Кодекс Люцифера - Рихард Дюбель

– Я выставлю посты перед дверью, – обратился аббат к черному монаху и обошел вокруг стола. – Нужно узнать, что означает этот пожар. Я скоро вернусь. – Он открыл Дверь: – Хранители! Помогите брату Павлу. Никто не должен покинуть эту комнату.

Как только он замолчал, Андрей повернулся. Аббат возвращался, идя спиной вперед. За ним следовали два черных монаха. Первый сжимал левой рукой горло аббата, а правой крепко вцепился в его рясу. Другой держал такой же арбалет, как и у брата Павла. Он прицелился, и на мгновение показалось, что низкорослый монах настолько потерял самообладание, что его качнуло. Но потом он снова выпрямился, и Андрей увидел, что монах неотвратимо целится в него.

– Ошибочка вышла, – заметил один из вошедших черных монахов. – Мы все оставим это помещение, и как можно быстрее.

– Застрели их, – прохрипел аббат.

Брат Павел застыл на месте.

– Нас четверо, – вмешался монах, который держал аббата за горло. – Ты можешь застрелить лишь одного из нас. И, что бы после этого ни случилось с тобой, в одном ты можешь быть абсолютно уверен: аббат тоже не выживет.

С огромным усилием Андрей оторвал взгляд от нацелившейся на него стрелы арбалета. Крепко держащий аббата монах подошел к нему, капюшон упал у него с головы, и Андрей увидел широкое ухмыляющееся лицо Киприана. Черная ряса сползла на пол, и выяснилось, что это было пальто доминиканца, испачканное засохшей кровью и землей.

– К сожалению, мы не успели занять места в экипаже, – произнес Киприан.

Вторым черным монахом была Агнесс. Она держала на прицеле брата Павла. Аббат застонал и попробовал повторить свой приказ, но Киприан сжал его еще сильнее, и лицо аббата залилось темно-красной краской.

– Долго он так не выдержит, – обратился Киприан к брату Павлу. – Брось оружие.

– Это один из черных монахов? – спросила Агнесс. – Это один из тех, кто сжег мой дом?

Брат Павел резко повернул голову. От этого движения его капюшон соскользнул назад и открыл бледное лицо измученного мужчины – избитого, ободранного, в ссадинах, удрученного горем. Его глаза широко распахнулись, когда он посмотрел на Агнесс и понял, что значат ее слова. Их взгляды скрестились.

– Не на ту напал, идиот! – полным ненависти голосом крикнула Агнесс.

Брат Павел резко повернул арбалет. Андрей выпрямил ноги и толкнул ими стол. Столешница с силой ударила низкорослого монаха. От удара он согнулся пополам. Арбалет выстрелил, но стрела попала в стол, не причинив никому вреда. Брат Павел упал на пол. Аббат начал размахивать руками, пытаясь освободиться. Киприан скрутил его, зажал шею и заломил руку за спину. Тощий аббат, совсем как ребенок, повис на руках юноши.

Вдруг с улицы послышались крики.

– Хватай этого! – выдохнул Киприан.

Андрей подскочил к брату Павлу, который с трудом поднимался на ноги. Если бы не лысая макушка монаха, он бы схватил его за голову и потащил за волосы, а потом, возможно, навалился бы на него. Но из-за тонзуры он вынужден был схватить его под руки. Он практически не почувствовал веса в своих руках, и, так как монах вскрикнул, когда ему надавили на ребра, жажда убийства у Андрея улетучилась. Он сдавил ему рукой горло и подтащил к себе. По его руке пробежали мурашки от мысли, что это такой же человек, как и тот, у которого на совести висит убийство его родителей.

– Давайте, отец Эрнандо! – закричал Киприан. – Вы первый!

Доминиканец поспешил к двери. За ним последовал Киприан с аббатом. Потом подбежала Агнесс, и когда она проходила через дверь в своем белом в складках пальто и с развевающимися волосами, то казалась похожей на амазонку, переселившуюся из мифов в реальность. Андрей посильнее прижал к себе барахтающегося черного монаха и, спотыкаясь, направился к выходу. За дверью лежали две неподвижные черные фигуры – часовые, которых аббат хотел привести с собой. Они должны были сразу же заступить на пост, после того как Андрей и Эрнандо зайдут в келью: аббат с самого начала не собирался отпускать их.

Возле этих двоих стояли три других монаха из монастыря и громко звали на помощь. Крики застряли у них в горле, когда они увидели чужих. Киприан толкнул одного из них на пол, двое других с воплями убежали вглубь здания. Юноша повел своих в противоположном направлении.

Коридор проходил через широкие ворота на лестницу и к открытой арке, за ней находились передний двор монастыря и главные ворота, ведущие в город. Андрей перепрыгивал через две-три ступеньки, практически неся монаха, который отчаянно пытался вырваться. Он достиг арки ворот вместе с остальными, увидел, как наклонился Киприан, и в тот же момент услышал металлический звон арбалетных болтов, пролетающих мимо. Киприан выругался. Андрей увидел служителей монастыря, занявших позиции у главных ворот и натянувших свои арбалеты, а чуть поодаль заметил еще одного, выглядывающего поверх стены, огораживающей территорию монастырского сада: монах уперся в верхний ряд стены длинной палкой, и она изрыгнула огонь и чад.

Возле Андрея взорвался кусок отделки арки ворот размером с кулак, и осколки ударили ему в лицо. Между постройками слышался треск. Монахи, которые сбежались к месту пожара и в панике пытались его потушить, отбрасывали огромные танцующие демонические тени на стены монастырской церкви.

– Назад! – закричал Киприан.

Он потащил с собой аббата в укрытие за аркой ворот. Андрей подполз к другой стороне арки и очутился рядом с Агнесс. Брат Павел что-то бурчал и пытался освободиться, дергая локтями. Андрей толкнул его за арку. Монах притих. Болты арбалетов бились о ступеньки лестницы и взвывали, высекая искры. Единственный мушкет, который был у служителей монастыря, снова выстрелил. Пуля вырвала из крепления покрытую ржавчиной дверную петлю в арке открытых ворот.

– Внутри было легче, чем снаружи, – прорычал Киприан.

Андрей пожал плечами. Он посмотрел на Агнесс и вдруг почувствовал, что должен ей улыбнуться. Она мимолетно ответила на его улыбку.

– Эй! – прорычал Киприан в сторону ворот. – У нас ваш аббат! Прекратите это сумасшествие, или я сверну ему шею!

В ответ посыпался град выстрелов. Но мушкета больше не было слышно – или у стрелка лопнули барабанные перепонки, или он ждал, пока кто-то высунется, чтобы не тратить впустую драгоценный порох. Андрей с видом затравленного зверя оглянулся по сторонам.

– Где отец Эрнандо? – крикнул он Киприану.

Лицо юноши исказила злость, и он указал на вход в монастырь:

– Он ранен.

Доминиканец лежал, наполовину скрытый громоздкой аркой входных ворот в здание монастыря. У него в боку торчал арбалетный болт. Со своей позиции Андрей не мог увидеть, дышит ли он.

Агнесс схватила наполовину оглушенного черного монаха за подбородок и повернула его лицо к себе. Когда он посмотрел на нее, его веки задрожали.

– Я Агнесс Вигант! – прошипела она. – Я ребенок французской протестантки, которая искала у вас защиты! Вы убили мою мать, украли мою жизнь, а сейчас хотите уничтожить и меня! Посмотрите на меня и скажите, что сожалеете об этом!