Хроники Известного космоса - Лэрри Нивен

– Лидия, позови Джея.

Лидия Хэнкок бесшумно вышла.

– Я хочу, чтобы технические вопросы выслушивал он, – объяснил Гарри. – Джей – наш гений.

– Джейхок Худ? Он тоже здесь?

– Вижу, вы о нас немало знаете.

– Я изучаю деятельность Сынов Земли дольше, чем вы живете на свете. У Джейхока Худа блестящий ум. Давайте подождем его.

– Изучали нас, значит. Но зачем?

– Постараюсь объяснить, Кейн. Но это займет время. Не казалась ли вам ситуация на Горе Погляди-ка искусственной, хрупкой?

– Пф! Вы бы так не считали, если бы пытались изменить ее столько же лет, сколько и я.

– Серьезно, Кейн. Наше общество целиком зависит от технологии. Измените технологию, и изменится общество. В особенности этика.

– Это смешно. Этика – всего лишь этика.

Рука старика дернулась.

– Дайте договорить, Кейн.

Гарри промолчал.

– Рассмотрим хлопковый джин, – сказал Миллард Парлетт. – Это изобретение сделало экономически выгодным выращивание в больших количествах хлопка на территории южных Соединенных Штатов, но не северных. Что привело к появлению большого количества рабов в одной части страны, в то время как в другой рабство исчезло. Результатом стала проблема расовой нетерпимости, просуществовавшая века. Рассмотрим средневековую броню. Этика рыцарства основывалась на том, что доспехи являются абсолютной защитой против любого противника, не защищенного подобным же образом. Длинный лук и позднее порох покончили с рыцарством и обусловили появление новой этики.

Миллард Парлетт остановился, чтобы перевести дыхание. Через секунду продолжил:

– Рассмотрим войну как продолжение политики другими средствами. Знаете, вначале так и было. Потом появились отравляющие газы, атомная бомба, водородная бомба и перспектива создания водородно-кобальтовой бомбы. Каждое из этих изобретений делало войну все менее пригодной для навязывания своей воли, все более и более разрушительной, пока национализм сам по себе не стал слишком опасен, чтобы его терпеть, и Объединенные Нации Земли сделались более могущественными, чем любой другой альянс государств. Рассмотрим заселение Пояса. Чисто технологическое достижение, которое тем не менее создало богатейшее население в том регионе системы, где, безусловно, требовалась новая этика, где глупость автоматически влекла за собой смертный приговор.

Устав, старик снова сделал паузу.

– Я не историк, – сказал Гарри. – Но мораль есть мораль. То, что неэтично здесь и сейчас, неэтично везде и всегда.

– Кейн, вы ошибаетесь. Этично ли казнить человека за воровство?

– Разумеется.

– Знаете ли вы, что когда-то существовала тщательно разработанная наука о реабилитации преступников? Это была, естественно, ветвь психологии, но, пожалуй, самая мощная. К середине двадцать первого века почти две трети преступников в конце концов освобождались как исправившиеся.

– Но это глупо. К чему была вся эта возня, когда банки органов просто вопили о… А, я понял. Банков органов не было.

Старик наконец улыбнулся, показав идеальные новые зубы. Сверкающие зубы и проницательные серые глаза: из-под морщинистой размякшей маски выглянул настоящий Миллард Парлетт.

Правда, зубы не могут быть его собственными, подумал Гарри. Ну и черт с ним.

– Продолжайте, – сказал он.

– Давным-давно я осознал, что этическая ситуация на Горе Погляди-ка крайне нестабильна. Она должна была измениться когда-нибудь, причем внезапно, даром что Земля постоянно бомбардирует нас новыми открытиями. Я решил подготовиться.

Кто-то спускался по лестнице бегом. В комнату ворвались Лидия и Худ. Гарри Кейн представил Худа Милларду Парлетту, словно они уже заключили союз. Худ понял намек и обменялся с Парлеттом официальным рукопожатием, внутренне морщась, поскольку рука Парлетта все еще ощущалась как нечто мертвое.

– Не отпускайте руку, – сказал Миллард Парлетт. – Изучите ее.

– Мы это уже сделали.

– Ваши выводы?

– Спросить вас самого.

– Судя по всему, Земля использует биоинженерию в медицинских целях. В капсуле рамробота было четыре подарка, вместе с подробной инструкцией по их хранению и использованию. Один из них – грибково-вирусный симбионт. Я окунул в него мизинец. Теперь эта штука заменяет мою кожу.

– Заменяет?.. Простите, – произнес Худ.

Парлетта трудно было не перебивать, он говорил раздражающе медленно.

– Именно. Сначала она растворяет эпидермис, оставляя только живые клетки под ним. Затем каким-то образом стимулирует ДНК внутри дермы. Вероятно, это делает вирусная составляющая. Может быть, вы знаете, что вирусы сами не размножаются; они принуждают своего хозяина производить новые вирусы, вставляя собственные репродуктивные цепочки в его клетки.

– У вас так может появиться постоянный гость, – сказал Худ.

– Нет. Вскоре вирус гибнет. Это бывает со всеми вирусами. Тогда грибок начинает голодать.

– Замечательно! Эта штука движется кольцом, оставляя за собой новую кожу! – Худ поразмыслил. – Земля в этот раз устроила настоящий прорыв. Но что будет, когда симбионт достигнет ваших глаз?

– Не знаю. Но никаких особых инструкций не было. Я предложил себя в качестве подопытного, поскольку нуждался в новой коже. Предполагалось, что эта штука даже удаляет шрамы. Так и оказалось.

– Это огромное достижение, – сказал Гарри.

– Но вы не понимаете, почему оно настолько важно. Кейн, я показал вам работу симбионта, потому что рука здесь, при мне. Другие вещи заставили бы вас прыгать до потолка. – Парлетт свесил голову, давая отдохнуть шее. – Не знаю, какое животное дало рождение следующему подарку, но сейчас он похож на человеческую печень. В соответствующих условиях он и будет вести себя как человеческая печень.

Глаза Гарри расширились в изумлении, Лидия издала шипящий звук. А Миллард Парлетт добавил:

– Под соответствующими условиями подразумеваются, само собой, условия в человеческой печени. Земные органы не испытывались, поскольку они еще не выросли полностью. Можно ожидать некоторых затруднений ввиду отсутствия нервных связей…

– Келлер говорил правду. Маленькие сердца и печенки! – воскликнул Гарри. – Парлетт, а третий подарок заменяет человеческое сердце?

– Да. И почти все мышцы. Он реагирует на адреналин ускорением реакции, но опять-таки отсутствие нервных…

– Йо-хо! – Гарри Кейн пустился в пляс.

Он схватил Лидию Хэнкок и закружил ее. Худ наблюдал, глупо ухмыляясь. Кейн резко отпустил Лидию и упал на колени перед Парлеттом.

– А четвертый?

– Коловратка.

– К… коловратка?

– Она живет в кровотоке человека как симбионт и делает с человеческим телом то, что оно само для себя делать не может. Кейн, мне часто бросалось в глаза, что эволюция как процесс оставляет желать лучшего. Эволюция умерщвляет человека, когда он становится слишком стар для размножения. Поэтому нет никакой генетической программы, чтобы поддерживать его дальнейшее существование. Только инерция. Для компенсации требуются огромные усилия медицины…