Королева войны - Феликс В. Крес

Из леса текла нескончаемая река клиньев дартанской пехоты. Среди копейщиков попадались отдельные отряды, вооруженные арбалетами или щитами и топорами.

Возобновивший сражение отряд Неукротимых искал цель для атаки. Но возле леса клубилась и переливалась смешанная толпа пеших и конных, своих и чужих, врагов и друзей… «Острие» стремительно обходило ее вокруг, пока совершенно неожиданно не оказалось перед многочисленными красными отрядами, которые включались в бой, пытаясь зайти «заборам» с тыла. Охваченные ужасом пехотинцы попадали прямо под копыта тяжеловооруженной конницы, разносящей в пух и прах одну тридцатку за другой, пока врага перед ней не осталось. Но по правой стороне «острия» еще находилось множество не пострадавших отрядов, которые, потрясенные видом чудовищной железной конницы, не знали, куда бежать. Вот она, цель для атаки! Неукротимые дошли под острым углом почти до самой стены леса, в нескольких десятках шагов за дорогой, где окончательно разогнали коней отряда Третьей Атаки и какое-то время шли вдоль линии деревьев, но сразу же начали круто сворачивать влево, чтобы повторить удар, на этот раз в самую середину потока красной пехоты.

Битва на тесной равнине могла продолжаться до самого вечера и закончиться полным поражением имперских. Выходящие из расщелины воины Вейенского отряда не формировали строй, но сразу же бросались в бой, идя на помощь сражающимся с пехотой возле леса товарищам. Это была хорошая и даже единственно верная тактика, поскольку число всадников в гуще сражения не уменьшалось. Отважные щитоносцы и алебардщики с все большим трудом оказывали сопротивление свежим, не измученным битвой вейенцам, которые один за другим мчались через равнину, а последние их ряды все еще выходили из ложбины. По-прежнему сражались остатки Отдельного отряда и Темной Чащи. В воде был уже Второй отряд Золотой Роллайны, к переправе приближался Четвертый. На южном берегу и в самих волнах Меревы стояли еще свыше тысячи тяжелых конников и три с лишним сотни при обозе — огромный резерв, который непрерывным потоком выходящих на равнину рыцарей мог обеспечивать численный перевес сил. Эти закованные в железо копейщики, поддерживаемые своими свитами, умели уничтожать врага не только массой и стремительностью проводимой в сомкнутом строю атаки. Вступая в поединки и стычки, сражаясь малыми группами, они в большинстве случаев одерживали верх. Следовало немедленно отрезать подкреплению путь на равнину и ликвидировать смертельную опасность, которую представляло для красного легиона «острие» Неукротимых. Уже только один этот отряд мог втоптать в землю почти все выходящие из леса клинья Дартанского легиона, а без их помощи тяжеловооруженные пехотинцы были обречены на поражение.

По кровавому следу Неукротимых размеренной рысью шел уступающий им по численности полулегион имперской конницы в черных акалийских мундирах — большая часть конницы Восточной армии. Под копыта всадников попадали разбросанные атакой копейщиков убитые и раненые солдаты в красных дартанских мундирах. Сколько их было, двести?.. Среди сомкнутых клиньев отчаянно кричал, полулежа на земле, какой-то порубленный пехотинец, опираясь одной рукой на свой деренет. Не нарушая строя, легковооруженные конники проехали прямо по нему, точно так же, как и по многим другим, но те, что были ближе всего, услышали: «Акалия! Покажите им…»

Тереза с самого начала сражения весь свой резерв держала на краю леса, у самой деревни. Еще когда Неукротимые возвращались на середину поля боя, после первой своей атаки против конных пехотинцев, она повернулась к сидевшей в седле в нескольких шагах позади нее тысячнице и показала ей на вражеское «острие».

— Ну что? — сказала она, перекрикивая шум сражения. — Все в бою! Аронет знает, что делать с лучниками. Теперь наша очередь.

На худом загорелом лице Агатры появилась улыбка. Она знала, что делать, а вернее, знала, чего она делать не будет. Она никак не могла преследовать дартанское «острие» во главе своих армектанских гвардейцев.

— Вобью затычку, — ответила она, махнув рукой надсотнику конных лучников, чтобы тот подъехал за приказами. — Прорвусь к броду и пошлю им на помощь свою конницу.

Тереза кивнула.

— Именно так. Ударю и отскочу, чтобы дать им свободу действий.

Неукротимые шли наискосок, собираясь обогнуть деревню. Тереза сунула в рот офицерский свисток. Три колонны всадников, казалось, совершенно беспорядочно выехали на поле за деревней, но каждая колонна образовывала отдельную группу. Идя рысью, полусотни и клинья выравнивали строй, к ним присоединялись опоздавшие. Из самой деревни, пробиваясь сквозь шум сражения, донесся возглас-салют гвардейского полулегиона Агатры, поддержанного небольшим отрядом акалийской гвардии. Прямо перед едущими рысью всадниками Терезы, пересекая путь, которым прошли Неукротимые, прокатились, выходя из деревни, три клина конных лучников легиона, три клина пеших лучников, а в самом конце смешанная гвардейская колонна: конный, легкий и тяжелый клинья, каждый из которых поддерживала десятка акалийцев. Весь полулегион помчался сломя голову сперва вдоль дороги, а потом в сторону брода, от которого непрерывным потоком двигались рыцари со свитами.

Тереза, во главе своих всадников, прорвала кордон подкрепления, посылаемого отрядам возле леса, и вышла в тыл Неукротимых как раз вовремя, чтобы увидеть, как «острие» давит копытами выходящие из-за толпы сражающихся клинья красной пехоты. Неукротимые шли дальше, до самого леса, образуя все более тесную петлю. Командующая армии возглавляла конных лучников, словно намереваясь присоединиться к рыцарям, — именно тогда ее конникам пришлось проехать по умирающим пехотинцам…

Именно этот фрагмент боя увидел К. Б. И. Кенес, когда наконец пробился со своей свитой через столпившиеся в реке отряды воинов, преодолел расщелину и встал на краю обрыва. Ошеломленный, он смотрел на заполненную сражающимися, усеянную трупами и бродящими без хозяев лошадьми равнину, на которой с его рыцарскими отрядами дралась до сих пор не существовавшая огромная армия легионеров империи. Вместо черных мундиров сводный брат Эневена видел сотни и тысячи ярко-красных, серебряные доспехи внушающей страх пехоты, рубившей рыцарей Отдельного и Вейенского отрядов, — настоящий муравейник, бесчисленное множество имперских, о существовании которых никто не подозревал. Кенеса поразило количество бесхозных лошадей, поскольку он не знал, что значительная их часть — это разбежавшиеся кони всадников Третьей Атаки, которые пешими сражались среди деревьев.

Возле маленькой деревушки у леса, до самой дороги и перед ней, шел беспорядочный бой, который вели остатки двух отрядов, сцепившиеся с тяжелой имперской пехотой, которой помогало множество красных солдат на лошадях. В бой вступали все новые рыцарские свиты, узкой лентой двигавшиеся со стороны брода. С запада, врезаясь в массу сражающихся и обтекая ее сбоку, выходили из леса на равнину все новые клинья дартанских копейщиков. Еще дальше к западу, на самом краю поля боя, у леса, затягивало тесную петлю могучее «острие». Следом за этим «острием» шла настоящая стая волков — черный полулегион легковооруженных конных лучников, над которым плыл, неподвижно растянутый на раме, самый большой из флагов, использовавшихся в имперских войсках, — прямоугольный, вырезанный квадратными зубцами, белый вымпел надтысячника. Неукротимые увидели вражескую конницу лишь тогда, когда отошли от стены леса, сворачивая по дуге сперва на юг и дальше, все ближе к середине поля. Его благородие Кенес услышал отдаленный, но пронзительный, отличавшийся от всех остальных звуков сражения, звук офицерского свистка и увидел резко устремившийся вперед флаг. Три сомкнутые треугольником колонны легкой конницы в одно мгновение перешли на галоп и набрали скорость, выставленными копьями ударив в бок тяжелого «острия», по всей его длине.