Ступени в вечность - Людмила Минич

Маритха качала головой, не понимая, но Сын Тархи словно не видел этого.

— Как это? Я не понимаю…

— Незримое там очень близко, почти так же, как здесь. Они хотят золота — и получают то, что желают. А с ним и все свои страхи. Поэтому я все время говорю тебе: ничего не бойся. Не стоит возиться ещё и с порождениями твоего больного разума.

— Так вот откуда это золото? Из незримого?

— Нет, — он пожал плечами, не умея или не желая разъяснить Маритхе, откуда же берётся злосчастное золото. — В незримом нет таких глупостей. Оно бесплотно. Но там живут наши Нити. И наши мысли тоже — поэтому для Ведателя они видны точно так же, как для тебя вот этот камень, — кивнул он небрежно на зубец, торчавший невдалеке. — Не совсем так, конечно… и все же… Однако в привычном для нас пространстве незримое отстоит слишком далеко, чтобы мысли могли причинить ощутимый вред их создателям, чтобы могли приблизиться и воплотиться. Здесь же — достаточно близко.

— И что? — нетерпеливо разбивала она молчание Сына Тархи, как только тот останавливался.

— Миры проникают друг в друга, — пояснил он, блуждая взглядом где-то далеко.

Маритха не любила этого взгляда. Вот-вот замолкнет, закроет глаза, усядется до самого вечера… слушать свою Великую Песню. А ведь осталось, верно, немного, несколько дней всего…

— Это как? — упрямо спросила она, сжала губы.

Он сразу же вернулся из своих необозримых далей.

Окинул её вполне осмысленным взором.

— Это значит, что кое-что исчезает из этого мира, словно нет и не было. А кое-что появляется… Плоть обретает то, что в незримом — лишь образ.

— Да неужто, — заторопилась Маритха, — мысли же у всех разные? Такого быть не может! Кто сюда ни явись — так все вокруг и поменяет! По себе!

— Может. Но к Истокам люди приходят с одной лишь мыслью. Золото!

— Ты ещё про страхи там какие-то говорил, — напомнила девушка.

— Не какие-то, а их собственные. Запретные земли не отдают просто так своё богатство. Люди так думают, они привыкли. Вот и порождают тварей одна другой страшнее. Ты же слышала, и не раз: чем ближе к Истокам, тем больше золота, тем страшнее мир вокруг.

Маритха вспомнила, как хранители на мосту приняли весть про то, что Тангар держит путь к Истокам, вспомнила их слова, как дрожали голоса от страха и возбуждения. Сама невольно поёжилась, хоть ей-то сейчас бояться нечего. Кто ж за мысли свои поручится? Что только в голову не придёт!

«Плоть обретает то, что в незримом — лишь образ». Почему так не повсюду, а только у этих проклятых гор, куда им тащиться надо позарез, хочешь не хочешь?

— Повсюду, — ошарашил её Сын Тархи. — Но здесь гораздо заметнее. Таковы уж запретные земли. Раванга не раз тебе говорил, но ты пропускала мимо ушей. Кстати, тебе не кажется, что ты давно не встречала здешних тварей?

Девушка кивнула.

— Ну, так он пообещал, что их и не будет… что никто нас не тронет! Я только… звуки разные слыхала. Иногда. А теперь уже ты говоришь: не бойся…

— Пообещал — и ты поверила.

— Как же ему не верить? Он и не то может!

— Может, — легко согласился Аркаис. — Но не было необходимости. Ты поверила в свою безопасность и потому сама убирала с пути местных тварей. Кроме одной. Но она пришла к тебе не для того, чтобы устрашить.

— Ой, это нарутха! — сразу сообразила Маритха. — Сама убирала с пути? Я сама?.. И горакхов?

— И горакхов. В незримом ты имеешь… большую силу, Маритха. Не спрашивай откуда, я не смогу ответить. Но не умеешь распорядиться этой силой, как и своими мыслями.

— Да уж, не хозяйка я своим мыслям, — покаянно уронила девушка. — Это ты правду тогда…

— Не хозяйка, — подтвердил он. — Однако стены на нашем пути возникают исправно.

— Что?!

Девушка даже дыхание задержала.

— Мы очень близко от цели. Но здесь нет привычных тебе дорог. Все меняется. Ты же заметила: мы часто подолгу остаёмся на месте.

Она кивнула.

— Я жду, пока пространство неспокойно. Лучше выждать, чем все время возвращаться, брести наудачу, попадая в новые ловушки этих скал.

— Но… тут же нет никаких ловушек!

— Ты хочешь сказать, что ни одной не видела. Там, где ещё вчера было маленькое ущелье, сегодня высится целая гряда. И она до сих пор неспокойна. Потому мы ждём, не трогаемся с места. Но я уже вижу: нам не пройти там, где хотелось.

— А что же делать?

— Испробовать иной путь.

— Какой?

— Чем меньше ты о нем узнаешь, тем меньше будешь мне мешать.

До Маритхи только сейчас дошло, что он пытался ей сказать.

— Это я? Из-за меня эти стены?

— Не стоит ценить себя так высоко. Бессмертные тоже не расчищают нам дорогу к Храму, напротив. И Раванга посильнее тебя, а он не желает, чтобы я туда добрался. Однако нам приходится одолевать и твои преграды.

— Но я же иду с тобою! К Храму!

— Это так. Идёшь. Но никто не запретит тебе при этом думать. А мысли твои и шаги направлены не в одну и ту же сторону. А было бы хорошо.

Сын Тархи засмеялся. Беззаботно, будто не высматривал этих бесконечных преград, будто не бросал вызов Бессмертным и сам не мечтал о вечности. Маритхе стало стыдно. Она-то утешала себя надеждой, что скоро даст им всем свободу, светлым и не очень, ярким и совсем ослепительным… А сама-то… Только про то и думала, как бы свой путь продлить хоть на день. Хоть на миг.

— Пошли! — Девушка вскочила, взвалила на плечо изрядно полегчавший бурдюк с водой, своё единственное сокровище. — Где там твой другой путь!

— Если желаешь. Но не спеши лезть напролом. Здешние преграды — не только в камне. Лучше держись позади. — Девушка тут же юркнула за его спину. — Хоть я и ценю твой порыв, — усмехнулся он. — И ещё. Это последний источник.

Маритха наспех принялась распускать ремни, подставила бурдюк под прозрачные струи. Набрала немного, чтобы нести без помехи. Сын Тархи тоже закинул за плечи свой драгоценный муштар.

Скоро путь пошёл резко в гору. Пришлось взбираться вверх по крутому склону. Камни скользили под ногами, заставляя Маритху бесконечно падать. Она ободрала руки и даже щеку. А синяков по телу будет к вечеру!

К её облегчению, Аркаису тоже не всегда удавалось на ногах удержаться. А то человеческого в нем с каждым днём оставалось все меньше и меньше. Как будто оболочка истончалась, и проступало что-то другое, ранее невидимое. Девушка хорошо помнила, как менялось обличье Сына Тархи в её видениях. Или это было в яви? Но сейчас оболочка эта падала вместе с ней на острые камни и точно так же морщилась от боли. И в последний миг ловила Маритху за руку, удерживая от падения, правда, не очень-то часто. Сегодня он опять похож на человека. И сегодня он вновь о ней заботился. Это жажда вечности заставляет забывать про Маритху, устремлять свой взгляд неизвестно куда. Её спутник уже почти что там… и потому ускользает. Хоть бы сегодняшний день длился дольше!