Седьмая чаша - К. Дж. Сэнсом

— Под командованием моего слуги Рассела. Молодые, сильные, спортивные мужчины. Я люблю, чтобы меня окружали такие, — с самодовольной улыбкой добавил Сеймур.

— Что вы намереваетесь сообщить им?

— Лишь то, что королевский двор охотится на опасного преступника и они должны нам помочь поймать его.

Кранмер обвел взглядом присутствующих.

— Думаю, именно так нам и следует поступить, — сказал он. — Положите этому конец сегодня же.

— После той записки, — заговорил я, — именно этого он от нас и ожидает. Все это как-то связано с убийством седьмой жертвы.

— Я знаю, — тихо ответил Кранмер. — Но что нам остается, кроме как ворваться в его логово с оружием в руках?

Мне нечего было сказать.

— Мэтью, я хочу, чтобы вы отправились с отрядом сэра Томаса, — продолжал архиепископ. — Все говорит о том, что в представлении убийцы вы как-то связаны с его, гм, миссией. После нападения на вас лжеторговца это стало еще более очевидным.

Он посмотрел на меня колючим взглядом, вероятно ожидая возражений, но я лишь покорно ответил:

— Да, ваша милость.

Архиепископ обратился к Сеймуру:

— Отнеситесь к этому серьезно, Томас. Это не охота на оленя и не спортивные состязания. Если что-то пойдет не так и король узнает, чем мы занимались за его спиной, туго придется не только мне. Смирите на время свою страсть к приключениям. И запомните: если Годдард будет пойман, он ни в коем случае не должен предстать перед судом. Дело будет закрыто — тайно и без шума.

Сэр Томас вспыхнул, но кивнул.

— Я понимаю, насколько все это важно, милорд, — надменно ответил он.

— Вот и хорошо. И спасибо вам за помощь, которую вы оказывали нам вплоть до сегодняшнего дня. А теперь поведайте, что происходит в Чартерхаусе?

— Мои люди вытащили тело Локли, но сливные ворота все равно не открываются. Их что-то держит. Мой брат собирается отправить туда инженера, чтобы тот выяснил, в чем проблема.

— А я допросил нищих, — стал рассказывать Харснет. — По их словам, пару недель назад в заброшенной часовне, где они нашли приют, появился какой-то незнакомец. Он вынюхивал все, что только можно, относительно Чартерхауса и таверны, но сам туда не заходил. Это был, — коронер бросил на меня многозначительный взгляд, — старик с грязным лицом, густыми седыми волосами и бородой. Остальным нищим он не понравился. Я думаю, они почувствовали, что он не тот, кем пытается казаться.

Сеймур рассмеялся.

— Нет, этот человек — истинный гений! Королю следовало бы принять его на службу в качестве шпиона.

— Его хитрость идет от дьявола, — буркнул Харснет.

— Разве это когда-нибудь имело значение?

Кранмер перевел взгляд на Барака, который молча стоял у двери.

— Я хочу, чтобы вы помогли сэру Томасу организовать его людей в вооруженный отряд, — сказал архиепископ. — Вы служили лорду Кромвелю и поэтому имеете опыт в делах подобного рода.

— Да, милорд, — поклонился Барак.

Вероятнее всего, архиепископ хотел, чтобы Барак проконтролировал действия сэра Томаса: чтобы тот организовал все наилучшим образом, не говоря при этом ничего лишнего. Судя по тяжелому взгляду, которым сэр Томас наградил Барака, аристократ подумал о том же.

Архиепископ встал из-за стола.

— Я буду молиться о том, чтобы вам удалось положить конец этому кошмару, — сказал он.

В прощальном взгляде, который бросил на меня Кранмер, я увидел нескрываемое сочувствие. Что ж, подумалось мне, я сам встал на эту тропу в то утро, когда нашел бедного Роджера.

Идя по коридору, мы с Харснетом шагали нога в ногу.

— Неужели скоро все это закончится, Мэтью? — тихо спросил он.

— Не знаю.

— Мне понятна ваша осторожность. У меня у самого такое чувство, будто мы суем голову в зубы дьявола.

— С нами будет много людей.

— Я не доверяю Сеймуру. Он авантюрист.

— Да, авантюрист, но в этом деле он доказал, что умеет быть полезным. Сказывается его военный опыт.

— Возможно.

Некоторое время Харснет молчал, а потом сказал:

— Сегодня днем я видел, как леди Кэтрин Парр въезжает в свой дом на Чартерхаус-сквер в окружении челяди и приживалок. Ей принадлежат обширные владения на севере, но она предпочитает оставаться здесь. Может быть, из-за того, что она все еще обдумывает предложение короля?

— Без разрешения короля ее отсюда все равно не отпустили бы. Она здесь словно в западне.

— Она обязана выйти замуж за короля, — с неожиданной страстностью проговорил Харснет. — Хотя бы ради того, чтобы выжила реформа. А мы обязаны остановить Годдарда. Любыми средствами.

На причале нас ждал сэр Томас, на воде покачивалась лодка с тремя гребцами, ее корму освещали факелы.

— Я сейчас отправляюсь домой, чтобы забрать людей и коней.

Он стоял, уперев руки в бока, словно актер, и своей позой напомнил мне короля. Я пожал плечами.

Чуть меньше чем через час я взобрался в седло Бытия, стоявшего рядом с домом. Конь фыркал, нервничая оттого, что его выгнали из стойла в столь неурочный час. В больших лужах, испещривших безлюдную Канцлер-лейн, отражался лунный свет. Я устал, и моя раненая рука вновь принялась ныть.

Сэр Томас Сеймур отправился в свой дом на Стрэнде завершить последние приготовления к путешествию в Хартфордшир. Поскольку Канцлер-лейн была по пути, он разрешил мне заехать домой, чтобы оставить записку Тамазин и Джоан с сообщением о том, что мы вернемся только днем. Я спросил Барака, не хочет ли и он написать Тамазин хотя бы несколько строк, но он только отрицательно качнул головой.

Со стороны Стрэнда послышалось звяканье шпор и конской сбруи, и ко мне подъехала группа вооруженных мужчин. Луна набросила на них светлую призрачную вуаль. Их было около дюжины; все в строгих темных одеждах, молодые и крепкие. Некоторые с трудом сдерживали нетерпение. Предводителем, по всей видимости, являлся высокий мужчина тридцати с небольшим лет; рядом с ним ехали Харснет и Барак. Сэра Томаса среди них не было.

— Готовы? — спросил Харснет.

— Да.

Он кивком указал на высокого мужчину.

— Это Эдгар Рассел, управляющий сэра Томаса.

Я кивнул Расселу, и тот ответил мне таким же коротким кивком. Сразу становилось понятно, что это серьезный, основательный человек.

Барак взглянул на темные окна дома.

— Все спят? — спросил он.

— Да. Я оставил записку, в которой написал, что ты очень сожалеешь, что не сможешь увидеть Тамазин раньше завтрашнего дня.