Тараканьи бега - 2 - Виталий Литвин

— А кто же контролирует магию?! — не понял мэтр.

— Магии у нас тоже нет.

— Совсем?!

— Мелкая бытовая. Ребёнка от сглаза умыть, девчонкам на жениха погадать. Да и то… Толи работает, толи пустое… А может… Пятьсот лет назад была большая охота на ведьм, может, всех и выжгли.

— Как же вы живете?!

— По-разному. Но жить там мне было удобнее, чем здесь. И у нас под городами не водятся монстры, — говорить о прежнем мире не хотелось, и очень кстати Восприятие дало сигнал: — О, кажется, пришли…

— Да.

Стена ограждения района, и в ней, чуть ниже уровня земли — стальная решётка с тяжёлым засовом и навесным замком. И камни стены, и металл решётки, и даже пудовый замок — всё было одинаково тусклым, заматеревше-древним.

— Он хоть откроется?

— У местной ребятни это главное приключение детства: из караулки стащить ключ и среди ночи слазить внутрь. Наказываются они за это только криками матерей. А отцы… Отцы могут и сами тишком похвастаться перед отпрысками зеленовато-синим камешком. В одном тупике — есть жила… Для большинства слазивших “крысиный лаз” становится первой пещерой. Мы таких сразу берём на заметку. А те из них, кого не поймали — отмечает в своих списках служба безопасности герцога. Первый шаг к гвардии.

— Ради безопасности детей Вы его и обследовали?

— Раз в три года — обязательная процедура для всех подобных необитаемых темнилищ. Моя очередь была лет двадцать назад. Жалко будет деток… Такая забава пропадёт!

Подошёл капитан. Сунул в замочную скважину ключ. Провернул его, особо не напрягаясь. Оттянул решётку и проворчал:

— Зря согласился. Никогда здесь ничего не было, а если б и появилось — там бы и осталось. А себя бы выдало — вызвали б своих магов.

— Не зря, — покачал головой мэтр. — Мы вчера в подобном же перебили четыре с половиной сотни гадюк 14-ого уровня, у которых помимо тухлого яда ещё и стан имелся. Их бы решётка не остановила. Ты всё сделал правильно. Я перед полковником Рассетом данный факт засвидетельствую.

Капитан молча отошёл всторону.

— Пошли? — повернулся ко мне мэтр.

Поморщился:

— А студиозы?

— А я правильно понял, — ухмыльнулся гном, — что рекламировать некоторые свои способности перед всеми подряд ты бы не хотел? Проход найдём — позовём. Нет — что им зря доспехи пачкать? — и добавил: — И хвастать потом зелёным камешком.

— Капитан! Молодёжь подойдёт — передайте наш приказ: ждать! Креттег, ты идёшь первым. Оглядись и дай сигнал. Оггтей, — я зримо обвёл взглядом его плечи, — следующий. Потом, — взгляд сдержать удалось, улыбку — нет, — Кеттара, а следом мы.

Нет, глазомер у мэтра оказался алмазным — пролезли все. Разве что на плечах у Оггтея появилась пыль. И такая же — у моей орчанки. Только сильно ниже плеч. Она заметила наши смешки и неспеша, отчётливо-замеленными движениями стряхнула её. Накатила злость — выставляться перед другими?!

«— Господин, просто примите наказание. Молча.

Я отвернулся.

«— Всё верно, господин. Получилось как раз с нужной степенью резкости.

— Внимание, отряд! — не стал я вслушиваться в бухтение японки. — “Покоритель пещер” теперь имеется у всех. А здесь имеется переход к данжу. Активируйте, двигаемся, и все смотрим во все стороны!

Да, не желал я демонстрировать “некоторые свои способности перед всеми подряд”. Карта подсказывала, куда идти и где быть особенно внимательным. Но меньше знаешь — лучше спишь. Данное правило работает и в другую сторону: ты лучше спишь, когда о тебе меньше знают. Я хотел списать всё на Звание-навык. Вот только рядом был профессор, который с разными хитрецами студентами дело имеет уже не первый десяток лет…

И мы пошли. Когда рядом не только «повелители подземелий», но и их мастер, чего б не ходить? И факел — не вырывающий из тьмы неровный клочок полусвета, а светящийся, почти как приличный уличный — фонарь, и, одно дело пытаться увидеть всё — от возможного гнезда гадов на потолке, до припыленной расщелины под ногами, другое — идти за проводником, который время от времени подсказывает:

— Здесь осторожно — ступенька, а туда лучше не лезть — неприятная яма. Оставим напоследок.

— А как же детки, ночью?

— Вот так. Умные сначала добывают карту. А дураков утром вытаскивает стража. Особых неудачников — с поломанными конечностями.

Всё сработало даже лучше, чем я надеялся.

— Вижу!! — заорал Креттег и указал на отметку, которую незадолго до этого увидел и я. И тут же с восторгом выкрикнул опять: — Мне навык повысили!

Остальные только переглянулись — они не увидели. Что ж, “подземник”, особенно на ранних ступенях, отнюдь не абсолютен (Только три их процентика набавляет — на кроху больше двух наших).

Но гном после секундной паузы подтвердил:

— Сходится. Здесь, словно щель с той стороны идёт, толщина стены всего с половину ярда. Нашли.

— Креттег, поздравляю! А теперь давай на выход, проведёшь сюда студиозов, — и добавил намёк на “слабо”? — Сумеешь?

— Да!

— Держи факелок, — тут же подал ему толстенькую палку мэтр. — Сожми конец.

Да уж… “факелок” — не многим хуже, чем его собственный…

Когда орк студентов привёл, гном своей киркой уже пробил первую дырку и ещё за пятнадцать минут расширил её до размеров, куда могли протиснуться самые широкие и… м-м-м… самые объёмные из нас — Оггтей и Тарра. Но первым полез, как уж повелось, наш шпион, то есть разведчик наш — Креттег. По его отмашке пробрались и остальные.

Да, это было словно щель сквозь монолит— узкая, метра на три глубиной. Неудивительно, что ранее на неё не обращали внимания — мало ли подобных кругом. Чтобы найти проход, надо и искать именно проход, а не выбоины, углубления, в которых может затаиться нежить или нечисть.

Мы оказались в небольшом закутке — в пещерке, отходящей от длинного прохода. Как показывала моя карта — налево он быстро заканчивался тупиком, а направо уходил в главную сеть. Которая длинным коридором вплотную подходила к другому длинному коридору подобной же сети. Как я полагал — к данжу номер четыре.

За просветом выхода просматривался уже поднадоевший пейзаж — пробитое, пробуравленное подземными водами одно из сотен мелких русел доисторической Шатерры. Потом река нашла более свободный проход, воды ушли, а остались известняковые пещеры. Уходила вода не одномоментно — всё мелело, ссыхалось, потоки превращались в струйки, те истощались до капель, и, если сначала вода разрушала, то потом начала строить, производя колонны сталагмитов, люстры сталактитов… А где-то, высоко над ними строился город.

— Внимание, — обратился я к