Дело всей жизни - Александр Василевский

Перед началом боевых действий я побывал в войсках, убедился в их готовности и отличном настроении.

В середине сентября забушевала с нарастающей силой стальная метель. 18-го я докладывал в Ставку:

«На фронте 6-й гвардейской армии Чистякова к юго-западу от Добеле противник с утра 17.IX повел наступление в восточном направлении силами 5-й, 4-й танковых дивизий и моторизованной дивизии «Великая Германия». Всего в бою принимало участие около 200 танков и самоходных орудий. До подхода к району действий с нашей стороны необходимых танковых и противотанковых средств противнику удалось вклиниться в нашу оборону от 4 до 5 км. Дальнейшее продвижение противника приостановлено. Задень боя подбито и сожжено до 60 танков и самоходных орудий противника… С 10.00 18.IX противник возобновил наступление. До 13.00 все его атаки отбиты»[108].

Мы бросили навстречу врагу 1-й и 19-й танковые корпуса генерал-лейтенантов танковых войск В.В. Будковаи И.Д. Васильева и на всякий случай приготовили еще 5-ю гвардейскую танковую армию. Ее прежний командующий П.А. Ротмистров был назначен заместителем командующего бронетанковыми и механизированными войсками Красной Армии, и теперь армию вел в бой генерал-лейтенант танковых войск В.Т. Вольский, мой давний знакомый по Сталинградской битве. Прибалтика явилась новой ступенью его военной карьеры, и в октябре того же года он получил звание генерал-полковника танковых войск.

Отражая яростный штурм врага, мы на 2 дня задержали удар 51-й армии Я.Г. Крейзера на Тукумс. Тем временем войска 2-го и 3-го Прибалтийских фронтов очищали от фашистов Рижскую область. Но продвигались они очень медленно. Мы решили дать им в помощь для действия вдоль Рижского шоссе 61-ю армию генерал-полковника П.А. Белова. Войска 3-го и 2-го Прибалтийских фронтов приближались к Сигулде — вражескому оборонительному рубежу в 70 км от Риги. Между тем на участке немецкой 3-й танковой армии в Клайпедской области, как установила разведка, находилось не более 8 фашистских дивизий. Остальные были направлены под Митаву, на выручку группы армий «Север», в состав которой 3-я танковая армия вошла незадолго до этого.

Получив соответствующее донесение, Ставка приняла решение перенести главный удар на мемельское направление. 24 сентября мы немедленно начали перегруппировку войск, в результате которой резко усиливалось левое крыло 1-го Прибалтийского фронта.

Под Шяуляй были собраны крепкие танковые и общевойсковые силы для удара на Палангу, Мемель (Клайпеду) и устье Немана. Вместе с военным советом 1-го Прибалтийского фронта мы разработали план этой операции: она должна была осуществляться на глубине в 130 км с прорывом 6 оборонительных рубежей противника. Войска фронта выходили к Восточной Пруссии с севера.

30 октября Ставка, опираясь на наш план, приказала командующим 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов готовить наступательную операцию по овладению северной частью Восточной Пруссии. 5 октября началась Мемельская операция. Таким образом, мы опередили врага, который намечал в середине октября организовать контрнаступление под Ригой.

Через 5 дней, ломая отчаянное сопротивление гитлеровцев, общевойсковые и танковые объединения и соединения 1-го Прибалтийского фронта вышли к Балтике севернее и южнее Мемеля. Группа армий «Север» вторично, и на этот раз окончательно, была отрезана от Германии.

15 октября вновь стала свободной советская Рига. Избежавшие разгрома 38 вражеских дивизий оказались в «курземской изоляции», прижатые к морю в районе от р. Барта до Тукумса, и еще 3 дивизии — в Мемеле. В распоряжении группировки были такие порты, как Мемель (Клайпеда), Либава (Лиепая), Павилоста, Виндава (Вентспилс), Мазирбе и Мерсраг. Но после Моонзундской операции мы с острова Эзель (Сааремаа) контролировали движение с Мазирбе и Мерсрага. Под ударами кораблей Балтийского флота и его морской авиации находились коммуникации и к остальным портам. Активно действовали с суши самолеты 13, 14, 15-й и 3-й воздушных армий (командующие генерал-лейтенанты С.Д. Рыбальченко и И.П. Журавлев, генерал-полковники Н.Ф. Науменко и Н.Ф. Папивин), а также Авиация дальнего действия. Немногим удалось выбраться с Курземского полуострова. Надежно заблокировав вражеские войска, мы не тратили на них порох, не несли жертв: предоставили их самим себе, пока группировка не капитулировала.

После 16 октября расформировали 3-й Прибалтийский фронт. Его войска частично передавались 2-му Прибалтийскому, частично выводились в резерв Ставки. Одновременно мне пришлось планировать вместе с командованием двух других Прибалтийских фронтов и Балтийского флота частные операции против изолированного противника. Начиная с декабря 1-й Прибалтийский стал активно помогать 3-му Белорусскому фронту в боях на Немане. 13 января 1945 года оба Прибалтийских фронта перешли к жесткой обороне.

Во время боев за Прибалтику со мной приключилось не совсем приятное происшествие. Как-то под вечер я ехал с КП от Еременко к Баграмяну. Навстречу нам с огромной скоростью мчался «виллис». За рулем сидел офицер. Мы не успели ни отвернуть, ни остановиться, как он врезался в нашу машину. Я и находившиеся со мной офицеры вылетели из машины. Я с трудом встал, сильно болели голова и бок. Смотрю, подходит ко мне бледный как полотно старший лейтенант и протягивает свой пистолет.

— Товарищ маршал, — срывающимся голосом проговорил он, — расстреляйте меня, я этого заслуживаю.

Он был или пьян, или казался таким от потрясения. Я приказал ему убрать оружие, отправиться в часть и доложить там о случившемся. Десять дней провалялся я у себя в управлении группы, не вставая с постели. Потом постепенно включился в работу с выездами в войска. Но историей этого офицера, к сожалению, не помню его фамилии, пришлось еще заниматься. Как мне доложили, командование решило отдать его под суд военного трибунала. Я поинтересовался, кто этот офицер, и узнал, что он является командиром фронтовой роты разведки, отличался в боях, дисциплинарных нарушений не имел. Пришлось заступиться. Как только он приступил к исполнению служебных обязанностей, в ту же ночь блестяще выполнил боевое задание. А через некоторое время, как мне говорили, был удостоен звания Героя Советского Союза.

Когда примерно через месяц я приехал в Москву и пошел на рентген, врачи установили, что у меня были следы перелома двух ребер.

Восточная Пруссия давно была превращена Германией в главнейший стратегический плацдарм для нападения на Россию и Польшу. С этого плацдарма было совершено нападение на Россию в 1914 году. Отсюда кайзеровские войска пытались нанести удар по Петрограду в 1918 году. Отсюда двинулись фашистские полчища в 1941-м.

На протяжении 1941–1945 годов Восточная Пруссия имела важное экономическое, политическое и стратегическое значение для немецкого верховного командования. Здесь, в глубоких подземных убежищах под Растенбургом, вплоть до 1944 года располагалась ставка Гитлера, прозванная самими фашистами Wolfsschanze («Волчья яма»). Овладение Восточной Пруссией — цитаделью германского милитаризма — составило важную страницу завершающего этапа войны в Европе. Фашистское командование придавало большое значение удержанию Пруссии. Она должна была прочно прикрыть подступы к центральным районам Германии. На ее территории и в прилегающих к ней районах северной части Польши был возведен ряд укреплений, сильных в инженерном отношении фронтальных и отсечных позиций, а также крупных узлов обороны, насыщенных долговременными сооружениями. Старые крепости в значительной мере модернизировали; все сооружения были прочно связаны между собой в фортификационном и огневом отношении. Общая глубина инженерного оборудования достигла здесь 150–200 км. Особенности рельефа Восточной Пруссии — озера, реки, болота и каналы, развитая сеть железных и шоссейных дорог, крепкие каменные постройки — в значительной степени способствовали обороне. К 1945 году восточнопрусские укрепленные районы и полосы обороны со включенными в них крепостями, сочетавшимися с естественными препятствиями, не уступали по своей мощи западногерманской «линии Зигфрида», а на отдельных участках превосходили ее. Особенно сильно была развита в инженерном отношении оборона на основном для нас направлении — Гумбиннен, Инстербург, Кенигсберг.