Королевские клетки - Илья Ганин

— Когда Мы имели удовольствие посетить Ивернею, Нам довелось осмотреть множество соборов. Самым интересным практически везде был левый неф. Тот, в коем всегда символизируется победа над Мальдонаиными присными. По какой-то причине, фигуры и рисунки оных, являющие аллегорию грехов человеческих, всегда более… занимательны, чем фигуры и изображения правого нефа. В одном из соборов видели Мы фигуру, лицо которой состояло как-бы из двух частей: маски смерти с левой стороны и красивого женского лица с правой. Задав несколько вопросов, можно было выяснить, что не все замечали обе части и никто не мог ответить — какая из частей больше?.. А интересоваться этой фигурой Мы начали, услышав четыре взаимоисключающих легенды о ней. Ответ всегда зависел от угла зрения и направления движения. Вы на самом деле хотели бы узнать — не являюсь ли я монстром, обманывающим всех и принимающим решения, руководствуясь холодным жестоким разумом и хотели бы оценить правила мышления этого разума… Это, как Нам кажется, разумное желание. Но это зависит не столько от Нас, сколько от вашего угла зрения. Это и есть ответ.

Выдав такой заковыристый и неоднозначный пассаж, Рик посмотрел на них и добавил:

— Старик всегда любил вычурно говорить. Это все к тому, что на самом деле ответ зависит от того — будете вы верить или нет. Если я монстр — то что мне мешает вам наврать? А если нет — то в чем вопрос? Все. Идите уже. Оба. Сегодня я надеюсь выспаться…

Лиля почувствовала, как у нее начинают гореть щеки. Джесс просто хмыкнул:

— Ага, позавчера же тебе тоже… не спалось?

— Позавчера ничего не было.

— А мне почему-то показалось…

— Так. Граф Иртон. Мы повелеваем вам удалиться нафиг. Вы что-то много замечаете.

— Жениться вам надо, Ваше Величество…

— Ну, раз ТЫ говоришь — оно конечно. Как человек опытный, ты открыл Нам глаза, Мы прониклись. Все, езжайте.

В камеру принесли табуретку и поставили напротив стены, к которой был прикован Шут. Как раз там, куда цепь не позволяла добраться. Потом в камере появились два сержанта без оружия и тихо встали по углам. Со странным шипением они зажгли яркие лампы. Было бы приятно, если бы это было колдовство — но поставили они их просто чтобы его было виднее.

А потом вошел Король. Ричард Ативернский, первый этого имени.

— Альтрес, граф Лорт Уэльстерский, Наши приветствия.

Шут не ответил.

— Невежливо дворянину не ответить королю.

Король поднял руку, останавливая сержантов.

— Не нужно. Человеку больно, Мы понимаем. Не нужно говорить, граф Лорт. Мы не думаем, что Нам стоит вас слушать. Но Мы думаем, что вам придется послушать Нас.

Один из сержантов, ухмыляясь, почти нежно протер лицо и уши Шута влажной тряпицей.

— Итак Ваш брат Гардвейг, вместе с Вами, понял, что статьи дохода Уэльстера серьезно пострадают из-за целого ряда успехов Ативерны, страны Нашей. Вы решили, что потеря влияния и доходов недопустима, а для этого надо убрать удачливого соперника.

Конечно, разница в размерах, военной силе, населении огромна. И вы решили, что вы устроите смуту — и долгое-долгое время Ативерне будет и не до вас, и не до экономики… Не перебивайте Нас, Мы не закончили. Конечно, это была авантюра — вы мечтали, но не очень верили, что она удастся. Более вероятным, вы посчитали другой сценарий — Ативерна давит смуту, несколько — а то и сильно — теряет в темпах, но выясняет кто стоит за этим. И тогда Мы объявляем вам войну. Вы останавливаете нас на перевалах, и уже Мы вынуждены контролировать и как-то обеспечивать жизнь в разрушенных, экономически невыгодных регионах — что-то же надо делать бывшим соледобытчикам? И они, на все накопленные деньги, борются с захватчиками — а у вас нет на них даже расходов. И Нам надо как-то поддерживать свою власть, восстанавливая управление.

Шут дернулся.

— Потому что иначе зачем такая странная структура заговора? Все на скорую руку, все агрессивно, без подготовки. Амалия Иртон — наследница трона, разоряющиеся дворяне, какая-то истерическая партия арбалетов. Хотя выбор персонажей был хорош. Скольким Мы были бы вынуждены не доверять!

Вы даже нашли деньги. Как вам казалось, правда? Но Стеклянный Дом — не мстит, и не "дает" ничего просто так. Вы наверное так и не поняли — они заполучили записку о том, что Гардвейг знал, куда вы отправляетесь. Это не от меня была тайна — от вас. Это АКЦЕПТ. Ваши обязательства — обязательства Уэльстера, под процент. Вам не денег дали. Вам дали ВЗАЙМЫ. И вы под этим подписались, а Король подтвердил свое обязательство вассалитетом. Вы полагали, что уж графиню Иртон они всяко выкрадут, и долг спишется. Не вышло. Вы предполагали, что сумеете им отдать земли Наших подданных — но это не так. В Уэльстере аристократ — ВЛАДЕЛЕЦ земли. В Ативерне — он уже целое поколение только НАМЕСТНИК на ней. Мы решаем — можно или нельзя передать право использования. Только Мы.

Вы ошиблись. Вы с Гардвейгом очень любите действовать, драться. Вы умны, вы не лезете в драку без подготовки — но она вам слишком нравится. Это, наверное, очень приятно — смотреть, ждать, планировать — и нанести один-единственный удар, а потом смотреть как враг умирает, не в силах понять даже откуда его ударили.

Вам не нужно было ничего этого делать. Вам нужно было всего-лишь поговорить с Нашим венценосным отцом. Будучи Королем, он никогда не выбирал варианты решения, связанные с обнищанием и гибелью большого количества людей. Да, ваша власть скорее всего стала бы номинальной. Но Его Величество нашли бы, чем заняться Уэльстеру. Вы же мыслили категориями войны. Категориями драки. Вы считаете страной дворец, а не людей, которые вокруг живут.

Я не люблю драться. Вот мой близкий друг, Джеррисон Иртон, он очень любит — он мастер войны. А я — нет. Я люблю, когда все работает. Когда все заняты делом. Когда растут сады и дети. Я люблю считать.

Теперь Мы расскажем вам, что будет дальше.

Мы не станем никуда выдвигать войска. Вас никогда не было в державе Нашей. Мы выразим неопределенное соболезнование в связи с кончиной… Грядущей, грядущей — но это не важно — Нашего Брата Венценосного, Гардвейга. Ибо Мы запретим — да она и сама не захочет — Лилиан Мариэлле, графине Иртон, помогать ему. Она весьма умна, Мы думаем ей не потребуется много времени для оценки доказательств. А докторусов, способных справиться с болезнью вашего брата, больше просто нет.

Мы также считаем, что совершенно не важно — кто она, откуда взялась и кем была ранее эта ныне достойнейшая графиня, супруга ближайшего Нашего друга и советника, изумруд в короне Ативерны — вы этот секрет берегли? Он не интересен Нам, не думайте, что это повод для шантажа.

Дальше в Уэльстере начнется борьба за власть и деньги. Потому, что венценосный брат Наш Гардвейг задумался о создании способа передачи управления — но это вы, а такие вещи нельзя переделать за год-два. Тем более, что Мы предпримем шаги по затруднению создания такого способа. И Стеклянный Дом предпримет для этого все, что сможет — потому что именно из этого болота они и вынут свои деньги. Бороться будут любители драк и власти, они даже не поймут, что сражаются за тухлые куски. Что порт и верфи, шахты и дороги уже не будут приносить деньги им — но будут их требовать. А потом они будут драться просто чтобы выжить в этой бойне. И пока они будут драться, они будут сидеть тут. В приемных Наших сановников. Они будут кормить Наш аппарат. И когда они накормят его достаточно — Мы негласно поможем кому-нибудь. Не самому сильному. Мы будем подкидывать понемножку и ждать. А потом поможем кому-нибудь еще. И все это время Ативерна будет выбирать — кого пускать к себе, а кого оставить в Уэльстерском аду — а это будет Ад.