Карл XII, или Пять пуль для короля - Борис Григорьев

Тенденция уже обозначилась, войну Швеции объявил Ганновер, скоро ганноверцы окружили Висмар, а в июле пал Вольгаст, малочисленный гарнизон которого капитулировал перед превосходящими силами союзников. За ним последовал остров Узедом, на котором после изгнания пруссаков оставался небольшой отряд шведов. Во время высадки вражеского десанта на остров король находился в рядах его защитников. Во время боя под ним убили лошадь, и он едва не попал в плен, но фортуна все еще была на его стороне: генерал-лейтенант фон Розен — тот самый, который выходил вместе с ним из Турции, — отдал королю своего коня, после чего они были спасены подошедшей пехотой.

Сразу после Узедома у Рюгена в жарком сражении сошлись шведский и датский флоты. Карл XII отправился на Рюген, чтобы лично наблюдать за ходом боя, но канонада была настолько сильной и длительной, что дымом сражения заволокло все корабли и сквозь дым мелькали лишь флаги на мачтах. Сражение закончилось вничью — для датчан и этот результат был вполне подходящим. Датский флот отошел на ремонт в Копенгаген, а шведские корабли возвратились на свою базу в Карлскруну.

Через шесть недель датчане снова объявились у Рюгена, в то время как шведы все еще ремонтировались в Карлскруне. Карл всполошился: блокада Рюгена могла обернуться для Штральзунда самыми драматическими последствиями, коммуникации были бы перерезаны, и никакого подвоза подкрепления, боеприпасов и продовольствия осажденному гарнизону Штральзунда осуществить было бы невозможно. В Карлскруну посылали одного курьера за другим, чтобы ускорить выход шведского флота, но все было напрасно — флот безнадежно задерживался.

«С Рюгена в ожидании флота со стороны моря проглядели все глаза, — пишет Нурдберг. — Письмо из Карлскруны заверяло, что флот готов к выходу в море, что на борт кораблей погружено все необходимое по приказу Е. К. В., но нет только попутного ветра. После долгого бесплодного ожидания флота, когда он был так нужен, Е. В. был вынужден довольствоваться тендерами, а адмирал Спарре несколько раз делал попытки выйти в море, но из-за сильного ветра возвращался назад...»

Вероятно, преодолеть ветер было на самом деле невозможно. Кажется, подчиненные адмирала Спарре не испытывали чрезвычайного желания выходить из Карлскруны вообще. Во всяком случае, флот остался там, где он был, и его роль при Карле XII была окончательно сыграна, потому что и в следующем году он тоже не вышел в море — уже из-за отсутствия снаряжения.

Штральзунд был теперь обречен, хотя король делал все возможное, чтобы сохранить хотя бы статус-кво. Между тем датчане с моря преодолели преграды, рассеяли местную малую флотилию шведских судов и, несмотря на упорное сопротивление, организованное королем, приступили к подготовке высадки союзного десанта на Рюген. На острове, кроме небольшого ополчения милиции, шведы держали отряд в количестве трех тысяч человек; с ними Карл занял позиции прямо напротив скопившихся на траверзе транспортных кораблей противника и стал ждать высадки десанта.

Первая попытка объединенных союзнических сил провалилась. Когда они увидели перед собой готовых к отражению атаки шведов, то повернули баркасы назад. Было решено подыскивать для десанта другое, более подходящее место. Следующая попытка была сделана во второй половине дня 15 ноября несколько восточнее шведских позиций у местечка Штрезов. Союзники беспрепятственно высадили на побережье острова пехоту, артиллерию и даже кавалерию и сразу стали оборудовать плацдарм для расширения дальнейших боевых действий. Шведы не успели им помешать и прибыли к месту высадки лишь поздним вечером, когда противник уже закончил возводить необходимые оборонительные сооружения.

Союзные прусско-саксонско-датские части, возглавляемые прусским князем и маршалом Леопольдом Анхальт-Деесаусским, имели над шведами пятикратное превосходство, но совершенно подавляющим это превосходство было в пехоте: союзники высадили на Рюген 20 батальонов, то есть около 12 тысяч человек, в то время как в распоряжении Карла находились два батальона численностью в 750 человек и 2200 всадников, включая драгун, в основном голштинцев[237]. Кавалерия князя Леопольда еще не закончила высадку, и временно шведы получили небольшое преимущество в этом роде войск, которое, впрочем, они реализовать не могли из-за сильных оборонительных укреплений противника.

Любой другой военачальник в создавшейся ситуации посчитал бы ее безнадежной. Но Карл XII решил предпринять ночную атаку на лагерь пруссаков, датчан и саксонцев: если штурм лагеря принесет успех — хорошо, если штурм закончится неудачно — тоже ничего страшного, ведь ситуация на Рюгене уже не будет хуже. А темнота все же могла помочь нападающим. В темноте легко создать панику и беспорядок, в котором нападающий всегда имеет преимущество.

Карл выбрал наиболее удобное, по его предположениям, место для штурма и выстроил свой отрад в узкую колонну, возглавляемую пехотой. Огонь артиллерии предполагалось тоже вести концентрированно на атакуемую позицию противника. В три часа утра 16 ноября в кромешной темноте артиллерия шведов открыла огонь, после чего пехота — один померанский и один бременский батальоны во главе с генерал-адъютантом Карлом Эриком Торстенссоном — без единого выстрела, поддерживаемая кавалерией, бросилась вперед. Каролинцы сделали бреши в испанских рогатках и взобрались на валы, за которыми находились датчане, но их атака захлебнулась, и шведы были отброшены назад. Карл приказал предпринять вторую попытку и бросился вместе с солдатами на датские валы. Во время атаки конь короля застрял в испанской рогатке, был ранен шрапнелью и рухнул на землю, подмяв под себя всадника. Почти одновременно получил пулю в грудь и всадник. Это была четвертая пуля короля. К нему подоспел капрал драбантов Нильс Кристер Баумгартен, один из ветеранов, находившийся при короле с самого начала войны, который помог раненому подняться и дал ему свою лошадь. Карл находился почти без сознания и потерял управление боем. Князь Леопольд выслал всю свою наличную кавалерию, чтобы с фланга рубить шведских пехотинцев, но шведская кавалерия тоже не бездействовала и отогнала пруссаков обратно за укрепления.

Потерпев неудачу во второй атаке и имея на руках раненого короля, шведы отступили. Противник тем не менее был впечатлен этой ночной вылазкой шведов и оставался весь следующий день на своем плацдарме в состоянии боевой готовности. Шведы потеряли в этом бою 400 человек убитыми и около 200 ранеными. Этот бой, кстати, стал первым шведским поражением, в котором король принимал участие в общем строю с солдатами. Многие ветераны считали для Карла XII этот бой одним из самых важных и знаменательных. В ночном бою под Штрезовом погибло много старших шведских офицеров, лично знакомых королю, включая и казначея генерал-майора Гротхюсена. Бедняга так и не успел выполнить свое обещание расплатиться с турецкими кредиторами! Карл сильно горевал по своим соратникам, но признался, что завидует им, потому что они погибли на поле боя, как подобает настоящим воинам:

— Это намного лучше, нежели умирать медленной смертью в мрачном окружении врачей, нотариусов и всхлипывающих родственников.