История военного искусства Cредневековья - Евгений Андреевич Разин

Таким образом, второй период развития огнестрельного оружия характерен тем, что, во-первых, артиллерия выходила из цехового периода своего развития и превращалась в новый род войск; во-вторых, пехота и конница получили новое оружие, что способствовало возрождению разнородности старых родов войск на новой технической основе; в-третьих, корабельная артиллерия изменила в конечном счете способы ведения морского боя. В целом ввиду технического несовершенства огнестрельного оружия и небольших производственных возможностей новые средства борьбы оказывали весьма незначительное влияние на развитие военного искусства.

Драгун и страдиот XVI столетия

Изменение способов ведения боя. Новое оружие долгое время не находило признания. В первой четверти XVI в. итальянский теоретик Макиавелли считал, что артиллерия только нагоняет страх своим грохотом. А в последней четверти этого же века Монтень писал о том, что в армиях «снова откажутся от этих бесполезных штук». Совершенно неясны были задачи артиллерии в бою. Даже в конце XIX в. русский военный историк Пузыревский писал: «К тому же уже в это время (сражение при Форново – XVI в. – Е.Р.) артиллеристы обнаружили стремление, оказавшее столь пагубное влияние на успех действий этого рода оружия на все последующее время, до наших дней, а именно стремление состязаться с неприятельской артиллерией, а не действовать по его пехоте и кавалерии»[323]. Уже в XVI в. артиллеристы-практики пытались решать задачу контрбатарейной борьбы, а военные теоретики не признавали эту важную задачу в течение трехсот лет.

В начале XVI в. орудия в бою давали большое количество перелетов, а поэтому колонны пехоты или ложились на землю или устремлялись на орудия, чтобы помешать артиллеристам сделать более одного выстрела. Военный теоретик XVI в. Макиавелли рекомендовал брать орудия противника штурмом или же подходить к ним рассыпным строем, чтобы сократить потери от их огня. Лучшим способом он считал бросить на орудия 300 «бегунов», включив в их состав несколько аркебузеров. Все это были пассивные способы защиты от огня артиллерии.

Недооценка нового оружия и пассивные способы защиты от его воздействия имели, как правило, лишь отрицательные результаты. Выигрывал бой тот, кто улучшал качество орудий, увеличивал их количество и умело применял в боевой обстановке.

Артиллерия в XVI в. окончательно завоевала свое место в полевом бою. Она действовала против пехоты, конницы и в некоторых случаях против артиллерии противника. Артиллерия на поле боя размещалась поорудийно. Случаи маневра колесами в ходе боя были пока редки.

Несмотря на технические несовершенства орудий, медленность заряжания, примитивность прицельных приспособлений и небольшую дистанцию стрельбы, потери от огня артиллерии становились ощутительными. Швейцарская баталия, глубокие построения, принятые в западноевропейских армиях в XV в., теперь оказывались хорошей целью для усовершенствованных орудий. Приемы выхода из сферы огня артиллерии были уже малоэффективны. С целью уменьшения потерь боевой порядок начал рассредоточиваться на поле боя, а глубина построения его составных частей стала уменьшаться.

Уже в первой четверти XVI в. появились труды военных теоретиков, настоятельно советовавших сокращать глубину построения пикинеров, но на основании иных мотивов. Один из таких авторов, написавший «Добрый совет и размышления испытанного и опытного воина», рекомендовал создавать ширину фронта строя пехоты в три раза больше ее глубины, так как «…чем больше, – писал он, – наш фронт превосходит в ширину фронт противника, тем глубже нам удастся ударить последнему со стороны фланга и охватить, как тисками, его более узкий строй. Этим наверняка наносится смертельный удар и выигрывается бой». Атака во фланг решала исход боя. Только первые пять шеренг выигрывали или проигрывали бой. Поэтому за счет сокращения глубины построения пикинеров рекомендовалось увеличить протяжение фронта, что одновременно уменьшало потери от огня артиллерии, снаряды которой в таком случае давали большее количество перелетов.

Испанские военные теоретики рекомендовали еще резче изменить соотношение глубины построения пикинеров и протяжение фронта, считая наилучшим отношением 1: 7. Однако построение пикинеров не являлось возвращением к греческой или македонской фалангам. Это был квадратный строй. Даже зафиксированный случай – построение испанской терции в 20 шеренг при 60 рядах, имевшее форму прямоугольника, т. е. несколько видоизмененный квадрат, лишь подтверждает это положение. Применялось построение в 30, 35, 45 и больше шеренг. Все это были разновидности квадратного строя швейцарской баталии с выявившейся тенденцией сокращения глубины ее построения, т. е. это не вносило ничего нового в тактику.

Новым моментом в построении испанских пикинеров для боя было разделение всей их массы на несколько квадратных колонн, названных терциями, насчитывавшими по 2–3 тыс. человек каждая. Терция строилась в 30 шеренг, что обеспечивало необходимую ударную силу при атаке накоротке. Испанская терция была более подвижной по сравнению со швейцарской баталией и являлась менее крупной мишенью для артиллерии.

Терции строились для боя в шахматном порядке с учетом необходимости обеспечения их взаимодействия. Увеличивались возможности маневра.

Немецкий историк Рюстов построение терций для боя назвал «испанской бригадой». Энгельс также говорил о наличии «испанских бригад». Дельбрюк доказал, что такого термина в источниках нет. Следовательно, терции не объединялись ни в организационном, ни в тактическом отношениях, а действовали самостоятельно на основании приказа командующего.

Дельбрюк доказал также, что Рюстов по описанию военного парада 1532 г. «сконструировал» «венгерский боевой порядок». Этот термин в источниках тоже отсутствует. Автор XVI в. Валльгаузен писал, что в Венгрии пикинеры строятся только квадратными колоннами. Энгельс применяет термин «венгерский регламент», но говорит лишь о взаимном расположении пикинеров и мушкетеров.

Все это в целом подтверждает основной тезис Энгельса о том, что именно испанцы придали пехоте новый характер.

Вторым новым моментом в тактике пехоты была организация взаимодействия пикинеров и мушкетеров. Аркебузеры, а затем и мушкетеры оказывались беззащитными, особенно от атак конницы. Они могли действовать под прикрытием или своей конницы, или пикинеров.

Мушкетеры, располагаясь в несколько шеренг, обычно окаймляли строй пикинеров. Атакуя противника, мушкетеры производили залп из мушкетов и укрывались за пики квадратного строя пикинеров. Часто строй мушкетеров, составляя «караколе», был привеском к флангам в качестве «крыльев» («рукавов»). Во всех этих построениях мушкетерам отводилась второстепенная роль. Они своим огнем лишь содействовали началу атаки или контратаки пикинеров. Решить задачу подготовки атаки пикинеров мушкетеры своим огнем еще не могли. Они сами нуждались в обеспечении от атак кавалерии.

Для прикрытия мушкетеров теоретики XVI в. придумывали различные формы построения: пустые внутри квадраты, ромбы, восьмиугольники и т. п. Ни в одном бою все эти фигуры не применялись, а следовательно, и не имели практического значения.

Содержание тактики мушкетеров Дельбрюк свел только к вопросу защиты их пикинерами. Рюстов же на конкретном примере боя при Кассано в 1509 г. хорошо показал, что, умело используя местность, даже аркебузеры уже тогда могли решать самостоятельные тактические задачи и отражать атаки