Охотники за костями. Том 2 - Стивен Эриксон

Три тени сгрудились вокруг стола в дальнем углу. Ещё недавно их там не было, в этом сержант Хеллиан не сомневалась. Или всё-таки сомневалась. Не похоже было, что они собрались выпивать, и это само по себе выглядело подозрительно. От того, как эти взлохмаченные тёмные головы клонились друг к другу, за лигу несло заговорами, зловещими планами, недобрыми намерениями, но если они и говорили о чём-то, до неё не доносилось ни слова, и в полутьме она не могла разглядеть, шевелятся ли рты. Если у них, конечно, были рты.

За соседним столом шлюха играла в «корытца». Сама с собой.

Хеллиан наклонилась ближе к своему пленнику.

– Странное место, как по мне.

Брови чуть заметно приподнялись.

– Да ну? Духи и призраки, одна потасканная шлюха и демон за барной стойкой…

– Ты тут кого потасканной назвал? – зарычала женщина, и круглые чёрные камешки сами по себе поскакали в корытце. Нахмурившись, она обозрела результат и пробормотала: – Жульничаешь, да? Слово даю, и я это серьёзно, Хормул: застукаю с поличным – куплю свечку с твоим именем.

Хеллиан посмотрела на бар. Демон – владелец заведения вновь сделавшийся тщедушным и неприметным, сновал туда-сюда за стойкой, так что виднелась лишь его голова. Он поедал дольки какого-то жёлтого плода, морщился, высасывая из них сок, затем швырял шкурку через плечо. Одну за другой, дольку за долькой.

– Так кто его выпустил? – спросила она. – Рядом должен быть хозяин – или нет? Их же вроде вызывают и подчиняют? Ты жрец, ты в таких вещах должен разбираться.

– Так уж вышло, что действительно разбираюсь, – ответил Банашар. – И ты пр'ва, обычно так и б'вает. – Он потёр физиономию и продолжил: – Я думаю, сержант, это Келланвед д'мона вызвал. Телохранителем или даже в'шибалой. Потом его не стало, а демон тут прижился.

– Глупости. Откуда демонам знать, как вести дела? Ты лжёшь. А теперь допивай, подозреваемый, потом мы выпьем ещё, а потом уйдём из этого бедлама.

– Как мне вас убедить, с'ржант? Мне нужно в Паяцев замок. От этого зависит судьба мира…

– Ха, отличная шутка. Я тебе сейчас всё про судьбу мира расскажу. Эй, хозяин! А ну давай ещё эля сюда, чтоб тебя разорвало! Ты погляди на эти тени, подозреваемый, в них всё дело. Прячутся за каждой занавеской, за каждым троном, за каждой ванной. Строят планы, ничего, кроме планов и планов, пока нас всех смывает по сточным трубам, по дырявым свинцовым трубам, прямо в помойную яму, где мы и тонем. Монеты считают, вот чем они заняты. Монеты, которых нам даже не видно, но так они нас меряют, на весах, прикинь: серебро на одной чаше, душа на другой, пока не сравняются. Судьба мира, подозреваемый? – Она сделала жест, описывая указательным пальцем спираль, всё уже и уже, а затем вниз. – Пока они всем заправляют, мир катится в тартарары. Но тут есть смешная штука: они катятся вместе с ним.

– Послушай, женщина. Это призраки. Создания тени. Они не строят никаких планов. Они не считают монеты. Они просто торчат здесь…

В этот момент, словно по команде, три тени поднялись, громко скрежетнув стульями по полу, запахнулись в плащи, ещё плотнее опустили на лица капюшоны и потянулись к выходу.

Хеллиан хмыкнула.

Бармен подоспел с очередным кувшином.

– Ладно, – вздохнул Банашар, прикрывая глаза. – Арестуйте меня. Бросьте в темницу. Буду гнить с червяками и крысами. Вы так правы, с'ржант, что правее некуда. Головой вперёд, в сточную трубу… дайте-ка я вам ещё налью.

– Ну вот, подозреваемый, совсем другой разговор.

Предплечье Калама с силой врезалось в лицо Когтя, скрытое под маской, – и проломило переносицу. Нападавший затылком ударился о стену, что-то хрустнуло, и он обмяк. Стремительно развернувшись, Калам метнулся вдоль здания, на бегу уклонившись от полудюжины арбалетных стрел, с глухим стуком и треском впившихся в кирпичную кладку. Из переулка впереди, чуть правее доносился лязг оружия – адъюнкт и Ян'тарь укрылись там от обстрела, который арбалетчики вели с другой стороны улицы. Да, их умело загнали в мышеловку.

Три Пятерни бросились вперед, чтобы захлопнуть ловушку. Ругаясь на ходу, Калам добежал до начала проулка. Хватило одного взгляда, чтобы понять: женщины не на жизнь, а на смерть сошлись в бою с четырьмя убийцами – и ровно за этот взгляд один из четверых пал под мечом Ян'тарь. Калам повернулся к ним спиной, чтобы встретить Пятерни, которые приближались со стороны улицы.

Метательные кинжалы со свистом устремились к нему. Он бросился вниз и вправо, перекувырнулся и успел вскочить на ноги как раз вовремя, чтобы встретить первую Пятерню из четырёх. Отчаянно парируя сыпавшиеся градом удары, Калам постарался сместиться ещё правее, чтобы оказаться вне досягаемости для двоих нападавших.

Взмахом длинного ножа он рассёк одному из атакующих лицо, и тот попятился, но Калам успел нанести ему колющий удар в левое бедро, одновременно отбиваясь от второго Когтя. Использовав проткнутое бедро как опору, он метнулся раненому за спину и другим ножом ударил поверх его правого плеча, метя второму нападавшему в горло.

Калам выдернул клинок из бедра Когтя, той же рукой обхватил его за голову, под подбородком, сжал с отчаянной силой и одним резким вращательным движением переломил шею.

Тот, кого он успел ранить в горло, шатался, заливаясь кровью, хлеставшей из яремной вены, и тщетно пытался сдавить порез. Оставшиеся двое убийц стремительно надвигались. У них за спиной Калам видел, как ещё несколько Пятерней бегут туда, где дрались адъюнкт и Ян'тарь.

Взревев от бешенства, Калам кинулся вперёд, мимо двоих Когтей, на ходу отбивая их удары своими ножами. Правой ногой он успел ударить в голень, между ступнёй и коленом. Кость хрустнула. Убийца заорала от боли. Второй нападавший, пытаясь обойти свою коллегу, не успел увернуться, когда она начала заваливаться назад, и потерял равновесие, поскользнувшись на свежей крови.

Вихрем Калам налетел на первую группу Когтей, атаковавших Тавор и Ян'тарь. Он вышел на них слева и чуть сзади, совершенно неожиданно для нападавших, и заставил полдюжины убийц развернуться на себя. Отражая выпады противников, он врезался плечом в грудь ближайшего Когтя. Хрустнули рёбра, воздух с присвистом вышел из лёгких – и атакующий отлетел назад, не удержавшись, сбивая с ног двоих Когтей, державшихся у него за спиной. Один из них оказался слишком близко к Каламу, когда пытался восстановить равновесие, длинный нож рванулся вперёд и резанул по шее с такой силой, что едва не отсёк голову.

Из четверых оставшихся лишь двое оказались достаточно близко, чтобы броситься на Калама. Один зашёл слева, из нижней стойки, другой – из верхней, справа. Калам отмахнулся от первого, нож скрежетнул по кинжалам, которые Коготь сжимал в руках. Этого хватило, чтобы ударить его коленом в лицо, по глазам. Второго нападавшего он оттеснил длинным ножевым выпадом, Коготь не успел отступить и выгнулся назад в отчаянной попытке уйти от удара – в ответ на это Калам резанул сверху вниз, распоров убийце живот от диафрагмы до промежности.