Книги онлайн и без регистрации » Классика » Собрание сочинений. Том 8. Чертово болото. Она и он. Исповедь молодой девушки - Жорж Санд

Собрание сочинений. Том 8. Чертово болото. Она и он. Исповедь молодой девушки - Жорж Санд

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 140 141 142 143 144 145 146 147 148 ... 213
Перейти на страницу:
но я приняла твердое решение освободиться от нее.

– Завтра, – сказала я, – я сообщу бабушке, что решила выйти за тебя, если она согласна.

– А если она скажет «нет»?

– Почему же она скажет «нет»?

– Ну предположим.

– Тогда я попрошу ее сказать «да» и буду умолять каждый день, пока она согласится.

– Значит, она согласится, потому что она всегда хочет того, чего хочешь ты.

– Стало быть, мы обручены?

– Да, – вымолвил Мариус.

И, отпустив мою руку, он быстро удалился.

Я была необычайно удивлена. Минуту спустя он возвратился.

– Прости меня, – сказал он. – Мне кажется, что я был взволнован и боялся, что, поблагодарив тебя сейчас же, сболтну какие-нибудь глупости. Ведь это при бабушке, когда она согласится, я должен выразить тебе, как глубоко меня трогает благородство твоего сердца. Иначе это будет как-то нехорошо, а я не должен вести себя как мальчишка.

Месяцем позже, после некоторых колебаний, нескольких совещаний с Женни, наведения в Тулоне ряда справок о том, как ведет себя Мариус, бабушка сказала «да». Женни вполне разделяла мою веру в Мариуса, а Фрюманс самым серьезным образом поздравил меня с моим выбором. Все трое полагали, что я всегда любила своего двоюродного брата и что теперь он это понял и заслужил. Бабушка избавила Мариуса от благодарственных излияний, потребовав от него лишь выполнения некоего священного и весьма трогательного обряда.

– Не говори ни слова, дитя мое, – сказала она, – а встань передо мной на колени и, взяв меня за руки, поклянись сделать мою девочку счастливой.

Мариус повиновался, приняв весьма серьезный вид, и попросил разрешения подарить мне кольцо с бриллиантами, доставшееся ему в наследство от матери.

– Так, значит, ты его не продал, сын мой! – сказала бабушка ласково. – А ведь у тебя был трудный момент в жизни. Такое благородство чувств меня трогает, и сегодня ты вполне вознагражден за него, видя это кольцо на пальце Люсьены.

Подали обед, и в это время пришли аббат Костель и Фрюманс, единственные свидетели нашей помолвки. Было решено, что все будет храниться в тайне до получения согласия от моего отца, которому аббат должен был немедленно послать письмо от имени бабушки. Мариус в тот же вечер должен был уехать в Тулон и не возвращаться, пока не будет получено родительское благословение. Этого требовали семейные традиции, и мы без возражений покорились им.

Обед начался весьма торжественно. Бабушка прилагала все усилия, чтоб он проходил весело, насколько ей позволяло ее здоровье, участвуя в разговоре, хотя она могла расслышать только несколько слов. Единственная, чью речь она понимала, была Женни, которая, как она выразилась, знала, с какой стороны она лучше слышит. Увы, с какой же это? Но Женни стояла за ее стулом и быстро повторяла ей основное слово из каждой фразы разговора. Остальную часть бабушка отгадывала сама и начинала смеяться. Ей захотелось выпить две капельки муската, и она сразу почувствовала себя бодрее. Она высказала нам ряд тонких и умных мыслей. Рассуждала она весьма здраво. Аббат также держался превосходно и вел себя вполне разумно. Фрюманс блистал перед Мариусом красноречием, а тот отвечал ему весьма любезно.

Женни старалась показать, что она просто в восхищении, но я заметила на ее лице волнение и даже какое-то беспокойство. Мне кажется, что она сочла, что Мариус ведет себя слишком мирно. Что до меня, то я великолепно играла свою роль: я чувствовала, что полна какого-то нового достоинства и должна сдержать данное Мариусу обещание быть невозмутимо спокойной. Но раза два-три мучительное волнение, жестокий страх сжимали мне сердце, кровь приливала к лицу, боязнь упасть в обморок заставляла меня смертельно побледнеть, рыдания сдавливали грудь. Почему? Я не могла сказать, но это было так, и, чтобы никто ничего не заметил, я старалась не выдать своих страданий.

XXXVI

Я завершила длительный и правдивый анализ своего умственного и нравственного развития. Теперь я должна дать краткое резюме. Я начала с периода устремления к чудесному, что было неизбежным результатом ненормальных обстоятельств, возникших вследствие мистических фантасмагорий моей кормилицы. Женни удалось успокоить меня. Благодаря ей и урокам Фрюманса я спокойно и с пользой для себя дошла до отрочества. Тогда мое умственное развитие несколько притупилось, и в то же время воображение было чрезмерно возбуждено романами мисс Эйгер. Фрюманс вторично излечил меня серьезными занятиями, но это был момент, когда мое сердце, так сказать, искало цель жизни наугад, и во мне возникла причудливая смесь стоицизма и поэзии. Потом пришло разочарование, как следствие обманутого тщеславия. Я чуть было не поддалась чувству жалости к Фрюмансу и, краснея за себя, подвергла каре свое сердце, желая уничтожить его. Я решилась на спокойную дружбу и основанный на разуме, облагороженный чувством великодушия брак с моим бедным кузеном.

Такой, какой я была, я в ходе однообразной и на первый взгляд спокойной жизни обрела самопознание и тайную силу, что достигается довольно значительными страданиями или внутренними переживаниями. Я слишком сильно себя любила и слишком высоко себя оценивала. Теперь я уже не так сильно любила себя, я отдавала себя слишком дешево, но во мне была внутренняя сила. Я была серьезна, искренна, совершенно бескорыстна и еще достаточно отважна, чтобы вынести непредвиденные превратности выпавшей на мою долю столь исключительной судьбы.

День, в который я сама, по своей воле вовлеклась в помолвку с Мариусом, был отмечен роком. Обед продолжался дольше, чем обычно, мои метания между двумя крайностями – ужасом и ощущением победы над собой – угрожали выдать меня, и я нетерпеливо ожидала, когда можно будет запереться где-нибудь с Женни, чтобы выплакаться у нее на груди и получить объяснение или облегчение моих мук. Аббат Костель, который привык спать у себя дома и ложиться пораньше, предложил встать из-за стола, чтобы написать торжественное письмо моему отцу. Бабушка об этом, видимо, уже и не думала, когда Женни обратила мое внимание на то, что она слегка раскраснелась и с улыбкой на устах заснула. Мы привели ее в гостиную, где она уже окончательно уснула в своем огромном кресле. Это было не в ее обычае.

– Она сегодня слишком взволнована, – заметила Женни, – пусть она отдохнет как следует.

И, встав перед ней на колени, она стала поддерживать ее поникшую голову.

– Господин аббат, набросайте черновик письма, – добавила она. – Когда госпожа проснется, мы прочтем его ей, и если она его одобрит, вы напишете письмо завтра утром, потому что сегодня ведь оно все равно не уйдет.

Аббат начал писать, советуясь с Мариусом об именах, фамилиях и званиях, а Фрюманс, сидя за этим же столом, помогал дяде ясно изложить мысли и одолеть

1 ... 140 141 142 143 144 145 146 147 148 ... 213
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?