Чингисхан. Демон Востока - Алексеева

class="p1">— Пока мы не получим десяток рабочих фабрик по изготовлению ши, можешь смело отбрасывать любые планы, — перебил его Эйрих. — Твой друг, Шахбаз, также владеет секретом?

— Да, почтенное, — ответил Шахбаз на посредственной латыни и поклонился. — И я готов подействовать установлению у вас могущественных мастерская!

— Откуда ты родом? — поинтересовался Эйрих.

— Из славного города Хотана, — улыбнулся Шахбаз и снова поклонился.

— Ма-а-м! — позвал Эйрих. — Можешь послать человека с вином и закусками⁈

— Хорошо, сынок! — ответили из окна кухни.

— Хотан… — задумчиво произнёс Эйрих. — Я слышал это название.

— Твои нижайший и вернейше подопечный говорил мне о твоя широкий осведомлённость кругозоры, господин, — широко заулыбался Шахбаз.

Эйрих посмотрел на него неопределённым взглядом, потом произнёс что-то на непонятном языке. Видно было, что ему непривычно, но глаза Шахбаза расширялись в изумлении.

— О, так ты знаешь персидский⁈ — поразился чужеземец.

— Немного, — вздохнул Эйрих с сожалением. — Не слышал ли ты чего-нибудь о «халха монгол»?

Хродегер не понял, что всё это значит, но слушал с любопытством. В его жизни, ограниченной войнами и земледелием, выделялось преступно мало места диковинкам из далёких земель.

Шахбаз заговорил на своём, причём было видно, что Эйрих его понимал, лишь пару раз переспрашивая что-то на, как оказалось, персидском языке.

— М-да, жаль, что ты ничего о них не слышал, — перешёл Эйрих на латынь.

— Я могу навести справки, как окажусь в родных краях… — предложил Шахбаз. — Может, ты слышать о такой народе, как авар?

Эйрих задумался. Хродегер точно ничего о таком народе на слышал.

— Нет, не слышал… — покачал проконсул головой с сожалением. — Что ж, вы доказали мне, что я не зря положился на Татия, умеющего заводить замечательных друзей! Теперь пришло время благодарности… Виссарион!

Раб явился по первому зову.

— Возьми четверых слуг, — приказал Эйрих. — Приволоките мне дубовый сундук из моей комнаты.

Хродегер налёг на вино, не забывая закусывать вкусной и проперченной говядиной. Пока он пил и ел, слуги с трудом тащили к беседке сравнительно небольшой сундук.

— Вам двоим, за выдающиеся достижения, дарую по два таланта золотом, — произнёс Эйрих, когда сундук был открыт. — Также передаю вам по пять тысяч фунтов нефрита, добытого в Германии. Дополнительно дарую вам по два таланта белого нефрита, особо ценимого сересскими императорами. Он идёт по цене вдвое, а то и втрое дороже обычного, поэтому торгуйтесь отчаянно.

— Это щедрые дары, — поклонился Татий. — Прими в ответный дар от меня пятьдесят сересских аркобаллист.

Эйрих удовлетворённо кивнул.

— А от меня вот этот кинжал! — нашёлся Шахбаз. — С очень далёких островов, ты о таких, наверное, даже не слышал!

— Благодарю, — вежливо улыбнулся Эйрих, приняв волнистый кинжал с пояса купца. — Вижу, что это дамасская сталь…

— Продавший мне этот кинжал человек сказал, что это сталь памор, — ответил Шахбаз. — Если присмотришься, на лезвии видно силуэт человека — это признак высшего мастерства кузнеца!

— Благодарю тебя за столь ценный дар, — кивнул Эйрих, после чего посмотрел на своего бывшего тысячника. — А ты, Хродегер, с чем пришёл?

— Я тут слышал, что ты хочешь перебираться в Британию, — ответил на это бывший тысячник. — Вот и подумал, что мне тоже нужно в места поспокойнее, но тут Татий…

— А что Татий? — не понял Эйрих.

— Я предложил ему возглавить охранное войско, что я возьму с собой в Индию, — ответил за Хродегера Татий. — У меня есть амбициозный план по захвату острова Салике, с которого можно будет вести торговлю как с индийцами, так и с сересцами. Мой друг Шахбаз согласен поучаствовать, мы собираемся учредить торговую комицию, нанять воинов…

— Наёмников? — спросил Эйрих.

— Ну, если добровольцев будет недостаточно… — замялся Татий, знающий отношение Эйриха к наёмникам.

— Я поучаствую в вашем предприятии, поговорю с людьми, и будут вам добровольцы, — произнёс проконсул. — Сколько воинов тебе нужно?

— Двух тысяч, для начала, будет достаточно, — ответил Татий.

— Всего-то? — усмехнулся Эйрих. — Насколько могущественно войско островитян?

— Я был там недолго, но установил, что в их войске не более десяти тысяч воинов, — ответил Татий. — Кольчуги носят только самые богатые и знатные из них, основная масса защищена лишь щитами. А ещё они все, как один, мелковаты ростом и слабосильны, если сравнивать с готами. Закрепиться на острове труда не составит, что даст нам отличный источник рабов, которых можно будет продавать сразу в Египет. А если не в Египет, то в Персию, Сасанидам.

— Но основная выгода — это морская торговля с Сересом? — уточнил Эйрих.

Он крепко задумался, начав поглаживать подбородок, что бывало с ним только в моменты интенсивных размышлений.

— Было бы отлично, конечно, завладеть Египтом, чтобы никакие императоры не мешали ветрам торговли, но даже так… — Татий улыбнулся. —… даже так предприятие обещает стать очень выгодным для всех. Индия невероятно богата, поэтому, с течением времени, можно задуматься о покорении её южных земель, используя как опору остров Салике. Сересский шёлк, индийские специи, всё морем — шёлковый путь станет не особо-то и нужным, если мы сделаем всё правильно. Потрясающие богатства достанутся только самым смелым и предприимчивым…

— Ты прав, — согласился Эйрих. — А Хродегера ты хочешь использовать как военачальника, что встанет во главе добровольцев?

— Да, — кивнул римлянин. — Моё чутьё подсказывает, что нельзя упускать такого талантливого военачальника.

— Отличный выбор, чутьё тебя не подвело, — усмехнулся Эйрих.

Похвала от такого человека пришлась по душе Хродегеру. Сам он себя выдающимся стратегом или тактиком не считал, но цену себе знал и знал, как правильно управлять войском.

— Значит, придётся задержаться в Риме… — вздохнул Эйрих. — А ты, Хродегер, хочешь переехать в Британию? Можешь присоединить свою семью к моей, переедем вместе. Есть отличное местечко под Лондинием, тихое и спокойное, не нужное особо никому. Получить по пятьдесят югеров в тех краях не проблема.

— Так стоящее дело-то? — спросил Хродегер. — Мне соглашаться на предложение Татия?

— Ты свободный человек, сам решай, — усмехнулся Эйрих. — Кончились те деньки, когда я мог просто приказать тебе. Денег хоть много предложил, Татий?

— Очень много! Пять с половиной тысяч солидов единовременно и по солиду в день всё время кампании, — ответил римлянин.

— Лишние деньги — не лишние, — усмехнулся Эйрих, посмотрев на Хродегера. — Но сам решай.

— Думаю, раз ты участвуешь, вождь, то я тоже поучаствую, — принял решение тот.

/9 сентября 414 года нашей эры, Готическая республика, провинция Корсика и Сардиния, г. Каралис/

— Император… — вошёл в триклиний Флавий Аэций.

Пришлось проходить через готскую стражу, что «стережёт покой» императора. На острове стоит две когорты VIII-го легиона, призванные сделать то, что должно, если вдруг возникнет риск освобождения императора. Сенат посчитал, что император им ещё пригодится, поэтому ему оставили жизнь, как и говорил Эйрих.

— Су-у-у-ка!!! — заревел Гонорий. — Как ты посмел явиться сюда⁈

Он сидел и принимал свой обед, оплачиваемый из сенатской казны. Денег на него не жалеют, поэтому на столиках присутствуют десятки блюд, приготовленных целым штатом поваров.

— Я пришёл передать регалии, — вздохнул проконсул Аэций. — Ты забыл их в карфагенском дворце.

— Проваливай отсюда, вероломная тварь!!! — раскрасневшийся император начал бросать в него грозди винограда. — Предатель! Скотина! Сволочь!

— Я сохранил тебе жизнь, неблагодарный ублюдок! — разъярился Флавий Аэций. — То, что ты можешь вольготно жить и сытно жрать здесь — это моя заслуга!

— Ты просрал мои легионы! Предал меня! — Гонорий бросил в него поднос с мясом, но тот не долетел. — Ты просрал мой флот!!!

— Флот принял решение перейти на сторону готов — это их самостоятельное решение! — парировал Аэций.

Как оказалось, среди префектов флота появилось мнение, что если на суше легионы продолжат терпеть поражения, то скоро флоту будет негде базироваться, но до этого моряков обязательно начнут использовать в сухопутных сражениях, где они чувствуют себя не очень. В итоге они решили не признавать власть императора и, когда запахнет жареным, переметнуться к готам, за которыми сейчас сила.

О легионах Аэций того же сказать не мог, потому что это было его решение — передать их под власть Сената и народа готов. Префекты и комиты приняли его решение, потому что готы решили ничего не менять в их командовании.

Вообще, всё произошедшее выглядело очень некрасиво. Он снял осаду с городов Сицилии, погрузил войска на уже тогда нелояльный флот, высадился в Карфагене и устроил дворцовый переворот, в котором