Дочь Хранителя - Ирина Шевченко

— Да как всегда! — стараясь не выдать истинных эмоций, ответил кард. — Ты что, Иоллара не знаешь?

— Знаю. А ты уверен, что он еще в герцогстве? Может, он уже к Бругу подъезжает? А там, сам знаешь, вольные торговцы[22]швартуются — и здравствуй, берег Саатара.

— Нет, не думаю. Еще поезжу, поищу. А ты, если он объявится, передай, что я его разыскиваю. Скажи, без обид — просто поговорить хочу. Пусть хоть записку передаст, где его искать.

— Записку?

— Записку или на словах через кого-нибудь. Дома у нас появляться чтоб не вздумал!

Гайли ухватил шагнувшего уже к двери мужчину за рукав:

— Что, так серьезно?

— Серьезней некуда, — хмуро кивнул Эн-Ферро. — Короче, увидишь — передай. И про дом в особенности. И чтобы к Галле и на сто гиаров не приближался.

— Вот, оказывается, какие у вас проблемы! — усмехнулся эльф. — Только не поздно ли ты, друг идущий, начал за девочку переживать?

— А я сейчас не за девочку переживаю! — рявкнул в ухмыляющееся лицо Лайс. — А за идиота этого. Потому что девочка его, не приведи небо, он к ней сунется, и убить может!

От Гайли направился прямиком к дому, где квартировал Брайт. Нет, на то, что Иоллар зайдет к тэру Клари, он не надеялся, о другом хотел поговорить.

— С ума съехал, Эн-Ферро? — гаркнул на него полусотенный. — Да если ты это сделаешь, можешь с вечера паковать манатки и рвать из Марони! Охотники Марега — это тебе не лесничество, а почитай, что воинская часть! А то, что ты хочешь сделать, да еще и накануне намеченной операции — так и вовсе дезертирство!

— Да какое там дезертирство, — попытался урезонить его кард. — День-два, максимум длань. У меня и впрямь дома проблемы.

— Знаю я твои проблемы! Одна — наглая, остроухая. Вторая — смазливая, белобрысая. Раньше нужно было думать, прежде чем их под одной крышей селить! А еще лучше своих детей завел бы, а не чужих воспитывал!

— Шел бы ты лесом, Брайт!

— Я-то пойду, и как раз-то лесом. Только завтра с утра. И ты со мной. А в противном случае, помяни мое слово, не будет тебе житья в Марони!

Всю дорогу от города Лайс костерил разухабистыми словами на всех известных ему языках и упертого полусотенного, и насмешливого саатарца, а пуще всех — Иоллара конечно же. А уже у самого дома пришла в голову кощунственная мысль, что куда меньше было бы проблем, если бы тогда, двадцать семь лет назад, остался в живых мальчик. Только подумав такое, магистр Эн-Ферро поспешно сплюнул и повторил все те нелестные словечки уже в свой адрес.

Галла

Лайс возвратился из города, когда я готовила обед.

О том, что ложиться и умирать я не собираюсь, я сообщила еще вчера, так отчего бы удивляться, застав меня на кухне у плиты? Другое дело, как я себя при этом чувствовала. Но портить братишке аппетит не хотелось.

— Гал, ты как?

Я никак. Вообще.

— Нормально. — Может, стоило еще и улыбнуться для достоверности, но побоялась, вместо улыбки оскал получится. — Есть хочешь?

— Нет, я в городе уже перекусил.

— Встретился с ним?

— Нет.

Значит, не нашел. Наверное, это и к лучшему. Может, он вообще уже из Марони уехал. Куда-нибудь далеко-далеко. И никогда мы уже не встретимся…

Ложка со звоном выпала из дрожащих рук.

— Гал?

— Все хорошо. Это к гостям.

Нормально. Ложка — она, значит, женщина. Мира должна зайти за грязным бельем. А вот если бы нож упал…

— Я у Брайта был, — начал Эн-Ферро, — думал хоть на пару дней со службы отпроситься. Но тут дела такие: в Тилане большая банда орудует, на этой длани разведчиков высылали — говорят, человек полтораста, не меньше. В общем…

— Ты завтра уедешь.

— Да.

— Не нужно оправдываться, Лайс. Все правильно. Если мы собираемся задержаться здесь, а мы собираемся, все должно оставаться как было. Ты — на службе. Я — в школе.

— А Иоллар?

— А Иоллар. — А я думала, что не смогу произнести этого имени. — Пусть будет, где ему угодно. Просто подальше от этого дома.

— Галчонок, только прошу тебя, если вдруг он придет…

— Боишься, что устрою ему сцену?

Не знаю: улыбка ли, оскал, но что-то получилось. Что-то, от чего стоящий напротив меня мужчина испуганно отшатнулся.

— Или что я его убью? — Видимо, в самую точку попала: — Не волнуйся. Все будет хорошо.

Потому что он вообще не придет. Зачем? Во-первых, после того, как Лайс его чуть не убил, побоится. А во-вторых, что он здесь забыл? Меня? После рассказа об этом ожерелье я, дура, так и думала. Меня. Успокоилась сразу же, поверила. Как трехлетка в Дедушку Мороза. Ты же была хорошей девочкой, Галла? Вот тебе подарочек: для начала серебряная побрякушка, а к ней красавец-эльф прилагается, колокольный звон и подвенечное платье. А то, что этот эльф тебя чуть было злобным драконам не сдал, так это по дурости и малолетству. Вот подождешь еще лет сто, он вырастет и поумнеет. А ты пока будешь ему детей рожать и портки стирать. Потому как за всем остальным мужчины, сама знаешь, к кому бегут.

— А где галчонок? — Эн-Ферро только сейчас обратил внимание на опустевший угол.

— Я его выпустила.

— Зачем? Он же еще маленький.

— Он полетел, Лайс. Правда. Когда ничего другого не остается, галчата очень быстро взрослеют.

Мир драконов

— Гвейн!

Крик разъяренной женщины ни с чем не перепутаешь. А если это женщина-дракон — тем более. Хранящий Слово непроизвольно сжался, словно пытаясь превратиться из громадного ящера в крохотную ящерку.

— Что это такое, хочу я знать?! — Джайла влетела в зал, скрежеща клыками и зловеще растопырив крылья. — Что это?

На каменную плиту перед старейшиной упал скомканный лоскуток.

— Ты его не сожгла? — удивился он. — Разве ты не понимаешь, как опасно хранить подобные доказательства?

— Доказательства чего? Чья это кровь, скажи на милость?

— Что? — растерялся старик. — Ты же сама сказала на совете…

— Что чувствую кровь открывающей? Только эти кретины могли поверить, что я способна определить это, даже не прикоснувшись к ткани! Я говорила то, что должна была. А теперь хочу узнать, что это значит? Куда ты дел настоящую кровь, ту, которую передал Диверу… — Она вдруг будто бы поперхнулась, судорожно сглотнула и хрипло выдавила: — Эльф-ф-ф… Эльф, Гвейн!

Дракон окончательно опешил.