Ночная жажда - Скотт Сиглер

Но, даже не прибегнув к молитве, он все же надеялся, что сможет выбраться из этого ужасного места.

Белая дверь темницы со скрипом открылась. Вошла Хиллари. В руках она держала завязанный мешок и знакомое одеяло. Запах у одеяла тоже был знакомым, но Эгги почувствовал и новый аромат… правда, очень слабый. Но приятный.

Хиллари подошла к нему и протянула мешок.

– Ты на самом деле готов мне помочь?

– Если ты выпустишь меня отсюда… Да, конечно!

Эгги взял мешок и развязал его. Внутри был… ребенок!

Спящий мальчик с очень темной кожей – намного чернее, чем у Эгги. Это был выходец из более южных областей Африки. Его запеленали в одеяло, помеченное какими-то символами. Один символ был похож на треугольник с глазом в середине, другой представлял собой круг с ударом молнии…

– Возьми этого мальчика, – сказала Хиллари. – Я думала, что король начнет поступать правильно, но он намерен совершать опасные вещи. А Первенец, как мне кажется, попытается убить короля. Если ему это удастся, то потом он возьмется и за меня. Нужно действовать, пока есть время, и вынести еще одного ребенка.

Она замолчала и уставилась на ребенка, как будто забыв, что рядом Эгги.

– Хм… Хиллари?

Старуха заморгала, словно вспомнив о его существовании.

– Мне нужно спрятать этого ребенка.

– Где, наверху?

– Нет, – ответила Хиллари. – В особом потайном месте. Ты останешься там с мальчиком до тех пор, пока я не приду, чтобы забрать тебя наверх.

Эгги яростно закивал, хотя пока ничего не понял.

– Да, да! Я сделаю все, о чем ты попросишь.

Старуха самодовольно улыбнулась.

– Конечно, сделаешь. – С этими словами она развернула вонючее одеяло и обернула его вокруг Эгги. – Будешь носить это и молчать. Так же, как вчера.

Бродяга кивнул. Он уже понятия не имел, когда видел ее в последний раз – вчера, два дня назад или всего несколько часов…

Хиллари покончила с одеялом и удовлетворенно кивнула.

– Ну, вот, – сказала она. – Теперь возьми ребенка и крепко держи его. Очень крепко.

Эгги прижал мешок с ребенком к груди. Как бы то ни было, он подыграет этой мерзкой старухе. Чего не сделаешь ради свободы? Он скажет то, что нужно, сделает то, что нужно, – лишь бы поскорее выбраться на поверхность. А потом… Потом он вышвырнет этого ребенка и уберется подальше из этого страшного города.

Он снова пошмыгал носом. Приятный запах исходил от ребенка…

– Пора, – сказала Хиллари. – Ступай за мной.

– А куда мы отправимся?

– Тебе знакомо это место, – тихо ответила она. – Мы возвращаемся на арену.

Брайан ехал на «Бьюике» Пукки вслед за черным как смоль универсалом «Додж Магнум», переливающимся в свете уличных фонарей. Брайан никогда бы не подумал, что ему может понравиться универсал. Однако сверхтюнингованный «Магнум» заставил бы позеленеть от зависти любого гангстера. Хромированные обода колес, затонированные стекла, множество отсеков и ящиков в багажнике… Можно было только гадать, какой арсенал дед с внуком спрятали в своем автомобиле.

Адам, как ни странно, вел машину в стиле пожилой леди: медленно, соблюдая все правила, обращая внимание на все дорожные знаки, уступая дорогу другим участникам движения. Брайан не слишком разбирался в автомобилях, но даже сзади он слышал, как мотор «Магнума» издает странные «бульканья» – видимо, оттого, что используется далеко не на полную мощность.

Универсал свернул на юг – на пятиполосную Потреро-авеню. Справа Брайан увидел череду двухэтажных зданий в окружении низкорослых деревьев. Осталось всего несколько кварталов. У него еще оставалось время для одного быстрого звонка. Он взял телефон и набрал номер. Робин ответила сразу же:

– Алло?

Почему один только звук ее голоса заставлял его чувствовать себя лучше?

– Привет.

– Брайан, с тобой все в порядке?

– Конечно. Прочитала мою записку?

В трубке возникло некоторое молчание.

– Прочитала. Спасибо тебе. Но короткая записка и кружка кофе – слишком неадекватная замена. Мне нужно знать, что с тобой точно всё в порядке.

– Не волнуйся. Со мною все в порядке, – сам Брайан не был в этом уверен, но он знал, что сейчас не стоило волновать Робин. – Я хотел лишь позвонить и узнать, как дела.

Она ничего не ответила. Клаузер подождал еще немного. Впереди он увидел полицейскую машину с мигалками.

– Робин, мне нужно ехать. Сегодня вечером с Эриксоном может случиться беда.

– Забудь о нем, – сказала она. – Приезжай, забери меня, и давай уедем куда-нибудь.

– О чем ты?..

– Брайан, – вздохнула Робин. – Мы с тобой могли бы просто уехать отсюда, и всё. Сесть в мой автомобиль, выбрать любое направление и уехать. Вместе. Подальше от этих ужасов.

Она боялась за него. Или, может быть, боялась того, что он мог натворить. Сердце у Брайана разрывалось на части, но ее решение было для него неприемлемо.

– Робин, я не могу.

Она вздохнула.

– Знаю. Надеюсь, мы оба не пожалеем об этом, – тон ее голоса снова изменился, вместо меланхолии в нем теперь слышались деловые нотки. – Послушай, я пыталась разобраться в том, что с тобой произошло. Когда ты был ребенком, у тебя ведь случались порезы или царапины, не так ли?

– Ну, естественно, как и у всех, – ответил Брайан.

– А ускоренное заживление… ты заметил это недавно?

– В общем, да. Мне всегда казалось, что мои раны заживают немного быстрее, чем у большинства людей, но такого, как сейчас, не наблюдалось никогда.

– Это потому, что твоя Z-хромосома находилась в подавленном состоянии, – сказала Робин. – У тебя имелась вся эта генетическая информация, но она пребывала в бездействии, и твой организм ничего с этим не делал. В основном, твоя Z-информация была просто выключена.

Это казалось невозможным. Каким образом какие-то части организма могут быть отключены? Однако Клаузер сейчас не собирался спорить с экспертом.

– Ну и что же меня «включило»?

– Помнишь, когда ты приехал на встречу со мною в морг, тебе стало нехорошо? Ты был действительно болен. Ты испытывал боли в теле, боли в груди, не так ли?

Да, в тот момент ему было очень плохо – лихорадка, болевые приступы в теле, боль в суставах.

– Да, я тогда чувствовал себя неважно.

– Нам нужно сделать рентген. Держу пари, что он покажет тот же самый странный орган, который мы обнаружили у Черной Бороды. И еще готова поспорить: мы обнаружим изменения в костях. Или, по крайней мере, начало таких изменений. Тошнота возникла из-за того, что организм претерпевал значительные физические преобразования. Возникает вопрос: когда именно ты начал чувствовать недомогание?