Мах-недоучка - Дмитрий Гришанин

Самые расторопные настигли зубастую голову на пороге спуска в подземелье и, намертво вцепившись когтями в ее раскаленную кожу, дружно потащили чудище обратно. Тварь отчаянно сопротивлялась, но к тянущим за голову оборотням ежесекундно присоединялись новые и новые товарищи, обрекая монстра на неотвратимую капитуляцию.

Когда кожа на голове чудовища раскалилась настолько, что стало невозможно ее удерживать даже когтями, Шар приказал придавить вытянутую на добрую сажень шею монстра к земле несколькими выбитыми дверями, благо во дворе этого добра хватало с избытком, и самым тучным перевертышам встать на эти двери. После того как распоряжение главы клана было выполнено, подземная тварь оказалась зажатой в капкан, и больше не нужно было сдерживать ее отчаянные попытки вырваться.

Голову чудища оборотни отпустили очень вовремя. Буквально через считанные секунды она самовозгорелась и запылала, как хорошо просмоленный факел.

Зверюга оказалась на диво живучей, даже с горящей головой она еще с полминуты дергалась, пытаясь вытянуть шею из капкана. Упокоилось чудовище лишь когда следом за головой, запылала раздавленная шея, одновременно с которой, кстати, занялись и пригвоздившие ее к земле двери, к счастью, все стоящие на них перевертыши успели вовремя соскочить, никто не пострадал.

С шеи пламя перекинулось на скрытое во мраке подвальной лестницы тело монстра. Сперва из подземелья повалил густой сизый дым, как бывает, когда в горящий костер швыряют охапку свежих листьев. Но огонь быстро разгорелся, дым сделался практически бесцветным, а из подвала потянуло нестерпимым жаром. Гигантский костер за считанные секунды прогорел дотла, и осталась лишь пара горстей пепла.

Никому из оборотней не нужно было разъяснять, какого грозного противника они только что сообща одолели. Невероятно, но это было вечно голодное подземное чудище из их родного мира. Каждый из перевертышей с детства знал множество легенд, баек и рассказов об опустошительных набегах этих ненасытных обитателей подземных озер на стойбища курасов и об их ночной охоте на припозднившихся путников в зонах отчуждения вокруг захваченных стойбищ. И хотя, в отличие от трусов курасов, у оборотней панического ужаса эти монстры не вызывали, они с малых лет привыкли уважать коварного и беспощадного врага.

Неожиданной встрече с ночным кошмаром их родины существовало единственное логическое объяснение: с помощью магии Гутусу удалось протащить чудовище через Врата и запереть его в подвале своего замка. До поры до времени сдерживаемое магией безликого, подземное чудище сидело тихо и никому не докучало, но вчера чары Гутуса развеялись, ужасный пленник вырвался на свободу и предыдущей ночью напал на несчастных жителей замка. Что разом объясняло все выявленные следопытами странности. Оборотням не удалось в замке найти ни одного трупа, потому что ненасытный живоглот без остатка сжирал все свои жертвы. Люди безропотно принимали лютую смерть прямо в кроватях, потому что подземное чудище перед своей вылазкой из подвала всех их зачаровало. Двери были выбиты, потому что у страшилища не было рук, чтобы их открыть. По той же причине были перебиты стекла в окнах. И, наконец, замковые ворота остались запертыми, потому что этим утром их некому было отпирать.

Радость от славной победы нам подземным чудищем в стане оборотней длилась недолго. Знахарю отряда вскоре удалось привести в чувство Бритолобого, и из его сбивчивых объяснений товарищам стало ясно, что в подземелье под замком сейчас отсиживается еще как минимум трое монстров.

Стало понятно, что Гутус перетащил через Врата не одного, а сразу нескольких страшилищ. Раз так, значит скоро в подвале их будет много-много больше. Ведь после обильной трапезы предыдущей ночи чудищам наверняка очень понравится в этом «хлебосольном» мире, и они захотят обзавестись потомством. Тогда вокруг бывшего замка Гутуса на много миль раскинется мертвая зона отчуждения. Увы, но отряд Шара был не в силах этому помешать. Даже если бы все оборотни по приказу главы клана спустились в подвал, им вряд ли бы удалось мгновенно перебить затаившихся там чудищ, а стоит атакующим чуток замешкаться, и подлый противник наложит на них чары. После чего численный перевес нападающих не будет больше иметь ни малейшего значения, и, следом за жителями замка, «неистребимые» сгинут в бездонных желудках ненасытных страшилищ.

Вот так планы Шара с недельку отсидеться в замке Гутуса рассыпались как карточный домик. Нужно было немедленно уводить отряд из опасного замка, до заката солнца еще оставалось примерно пять часов, и за это время необходимо было отыскать новое убежище.

Казалось бы, чего проще, ведь глава клана Неистребимых в Великостальском королевстве знал еще, как минимум, два десятка замков, ворота которых гостеприимно распахнулись бы перед ним и его отрядом. Но все эти замки принадлежали безликим, и Шар не без основания опасался, что в их подвалах теперь так же хозяйничают подземные чудовища из мира оборотней. Отправившись наудачу в одну из таких цитаделей, оборотни рисковали вместо убежища оказаться в очередной смертельно опасной западне, с той лишь разницей, что у них уже не будет времени на спасительное бегство оттуда.

О том, чтобы, как раньше, беззаботно жить в лесу, теперь также не могло быть и речи. Земли безликих очень скоро превратятся в смертоносные зоны отчуждения, а за пределами владений безликих есть вероятность привлечь к себе внимание местных рыцарей-магов.

Оставалось одно: попытаться схорониться в окруженных частоколом крестьянских деревнях.

После тяжких раздумий, выбор Шара пал на небольшую деревню неподалеку от замка Гутуса. С ее старостой, господином Столпарём, глава клана Неистребимых был знаком уже более трех лет и считал его хоть и не слишком умным, но весьма деятельным и исполнительным человеком. Конечно, врытые в землю бревна являлись слабой защитой против грозных монстров, но это было все же, лучше, чем совсем ничего. За оставшиеся до ночного нашествия часы Шар надеялся подновить и как следует укрепить деревенский частокол.

Через полчаса стремительного бега в звериной личине (раненого Бритолобого товарищи по очереди несли на своих спинах), оборотни уже толпились у ворот выбранной предводителем деревни. Чтобы без надобности лишний раз не пугать крестьян, перед последним поворотом к деревне Шар велел перевертышам поменять личину с боевой звериной на мирную людскую и строго им наказал: во время переговоров без его команды никому не превращаться. И все же неожиданное появление многочисленного отряда звероватого вида чужаков под деревенскими стенами поначалу вызвало нешуточный переполох по ту сторону частокола.

Заверения помощников Шара, что, мол, они пришли с миром и никого в деревне даже пальцем не тронут, казалось, бесполезно уходили в пустоту. В ответ на адресованные Столпарю просьбы выйти для переговоров с их старшим, с деревенских стен неслись угрозы истыкать их стрелами, если они не заткнутся и не уберутся отсюда подобру-поздорову. Впрочем, дальше угроз защитники деревни не заходили, стрелы в ораторствующих оборотней не летели.

Такая бесполезная словесная перепалка длилась примерно с четверть часа, потом деревенские ворота отворились, и оттуда вышел улыбающийся Столпарь. У Шара отлегло от сердца: за время томительного ожидания он успел себе нафантазировать, что вести о разоблачении безликих уже долетели досюда, и друзья Гутуса в его бывших владениях больше не в чести. Действительность же оказалась гораздо более прозаичной. Староста мылся в бане, поэтому деревенская суета, вызванная появлением отряда чужаков, его никоим образом не коснулась. Пока односельчане его разыскали, пока он насухо вытерся полотенцем, пока оделся, пока добежал до частокола, пока вскарабкался на стену и, наконец, пока узнал среди столпившихся внизу незнакомцев друга своего барона — господина Шара… — вот на эти все «пока» и ушло добрых пятнадцать минут.