Викинги - Сергей Жарков

Дружина Этельвульфа, которая показала свое умение и доблесть на Инглфилде, едва ли была многочисленной. Потому нельзя было ожидать, например, что он сумеет запереть данов в их лагере. Поэтому всадники, спешившие на юг, чтобы принести добрые вести королю Уэссекса, везли также и просьбу о помощи. Услышав о случившемся, король Этельред и его брат Альфред во главе уэссекского войска, которое было усилено контингентом воинов из Мерсии, немедленно отправились в Редингам. Должно быть, они уже были готовы выступить в поход, поскольку прибыли к лагерю викингов в полной боевой готовности всего через четыре дня. Прибыв к вражескому лагерю, англосаксы обнаружили группу ничего не подозревающих датчан, вышедших за ворота своего только что построенного форта. Эти люди были перебиты быстро и без церемоний. Но в этот момент из ворот лагеря выбежали скандинавские воины, которые были наготове как раз для такого случая; они бросились в бой с такой свирепостью, что одержали бесспорную победу. Ассер, который обычно не склонен восхищаться доблестью язычников, пишет: «Подобно волкам, вырвались они из всех ворот и со всей своей мощью ринулись в битву […], в конце концов христиане обратились в бегство, а викинги одержали победу и завладели полем битвы». О чем Ассер не сообщает, так это о том, насколько полным было поражение братьев. Их смело войско, которое они собирались осадить. Сокрушительный удар всей массы викингов расстроил ряды английских воинов. Герой Инглфилда, элдормен Этельвульф, командовавший одним из отрядов, в кровопролитной схватке был убит. После упорного сопротивления войско короля Этельреда отступило, понеся огромные потери (январь 871 года). Викинги, дабы развить свой успех, начали продвигаться в глубь страны, чтобы нанести удар в сердце Уэссекса. Тем временем, невзирая на поражение, королю Уэссекса Этельреду понадобилось всего четыре дня, чтобы вновь собрать войско. Этельред понимал, что если «морские конунги» Хальфдан и Багсег решат двигаться дальше в земли Уэссекса, им придется направиться на запад по римской дороге Икнилд-Уэй. Хальфдан вполне мог выбрать своей целью Уолингфорд или Абингдон: если так, король должен был остановить их. Не исключено, что доблестный Этельвульф из Беркшира, перехватив отряд ярлов на Инглфилд, помешал данам осуществить свои планы раньше. Поэтому Этельред разбил свой лагерь на Кингстэндинг Хилл, к западу от брода через Темзу в Маулсфорд, в местечке, известном как Эшдаун, в виду древней дороги. Было утро 8 января 871 года. Разумеется, викинги явились. Когда, поднявшись на гребень холма, даны увидели внизу англосаксонское войско, они поняли, что битва неизбежна. Возможно, они не были этим довольны, однако ставки их предводителей были слишком высоки, чтобы беспокоиться о потерях. В конце концов, они были опытными воинами, и на их счету побед значилось намного больше, чем неудач. Вглядываясь в то, что происходило на склоне холма, юный Альфред видел нечто необыкновенное. Войско викингов рассредоточивалось, чтобы построиться. Согласно традиционному истолкованию рассказа Ассера, один отряд находился под командованием двух «морских конунгов», Хальфдана и Багсега, а другим командовали ярлы. В ответ англосаксонское войско также разделилось на две части (возможно, англосаксы сделали бы это в любом случае): одной командовал король Этельред, а другой– Альфред. Замысел заключался в том, чтобы отряд короля противостоял отряду «конунгов», а отряд Альфреда – отряду ярлов. Однако Альфред приготовился к сражению раньше своего брата. Он увидел, как на склоне холма строятся для битвы два отряда викингов, и быстро построил свое войско в боевой порядок. Король Этельред, однако, во что бы то ни стало хотел дослушать мессу в своем шатре, прежде чем вступить в бой с врагом. Даны, по обыкновению, начали устрашать противника, выкрикивая угрозы. Викинги находились в стратегически более выгодной позиции, выше англосаксов; и – при том что Этельред, по-видимому, еще не был готов выступить – они, пойдя в наступление, непременно смели бы войско Альфреда, прежде чем он дождался бы помощи. И Альфред принял решение, ставшее его первым самостоятельным шагом в роли полководца. Он решил атаковать. Ассер сообщает, что Альфред, «оказавшись перед лицом врага, мог или отступить, или бросить войско в битву до прихода брата. И он храбро, как вепрь, повел христиан на врага – согласно плану, хотя король так и не пришел: доверяя божественному промыслу и полагаясь на помощь Господа, он немедля построил войско и начал наступление».

Для «престолонаследника» это был момент «все или ничего». Если Альфреду удастся сдержать спускавшихся по склону скандинавов, его брат вскоре непременно присоединится. Вероятно, Альфред выбрал такую позицию, которая позволила ему вовлечь в бой оба вражеских отряда, помешав им атаковать еще не приготовившееся к битве войско Этельреда. В таком случае это был смелый и мужественный поступок. Альфред устремился вверх по склону и бросил свое войско в битву с превосходящими силами самого грозного противника из тех, что сражались на английской земле на протяжении столетий. Для Альфреда, если не для викингов, ставки были действительно велики. Этельред и Альфред были последними взрослыми представителями рода Этельвульфа– кроме них оставались только малолетние дети Этельреда. Победи скандинавы на Эшдауне, и Уэссекс оказался бы полностью беззащитен перед завоевателями, а все далеко идущие планы и меры их отца, рассчитывавшего на долгую жизнь династии, пошли бы прахом. Уэссекс стал бы воспоминанием, и дым от горящих церквей ознаменовал бы последний акт его духовного упадка. Итак, воины Альфреда бросились вверх по склону и обрушились на врага. Яростная схватка завязалась «под громкие крики» у небольшого тернового куста, который Ассер, по его словам, видел собственными глазами. К счастью, вскоре в бой вступил король Этельред. Почтительно испросив божественное благословение и едва не опоздав, он обрушился на незащищенный фланг войска «конунгов», которое попыталось обойти и атаковать сзади небольшой, но стойкий отряд Альфреда. Здесь, впервые с тех пор, как они начали с такой легкостью прорубать себе дорогу через англосаксонские королевства, скандинавы сошлись с противниками в традиционном масштабном пешем бою, где проигравшей оказывалась та сторона, которая первой сломает строй. Это не было их любимым методом ведения войны, но англосаксы привыкли именно к таким сражениям. Викинги дрогнули первыми. Отряд ярлов, разумеется, яростно сопротивлялся натиску Альфреда. Даны сражались долго, и пятеро их предводителей пали в этом бою. Оставшиеся без военачальников остатки этого отряда и так готовы были обратиться в бегство, но когда они увидели в нескольких ярдах от себя поверженное знамя «морского конунга» Багсега, их, по-видимому, охватила паника. Бой был проигран, и уцелевшим оставалось только бежать, спасая свою жизнь. Даже в слепой панике естественное стремление разбитого войска– отступать по той дороге, которой они пришли на поле битвы, туда, где воинов ждут надежное убежище и помощь. Поэтому, когда на Эшдаун опускался зимний сумрак, спасающиеся бегством даны, окровавленные и обессиленные, поспешили обратно в свой лагерь в Редингам, к своим соратникам, встретившим их испуганными и изумленными взглядами. Однако король Этельред и Альфред еще не закончили битву. В крупных сражениях на открытой местности в англосаксонской Англии (в противоположность мелким стычкам, которые мы описывали до сих пор) бегство всегда сопровождалось чудовищной резней. Иногда хронисты пишут о победителях, что они «завладели полем битвы», но, рассказывая о событиях на Эшдауне, они сообщают, что англосаксы преследовали бегущих с поля боя врагов до наступления ночи. Даны потеряли многих своих вождей, чьи тела остались в разных местах на поле битвы. На залитой кровью земле лежали «морской конунг» Багсек, ярл Сидрок Старший, ярл Сидрок Младший, ярл Осберн, ярл Френа и ярл Харальд. Ранним утром следующего дня последние викинги, которым каким-то образом удалось спастись от англосаксонских дозорных, добрались до лагеря в Редингам, чтобы присоединиться к остальным. Когда большие деревянные ворота закрылись за последним из них, Хальфдан понял, что со своим поредевшим войском, слишком уставшим и подавленным, чтобы обеспечивать себя припасами, грабя окрестные вражеские земли, он не сможет остаться в лагере надолго. Но что ему было делать? Какие бы планы он ни строил, он знал теперь одно: уэссекцы способны постоять за себя. Предстоящий переход был немногим длиннее злополучного похода на Инглфилд или броска, приведшего к катастрофе на Эшдауне, но он мог решить дело. Хальфдану пришлось пересмотреть свои планы. Новый замысел Хальфдана, как кажется, состоял в том, чтобы попытаться нанести врагу решающий удар, избегая всеми возможными способами еще одного открытого сражения. Поэтому ворота Редингама открылись вновь, и воспрявшие духом датские викинги вышли наружу, направляясь в королевское поместье в Бейсинге, которое находилось всего в дне пути к югу и было наполнено зимними запасами. Говорится, что битва при Бейсинге произошла в 18 милях к югу от лагеря в Редингаме, в районе нынешнего Хаквуд-парка. Если бы скандинавам удалось захватить поместье, то дальше к югу лежал Винчестер. Где бы ни находились Альфред и Этельред, пади Винчестер – и игра была бы окончена. Англосаксонский фюрд (национальное ополчение в англосаксонской Британии, представляющее собой армию, созываемую королем из свободных землевладельцев для защиты территории страны от внешней агрессии) собрался, чтобы вступить в четвертую битву за месяц. Многие воины, еще не восстановившие силы после победоносного сражения, в котором они, как казалось, отстояли свое королевство, пришли в уныние, обнаружив, что их враги уже оправились от растерянности и отнюдь не собираются каяться под всевидящим оком Господа. Теперь измученным людям предстояло еще одно сражение. Воинов короля Этельреда призвали на службу обычным порядком, но никогда прежде их верность повелителю не подвергалась такому испытанию. Многие из них только что вернулись домой. Кто-то мог еще наслаждаться славной– и на вид окончательной– победой при Эшдауне всего двумя неделями ранее. Но Хальфдан и его викинги двигались к Бейсингу, и туда же направились усталые войска короля Уэссекса и его брата. Сражение при Бейсинге, однако, отличалось принципиальным образом от битвы на Эшдауне. Противники, теперь хорошо знавшие друг друга, встретились вновь, но не для того, чтобы решить судьбу королевства, а чтобы посмотреть, кому из них придется на сей раз уступить дорогу. Это, без сомнения, был кровавый бой, который дался тяжело, и, конечно, войска строились привычным для обеих сторон способом. Но это был не Эшдаун. В итоге счастливый жребий выпал датским викингам. Они «завладели полем битвы», а англосаксы были вынуждены, оставляя позади свои богатые зимние запасы, отступить и готовиться к новому изматывающему сражению в какой-нибудь другой день. И он вскоре наступил. Через два месяца викинги нанесли поражение уэссексам в битвах при Мертоне (22 марта 871 г.) и Уилтоне (май 871 г.). В итоге сменивший на уэссекском престоле скончавшегося от полученных ран брата Альфред поспешил предложить викингам мир (в тот момент Альфреду нужно было любой ценой выиграть время). В «Англосаксонской хронике» говорится, что в конце 871 года уэссекцы «заключили мир» с датчанами, что подразумевало, по-видимому, какие-то выплаты. Однако основной проблемой было даже не это, а тот способ, которым Альфред добыл средства. Свидетельства более поздних монастырских анналов и хроник позволяют предположить, что король Уэссекса заставил светскую знать и церковных иерархов внести сумму, а те, кто не мог этого сделать, лишались своих земель в пользу короля. В результате Альфред расширил свои владения и обеспечил себя ресурсами на проведение военных кампаний, но магнатам и особенно представителям церкви эти действия могли показаться неоправданно жестокими. Не исключено, что они вызвали возмущение у тех, кто так долго и упорно сражался, чтобы защитить Уэссекс от языческой угрозы. Монахам, которых обобрали сначала язычники, а потом их собственный христианский король, судьба казалась вдвойне несправедливой. Так, монахи Абингдона, пострадавшего от викингов, не постеснялись в более поздней летописи («Хроника монастыря Абингдон» была составлена в первой половине XII века) назвать короля Альфреда «Иудой». Покинув земли Уэссекса, викинги под предводительством Хальфдана и Гутрума решили наведаться в королевство Бургреда, положение которого, в отличие от Альфреда (тот крепко держал власть в своих руках), было достаточно шатким – продолжительные династические распри подрывали единство большого королевства и отнимали ресурсы. В целом можно сказать, что королевство Бургреда было бледной тенью той Мерсии, которая некогда, при короле Оффе, главенствовала на юге Англии и пыталась объявить о себе в христианской Европе. Перспективы в Мерсии, вероятно, казались предводителям викингов более многообещающими, поэтому они отправились вниз по Темзе к процветающему мерсийскому порту Лондону. Здесь за зиму они поделили трофеи и присвоили долю прибыли от местной торговли. Из Лондона предводители викингов могли следить за событиями и в Уэссексе, и в Мерсии. Если Альфред сражался, когда мог, а когда не мог, хорошо платил, то Бургред вел себя иначе. Мерсийский король, казалось, был охотно готов начинать переговоры с противником при первой же возможности. Он знал, что ресурсы его скудны в сравнении с Уэссексом, но желание избежать сражения перевешивало. Обосновавшись в Лондоне, викинги начали требовать с Мерсии дань, и собирать ее Бургреду было очень трудно. Однако осенью 872 года Хальфдан получил неприятные вести из Йорвика. Все меры, принятые им, чтобы удержать за собой Нортумбрию, оказались бесплодными: жители Йорвика взбунтовались, сговорчивые ставленники скандинавов, король Эгберт и архиепископ Вульфхере, были изгнаны. Нортумбрийцы, впервые после поражения, выразили недовольство правлением датских викингов. Перед скандинавскими предводителями встали новые задачи. Они понимали, что нужно быстро подавить мятеж в Нортумбрии и укрепить свои позиции в землях в стране, где они могли обосноваться. Уэссекс не фигурировал в их планах на конец этого года и, возможно, даже на следующий год. Альфред, скорее всего, был в курсе происходящего. Верные люди, вероятно, сообщили ему, что даны разбили лагерь в Торкси, в Линкольншире, к северо-востоку от Лондона. Торкси располагался на территории древнего королевства Линдси, правящая династия которого в результате брачных союзов за последние несколько поколений фактически влилась в мерсийскую династию. Это был стратегически важный пункт, из которого дороги вели в Йорвик, Восточную Англию и Ноттингем. Выбор был великолепный. Альфред, должно быть, опасался, что Торкси превратится для Бургреда в «мерсийский Ридинг». Он, однако, едва ли мог предположить, как отреагирует король Мерсии (женатый на сестре Альфреда) на возникшую угрозу. Вероятно, скандинавских предводителей порадовали вести о том, что король Мерсии Бургред дал приют изгнанникам – Эгберту и Вульфхере. Возможно, он счел, что подобного проявления доброй воли достаточно для того, чтобы избавить его от более пристального внимания викингов. Однако у тех были свои планы относительно Бургреда, и эти планы состояли в том, чтобы отнять у него королевство. Став лагерем в Торкси, датские викинги быстро подавили мятеж в Нортумбрии, по-видимому, отправив в город отряд подходящей численности. Об этой военной кампании нам практически ничего не известно; у нас также нет сведений о том, почему викинги, вместо того чтобы вернуть Эгберта, возвели на трон Нортумбрии англосакса по имени Риксиге. Возможно, Эгберт к тому моменту уже умер. Но, так или иначе, скандинавское правление в Йорвике через марионеточного короля было восстановлено. Архиепископ Вульфхере, чья переписка с папой свидетельствует, как ни странно, о признании Римом викингов как законных хозяев Йорвика, вернулся на север, чтобы трудиться бок о бок с викингами-язычниками.