Обрести любимого - Бертрис Смолл

— Нисколько, — уверил он, — возможно, я чуточку ошеломлен твоей тактикой, но в любви не обойден.

— Как жаль, — невинно продолжала Валентина, — что идет снег, мы могли бы покататься верхом, милорд.

Лорд Бурк наклонился поближе и прошептал так, чтобы только она одна могла его слышать:

— Я буду ездить верхом на тебе, голубка. Я не могу придумать лучшего способа провести заснеженный день, чем кататься верхом на твоих белых как снег бедрах.

Валентина тихо рассмеялась.

— Ты дерзок, — пробормотала она в ответ.

— Пошли. — Он потянул ее из-за стола, и рука об руку они торопливо вышли из зала.

— Если до конца года у нас не появится внук от этой парочки, — усмехнулся Конн, — это будет, конечно, не от недостатка усилий. Он рук от нее не отводит.

Эйден улыбнулась мужу.

— Помнишь время, когда мы только поженились? — напомнила она. — Ты тоже давал рукам волю.

— Не только рукам, милая.

— Конн! — Она и впрямь покраснела.

— Эйден, — сказал лорд Блисс жене, — я не так стар, чтобы забыть о самом приятном способе провести снежный день. — Он поймал ее за руку. — Пошли, женушка! Почему только наша дочь и ее молодой муж будут получать удовольствие от приятного времяпрепровождения?

— Конн! Что, если мы понадобимся детям? — возразила она.

— Если я знаю наших сыновей, дорогая, а я их знаю, Колин и Пейтон проведут свой день, греша с нашими хорошенькими горничными. Джемми будет возиться на псарне с новым пометом щенков. Госпожа Мегги проведет свое время, прихорашиваясь перед зеркалом и мечтая о том дне, когда мы позволим ей вернуться ко двору. Им ты не нужна, Эйден, но мне нужна! — страстно объявил он.

— Ну, милорд, — сказала она, перегибаясь к нему через стол, — разве я не была всегда доброй и самой послушной женой?

— Не всегда, — он засмеялся. Эйден шутливо замахнулась на мужа.

— Негодяй! Я была самой лучшей женой для тебя. — объявила она.

— Тогда как ты посмела сейчас отказать мне? — спросил он мрачно.

Леди Блисс встала из-за стола и села мужу на колени.

— Милорд, — пробормотала она обольстительно, — кто же тут сказал что-то об отказе? — Ее быстрые пальцы расстегнули кружева на его шее, и, наклонившись, она поцеловала пульсирующую жилку.

Конн глухо заворчал. Обхватив жену руками, он встал, качая ее как в люльке.

— Ты флиртуешь со мной! Я собираюсь поиграть с тобой в любовь со всей энергией, которой обладает наш новый зять! Эйден улыбалась, уютно устроившись у него на руках.

— А почему бы тебе не изобразить молодого мужа, Конн, любимый? — тихо спросила она. — Всю нашу совместную жизнь я чувствовала себя невестой. — Она провела губами по его рту и смотрела на него мягкими, любящими серыми глазами.

Через мгновение большой зал Перрок-Ройяла опустел, тишину комнаты нарушали только громкое потрескивание дров в камине, вой ледяного ветра над домом и мягкое шуршание снега за окнами, который падал, образуя сугробы на каменных карнизах.

Вошла служанка из буфетной, чтобы собрать тарелки и кубки с высокого буфета. Она удивленно огляделась по сторонам. В большом зале всегда кипела жизнь, особенно в непогоду, и она удивилась, куда все подевались в такое унылое утро, но, пожав плечами, она вспомнила о своем положении. Не ее дело было задаваться вопросами о том, что делают господа. Она собрала тарелки, кубки и ножи, торопясь попасть на кухню, где кухарка, находясь в отличном расположении духа, раздавала остатки свадебного марципана тем, кто пользовался ее благосклонностью. До служанки дошли слухи, что камеристка леди Бурк, Нен, должна стать новой экономкой в Клерфилде и что Нельда была назначена главной камеристкой ее светлости. Некоторым везет во всем, подумала служанка, торопливо спускаясь по каменным ступеням в теплую кухню.

Патрик Бурк сдался доводам своей жены. Он предлагал сначала поехать домой в Клерфилд, а потом весной, когда путешествовать будет проще, ехать ко двору. Но Валентина не согласилась ни с одним из его предложений.

— Весной будет слишком поздно! — объявила она. Когда он спросил ее, что она имела в виду, Валентина с растерянным видом ответила:

— Я не могу объяснить этого, Патрик. Это просто предчувствие. Я должна ехать сейчас!

— Хорошо, голубка, тогда мы поедем сейчас, — сказал он ей, потому что Валентина не была избалованным человеком, который всегда делает по-своему. Это была разумная просьба.

Сводный брат лорда Бурка, граф Линмут и его семья должны были ехать к себе домой в Девон, на юг. Они приезжали на Рождество и остались на свадьбу Патрика и Валентины. Братья решили ехать вместе.

Третий сын леди де Мариско, лорд Роберт Саутвуд, обладал самым высоким и самым старинным титулом по сравнению с остальными. Это был приятный мужчина с мальчишеским выражением лица, несмотря на то, что ему шел сороковой год. Он был отцом восьмерых детей, трое старших были от его первой жены, которая умерла при родах третьей дочери меньше чем три года назад. Две старшие дочери, Элизабет и Кэтрин, недавно вышли замуж и были счастливо устроены. Третья дочь Анна, которой было шестнадцать, должна была выйти замуж летом.

Пятеро младших детей графа были от его второй жены, на которой он женился по любви. Красивая графиня Линмут была бедной сиротой, находившейся под покровительством королевы, когда Робин Саутвуд заметил ее. Познакомившись с ней, он уже не смог не жениться на ней, что он и сделал, получив на это благословение королевы. Ни один из них не пожалел о скоропалительном браке, и многие завидовали их счастью. Их детьми были Джеффри, 13 лет, Джон, 11 лет, Чарльз, 8 лет, шестилетний Томас и трехлетняя Лора.

— Мы можем ехать в моей карете, — сказал граф, — она больше, и пружины у нее лучше, чем у твоей. Дети могут поехать в твоей.

— Нет уж спасибо, брат, — ответил лорд Бурк. — Я только что закончил переделку кареты и снаружи и изнутри, и я не намерен позволять твоим отпрыскам с их грязными руками портить мои новые сиденья из красного бархата. Дети могут поехать в твоей карете, а ты и Эйнджел можете ехать с нами.

Робин Саутвуд засмеялся.

— Мне придется отдавать свою карету в ремонт после того, как эти разбойники совершат без присмотра путешествие до Лондона.

— Папа! — Лицо Анны Саутвуд было негодующим. — Ты же не думаешь, что я поеду в карете одна вместе с моими четырьмя братьями, правда?

— Может быть, ты предпочтешь ехать на крыше? — пошутил ее отец.

— Это было бы гораздо предпочтительнее, милорд, уверяю вас! — дерзко ответила Анна.

Графиня Линмут приняла сторону своей падчерицы:

— Я договорилась, что мы возьмем небольшую карету у твоей бабушки, Анна. Если ты не возражаешь против того, чтобы разделить карету с маленькой сестрой и с ее нянькой, тогда, возможно, тебе будет удобнее ехать с ними. Но помни, девочка, что карета маленькая.