Крестовый поход Махариуса - Вильям Кинг

Дорога походила на туннель. Свод поддерживали мощные арки, покрытые странными рунами ксеносов. Временами, когда они исчезали, мы видели удивительные пейзажи. Иногда сквозь кристалл замечали неведомые звезды чужих небес. Подчас видели огромные клубящиеся массы цветов, напоминающие химические облачные образования над мирами-ульями, в которых я побывал. Путь был достаточно широким, чтобы по нему могло пройти в ряд несколько танков. Кто же его построил, задумался я, и почему?

Мне в голову пришла мысль, что долина Древних могла и вовсе не быть священным храмовым местом или, точнее, не только им. Может, она была окончанием пути. Может, вся тамошняя структура служила якорем для дороги в нашей реальности. Я прогнал подобные рассуждения прочь и придвинулся ближе к Махариусу и Дрейку.

Инквизитору было не по себе, и я понимал его чувства. Вокруг, действуя всем на нервы, витало нечто странное. Учитывая силу и чувствительность Дрейка, он должен был чувствовать себя в тысячу раз хуже, чем я.

Я заметил, что многие великие статуи обезображены. Местами они выглядели так, как будто их спаяли или оплавили мощными лазерными лучами. Иные были странным образом изменены. В их чертах читалась похоть. Некоторые имели множество рук, оканчивающихся когтями. Прочие же имели… преувеличенные физические особенности. Идеальные линии, которыми отличались статуи снаружи, были искажены. Всем своим видом они как будто намекали на безумную нечестивость последователей Хаоса.

Придерживаться верного пути было несложно, ибо он был лишь один. Мы могли идти всего в двух направлениях — вперед или назад, к выходу. Постепенно я стал замечать, что в некоторых местах камень выглядит разъеденным и в брешах плещутся странные многоцветные озерца. Они вихрились и мерцали, отчего у нас болели глаза. Временами на стеклянные стены, настолько прозрачные, что казались невидимыми, вплотную накатывали облака. Всякий раз, когда мы проходили мимо брешей, я испытывал головную боль и страх. Казалось, прямо за полем зрения нас поджидает давящая аура присутствия, готовая ринуться на нас, и одной ее близости хватало, чтобы мои нервы постоянно были на пределе.

— Мне это не нравится, — произнес Дрейк. — Хаос совсем рядом. Я ощущаю здесь волю Губительных Сил.

— Для наших поисков это не очень хорошо, — отозвался Махариус.

— Мне уже начинает казаться, что все это ошибка, — сказал Дрейк. — Возможно, мы зря сюда сунулись.

— Пойдем, друг мой, сейчас не время для подобных речей, ведь мы так близки к цели. Подумай о том, что скоро мы вернем одну из самых священных реликвий Империума.

— Она уже может быть осквернена. Я чувствую в этом месте зло.

— Вряд ли что-либо может осквернить такую священную реликвию, даже Губительные Силы.

Нет ничего, что не смог бы извратить Хаос, ничего. Так меня учили. В это я верю. И вот почему мы всегда должны быть бдительными, особенно с самими собой.

Махариус огляделся по сторонам. Если его и пугало, что это древнее чуждое место отрезало нас от реального мира, он не подавал вида.

— Мы сделаем то, что должно, — произнес он.

Тогда меня посетила мысль, что мы очень далеки от дома и, возможно, больше никогда туда не вернемся. Еще час назад я радовался нежданной победе, а теперь меня едва ли не тошнило от страха перед неизвестным. Интересно, знали ли эльдары, что их ждет, и были ли они удивлены так же, как мы?

Это странное и ужасное место. Здесь все совсем не так, как я ожидал. Зло, уничтожившее моих предков, коснулось этого пути-паутины. Все признаки свидетельствуют об одном — предки сотворили это хранилище, думая, что оно защитит их от силы, которая поглощала сами души эльдаров. Однако, похоже, вместо этого они погребли себя заживо. Им некуда было бежать. Единственный вопрос — осталось ли здесь то зло, что их погубило, либо же, лишившись добычи, исчезло?

Мои последователи нервничают. Они не знают, почему мы здесь. Думают, будто мы бежим от боя, в котором легко одержали бы победу. Думают, что я испугался космических десантников и того, что они могут с нами сделать. Пока никто из них не набрался решимости высказаться, но я понимаю, что это только вопрос времени. Скорее всего, это будет Силерия, ибо она винит меня за утрату Баэля. Как я и подозревал, они были любовниками. Ладно, я не слишком горевал о его потере, да и по большому счету о ней тоже не заплачу.

Я понимаю, почему они нервничают. На нас что-то давит, заставляя бояться даже тех, кто привык сам вызывать страх. Это место все еще вибрирует отголосками древнего ужаса и древней боли, и если в обычных обстоятельствах я упивался бы ими, то здесь в них есть нечто оскверненное, нечто, порождающее в наших разумах подозрения.

Они думают, что мне следовало остаться на поверхности и руководить уничтожением врагов. Я вижу, как в жестах каждого эльдара подле меня сквозит обвинение. Возможно, они думают, что если бы я так отчаянно не пытался достичь врат, то смог бы изменить исход битвы. Скорее всего, дело в этом.

Больше всего мне бы хотелось довершить разгром людей на поверхности планеты, но куда важнее первым добраться до древнего устройства реальности.

Тешу себя мыслью, что хотя бы здесь никто не встанет у нас на пути, чтобы помешать достичь цели, к которой я стремился все эти века. Я знаю, что время здесь течет по-другому. Древние книги предупреждали об этом. Я позволю воинам отдохнуть, прежде чем совершить финальный рывок к конечному месту назначения.

А дальше мы увидим то, что увидим.

Дорога уводила все глубже, и постепенно окружение стало меняться. Сложно сказать, когда и где именно начались изменения. Чувство, будто над нами тяготеет чуждая аура присутствия, усилилось. Местность становилась все более искаженной. В стенах появлялось все больше участков со странно горящими цветами, от вида которых солдатам становилось дурно. Я понятия не имел, как долго мы идем. Судя по хронометру на запястье, прошло всего часа два, но в этом месте время не имело значения. Может, когда мы вернемся, окажется, что нас не было всего ничего, а может, мы отсутствуем пару дней, недель или лет.

Возможно, нас ждет участь корабельных команд, столетиями блуждавших меж звезд и по возвращении узнавших, что их потомки давно мертвы. Я слыхивал истории о тех, кто вошел в древние населенные призраками гробницы. То, что показалось им одной ночью, на деле было целым веком. Может, мы оказались в одном из таких мест?

Путь повел нас через большие чертоги. Дорога по-прежнему оставалось широкой, выложенной брусчаткой и отмеченной древними рунами. Иногда я видел на обочине ветхие скелеты в мантиях. Махариус не позволял нам сходить с тропы, однако из того немногого, что мне удалось разглядеть, я понял, что они принадлежали не людям. Скелеты были слишком длинными и тонкими, а позы, в которых они лежали, человеческое тело повторить не смогло бы.

Свод над нами начал мерцать и меняться. Иногда в нем возникали картины, огромные образы богоподобных созданий, которые словно взирали на нас или на место, по которому мы шли. Временами это были сцены либо их детали, расколотые образы, лишенные какой-либо понятной мне системы, однако объединенные общей тематикой. На них присутствовали высокие прекрасные существа в окружении, похожем на то, где мы сейчас находились.