Катынь. Современная история вопроса - Владислав Швед

Решение проинформировать польское военное руководство о смерти в Тухольском лагере 22 тысяч красноармейцев созрело у И.Матушевского, скорее всего, по причине того, что это стало «секретом Полишинеля». И.Матушевский хорошо представлял себе, какой эффект произведет в польских верхах его утверждение и что от него потребуют дополнительные объяснения.

Безусловно, И.Матушевский располагал документально подтвержденными и проверенными сведениями о количестве погибших в лагере Тухоли красноармейцев. В противном случае служебное разбирательство могло закончиться не только снятием И.Матушевского с должности, но и военным трибуналом, если бы начальник военной разведки авторитетом своего ведомства подтвердил антипольскую «газетную утку».

Дальнейшее развитие событий показало, что у польского руководства к И.Матушевскому по «тухольскому инциденту» не возникло претензий. После этого он еще более полутора лет исполнял обязанности начальника II отдела Генштаба Войска Польского, а в дальнейшем успешно работал на дипломатическом поприще.

«Тухольский инцидент» породил еще одну загадку. О столь «известном» лагере как Тухоль, в отличие от Стшалково, сохранилось крайне мало документальных свидетельств. Можно предположить, что « некто», после статьи в газете «Свобода» и письма И.Матушевского дал команду «почистить» польские архивы!?

Свидетельство И.Матушевского ставит крест на 40-летней фальсификации польской стороной данных о количестве красноармейцев, погибших в польском плену. Из вышеизложенного следует, что данные о смертности в Тухольском лагере, которыми оперирует проф. З. Карпус и польские историки явно занижены. Безосновательное игнорирование таких важных свидетелей, как И. Матушевский и отец Сергий, является недопустимым и характеризует тенденциозность исследований З. Карпуса.

В завершение еще раз попытаемся ответить на вопрос – была ли массовая гибель пленных красноармейцев в польских лагерях результатом целенаправленной политики Пилсудского и его окружения или это явилось следствием роковых обстоятельств: болезней, общего голода и холода?

Польские политики и историки без тени сомнения отвечают, « никто пленных красноармейцев не убивал, хотя в лагерях бывали случаи преступного невыполнения обязанностей, виновные в которых по всей строгости карались властями». Необоснованность данных заявлений подтверждена настоящим исследованием.

Однако те же политики и историки, также, нисколько не сомневаясь, утверждают, что в СССР целенаправленно и планомерно осуществлялся геноцид поляков, хотя доказательства отсутствуют. Отношение русской элиты к полякам и польской культуре было трепетным не только в советское время, но и в царской России. Этому существует масса документальных подтверждений.

А вот отношение в Польше к русским всегда оставляло желать лучшего. Поистине «звериная» ненависть ко всему русскому и советскому характеризовала польскую элиту в период диктатуры Пилсудского. Это и стало главной причиной гибели пленных красноармейцев. Постараемся аргументировать это утверждение.

Прежде всего, обратимся к личности Юзефа Пилсудского, начальника польского государства, одного из основателей II Речи Посполитой. В нем наиболее концентрированно проявилась русофобское начало.

Пилсудский (Pilsudski) Юзеф (Иосиф)-Клеменс родился в 1867, в местечке Зулов (польск. Zułów , лит. Ž alavas ), повет Свенцяны (ныне Швенченис, Литва). Его родители происходили из древних польских родов. Отец во время восстания 1863 года был комиссаром Национального правительства («Жонд народовы») в ковенском уезде. Мать была фанатично предана идее восстановления независимой Речи Посполитой. В семье царил культ героев польских восстаний против России.

Среднее образование Юзеф Пилсудский получил в Первой русской гимназии, располагавшейся в здании тогда закрытого Виленского университета. Уже в школе Пилсудского отмечала непримиримость ко всему русскому. В немалой степени этому способствовали русские преподаватели гимназии, которые дискуссии на спорные исторические темы заменяли окриком и директивным нажимом.

Заметим, что Пилсудский прекрасно говорил по-русски, хорошо знал историю России и русскую литературу. Но, тем не менее, в 1919 г. начальник Польши Пилсудский заявил: «Если события будут развиваться так, как я предполагаю, то через 5 – 6 месяцев, возможно, я смог бы дойти до Москвы и прогнать большевиков оттуда… Конечно, я Москвы ни в Лондон, ни в Варшаву не превращу. Только, видимо, прикажу написать на стенах Кремля: Говорить по-русски запрещается!».

Это отношение к России Пилсудский пронес через всю жизнь. Огромную роль на формирование личности Пилсудского оказало его участие

в российском революционном движении. «товарищ виктор» (подпольная кличка Пилсудского), был из того гнезда и того же теста, что Ленин и Сталин. Одно время он был их единомышленником, но «сошел с социалистического трамвая». Тем не менее, Пилсудский широко применял ленинскую тактику «мнимого союзничества». В узком кругу он заявлял, что

«На первом этапе мы идем с немцами против русских. На втором этапе – с англо-французами против немцев».

Следует заметить, что все акции, которые планировал Пилсудский, всегда отличались крайней скрытостью и эффективностью . Осуществленное им в сентябре 1908 г. ограбление почтового поезда на станции Безданы (Бездонис в современной Литве), в 25 км от Вильно, облегчив российскую казну на громадную по тем временам сумму в 200.812 рублей и 61 копейку, считалось российскими революционерами образцом экспроприации.

Помимо этого Пилсудский был наделен отменными артистическими данными. В 1900 г. он блестяще сыграл роль умалишенного в петербургской лечебнице, что в результате позволило ему осуществить благополучный побег. Через несколько лет известный революционер-большевик Камо повторил инсценировку Пилсудского, так же сыграв роль умалишенного.

Став в 1918 г. во главе возрождающего польского государства, Пилсудский крайне уязвлен, что в январе 1919 г. его не пригласили на Парижскую мирную конференцию , решавшую вопросы послевоенного устройства Европы. Причиной была крайне агрессивная политика молодого польского государства и его «начальника» по отношению к соседям.

С этого время Пилсудский особое внимание уделял созданию благоприятного имиджа Польши в глазах Запада . Его политика и заявления внешне стала исключительно благопристойны, но на деле остались прежней. Так, в том же январе 1919 г. он негласно санкционировал расправу над миссией Российского Красного Креста во главе с Б.Веселовским. Но при этом Пилсудский сумел остаться «за кадром».

В 1919—1920 гг. Пилсудский вновь негласно руководил операцией по захвату Виленской области Литвы. В октябре 1920 г. он со своим верным сподвижником генералом Люцианом Желиговским разыграли целый спектакль с «мятяжом» частей, подчиненных Желиговскому , которые, якобы, вопреки указанию Пилсудского, захватили Вильнюс. В результате Виленский край, в том числе и родина Пилсудского, почти на 20 лет стали частью Речи Посполитой.