Плесните любви, пожалуйста! - Джеки Коллинз

– Но ведь он твой брат! – рявкнул Сергей, чувствуя, как снова задергалась щека.

– Он мой сводный брат. У нас разные отцы, – хмуро уточнила Инна. Ей показалось, – она догадывается, к чему он клонит, и ей это совершенно не понравилось.

Какая разница, подумал Сергей. Мать-то у вас была одна, хотя и порядочная шлюха.

– Вот что, – сказал он с угрозой, – если твой уродский братец решил меня насадить, я тебя… – Он на мгновение запнулся. Конечно, он мог избить Инну, мог ее хоть на куски разрезать, вот только Крузу было на это ровным счетом наплевать. И дело было даже не в том, что Инна приходилась ему не родной сестрой. Этот жадный до денег мексиканский ублюдок продал бы и родную мать, главное, чтобы сумма была подходящей.

– В общем, если твой брат не вернется в ближайшее время, можешь собирать свои манатки и проваливать. Поняла, шлюха?

Инна все поняла.

Укрывшись за переборкой от пуль Круза, Флинн пытался сообразить, что делать дальше. К сожалению, его спутники, хотя и горели энтузиазмом, не обладали никаким боевым опытом, поэтому рассчитывать на них не приходилось. Конечно, они воевали не с афганскими моджахедами, однако и сомалийские пираты были достаточно опасным противником, а Флинну очень не хотелось, чтобы кто-то из его товарищей был убит.

Ему самому пуля царапнула ухо, но это была именно царапина – даже к косметологу обращаться не нужно, с мрачным юмором подумал он. Но, бросив взгляд в ту сторону, где укрылись его товарищи, Флинн понял, что дела обстоят несколько хуже, чем он предполагал. Одна из пуль, выпущенных пиратом, попала Александру в бедро, и он потерял довольно много крови, хотя Люка и перетянул ему ногу ремнем. Заметив чуть дальше по коридору приоткрытую дверь поста безопасности, Флинн махнул рукой в его сторону, давая знак товарищам перебраться туда, а сам взял на прицел коридор. Пират, однако, не спешил контратаковать, и спустя несколько секунд Флинн одним прыжком пересек коридор и оказался в крошечной комнатке, куда были выведены экраны камер видеонаблюдения. Ни один из экранов не работал. На полу лежало тело телохранителя Касьяненко Кирилла. Он был убит выстрелом в голову, и Александр, склонившись над ним, закрыл ему глаза.

Флинн скрипнул зубами. На яхте уже было двое убитых (считая Амина) и один раненый. Сколько еще человек расстанутся с жизнью, прежде чем все закончится? Думать об этом Флинну не хотелось. Главное, решил он, что женщины – и Сьерра – в безопасности, а остальное не так уж важно.

– Боюсь, ты выбыл из строя, дружище, – сказал Флинн Александру. – Люка и Клифф останутся с тобой… Попробуйте потуже забинтовать рану, – добавил он, поворачиваясь к актеру и певцу. – Снимите с охранника рубашку и порвите на полосы. Если появится кто-то посторонний – стреляйте. Мы не в том положении, чтобы соблюдать правила или играть в благородство.

Клифф кивнул. Реальность оказалась куда страшнее кино, и он чувствовал себя не слишком уверенно. Пираты были настроены серьезно – об этом красноречиво свидетельствовал труп охранника. Так и погибнуть недолго, невесело подумал Клифф, вытирая о брюки вспотевшие ладони. Тем не менее он был готов исполнить приказ Флинна и застрелить каждого, кто только приблизится к их временному убежищу.

– Оружия у нас маловато, – заметил Тей, приплясывая на месте от переизбытка нервной энергии. – Мне бы не помешал автомат…

– А я бы не отказался от кружечки холодного пивка, – парировал Флинн. – Придется нам пока обходиться тем, что есть. – Он хлопнул футболиста по плечу. – Нам с тобой надо сходить на разведку, выяснить, куда делся этот мерзавец, который стрелял в Александра, и что задумали остальные пираты. Ты как, готов?

– А то! – Тей ухмыльнулся. Он почти не испытывал страха. Его детство прошло в не самом благополучном из лондонских районов, поэтому науку выживания на улицах он усвоил довольно рано и заодно научился кое-каким полезным штучкам.

– Я пойду первым, – сказал Флинн. – Если меня убьют – хватай мой пистолет и стреляй. И пусть тебя не беспокоит, что ты кого-то убьешь. На войне как на войне, понял?

– Все ясно. – Тей кивнул. Он, впрочем, надеялся, что Флинна все-таки не убьют. Этот парень с каждой минутой нравился ему все больше и больше.

– Тогда вперед. – Флинн двинулся к выходу, держа пистолет наготове. Кровь из поцарапанного уха стекала на шею, но он не обращал на это внимания. Главное, она не заливает ему глаза, а остальное не важно.

Царапинами можно заняться потом – после того, как будет одержана победа.

* * *

Победно оскалившись, Ден огляделся по сторонам. Они сделали это! Трое пиратов были повержены, а из заложников никто не получил даже царапины. Не считая Джероми, естественно, но его подстрелили раньше.

Один из матросов принес крепкие веревки, и они надежно связали бандитов, не забыв заткнуть им рты, чтобы сомалийцы не сумели криками предупредить своих. Кроме автоматических винтовок и пистолета им достались еще три острых мексиканских мачете – вполне приличный арсенал, так что теперь Ден смотрел в будущее с куда большим оптимизмом.

Гай тем временем занялся Рени. Несмотря на то что она была с ног до головы покрыта кровью, никаких ран, кроме нескольких небольших кровоподтеков, у нее на теле не было, и он закутал ее в шелковый халат Джероми, который снял с одного их пиратов. Рени трясло, и Гай дал ей несколько глотков воды. «Все хорошо, теперь ты в безопасности», – несколько раз повторил он, но девушка почти не понимала, что ей говорят, и не могла говорить сама. Обхватив себя руками за плечи, она раскачивалась вперед и назад, а по ее лицу безостановочно текли слезы.

Гай не без труда заставил ее подняться и перебраться в угол, где лежал Джероми.

– Позаботься о ней, – велел он. – Один бог знает, что бедняжке пришлось пережить!

Джероми собирался возразить, но передумал. Гай был с ним добр, почти нежен, и он решил ответить тем же, невзирая на тяжелую рану, которая – он был уверен в этом – медленно его убивает, даже несмотря на плотную повязку из подручных материалов.

Джероми никогда не был религиозным человеком. За свои сорок два года он ходил в церковь всего два или три раза, да и то только затем, чтобы подольститься к одному из своих прежних любовников. Сейчас, однако, Джероми вдруг поймал себя на том, что горячо молится Богу, прося Его об избавлении от мучительной смерти и прочих опасностей. Никогда прежде он к Нему не обращался и не верил в Него, однако в эти страшные мгновения именно Он стал единственной надеждой Джероми Мильтон-Голда.

– Тише, тише, – пробормотал он вслух, осторожно касаясь предплечья Рени. – Не плачь. Все будет хорошо.

* * *

Крепко сжимая в руках свою добычу, Мерседес вихрем взлетела на мостик.

Она хотела предупредить отца об опасности, но ни Круза, ни капитана на мостике уже не было. Мерседес едва не упала, запнувшись о труп Амина, валявшийся на самом пороге, и замерла в ужасе.