Год 1944 - "победный" - Владимир Бешанов

С первых дней создания национального совета в нем существовали разногласия в вопросах руководства освободительной борьбой и послевоенного устройства.

Так, командование словацкой армии ориентировалось на лондонское правительство. 15 июня 1944 года полковник Голиан, возглавивший Военный центр при Словацком национальном совете, писал в Лондон: «Переходить к русским мы не хотим. Действуя совместно с ними, мы прежде всего рассчитываем освободить Словакию, а потом оказать возможную помощь в освобождении чешских земель. Поэтому договоритесь с русскими, чтобы они признали нашу армию в качестве союзной армии (как составную часть чехословацкой армии), чтобы они не брали в плен и не разоружали наши части, чтобы нам была предоставлена возможность заключить с ними договор о совместных действиях».

А прибывший для координации действий в Москву 6 августа 1944 года секретарь ЦК КПС и один из председателей СНС Шмидке представил советскому руководству записку «О развитии ситуации в Словакии», в которой, в частности, утверждалось: «Мы хотим стать составной частью СССР. Все прочее есть лишь спекуляция, что-то неопределенное, смысл которого неясен. Если бы сегодня возникла возможность определить путем голосования, в какое государство хотят войти словаки, то 70% из них голосовали бы за присоединение к СССР, 20% — за обновленную Чехословацкую республику, остальные всем напуганы и определиться не могут».

Изрядно мутили воду советские партизанские командиры — П.А. Величко, А.С. Егоров, Е.П. Волянский и другие.

По просьбе Заграничного (московского) руководства КПЧ и с санкции Кремля летом 1944 года Украинский штаб партизанского движения забросил в Словакию 24 партизанские организаторские группы численностью в несколько сот человек, быстро пополнявшиеся добровольцами-словаками и перебежчиками из государственных структур. Воодушевленные приемом местного населения и легкостью военных успехов, партизаны развернули активную деятельность.

Руководители Словацкого национального комитета небезосновательно опасались, что чрезмерная активность партизан ускорит оккупацию Словакии немцами. 21 августа Густав Гусак встретился с Величко и попросил его угомонить своих «подрывников», чтобы не начинать преждевременно восстания без координации действий с Красной Армией, не взрывать понапрасну мосты и тоннели, которые никто в Словакии не охранял и которые вполне могли бы пригодиться и восставшим и советским войскам. Величко, ссылаясь на приказы своего командования, продолжал безнаказанно резвиться на чужой земле. Гусак впоследствии вспоминал: «Ни с Величко, ни с другими командирами мы не смогли договориться. После каждого успешного выступления их аппетит возрастал. Действительно, их выступления были успешны, ведь никакого неприятеля не было, словацкая администрация ничего против них не предпринимала, немцы на территории Словакии находились только гражданские. Партизаны собирали урожай, засеянный нами с тяжким трудом, и считали, что именно они пробудили Словакию».

Теряя с каждым днем влияние в армии и не имея достаточно сил для борьбы с партизанами, президент Тисо обратился к руководству Германии с предложением ввести в страну войска. В последние дни августа началось выдвижение немецкой армии из Моравии, Южной Польши и Австрии в Словакию. Вторжение, начавшееся 29 августа, послужило сигналом к началу общенационального восстания. К вечеру 30 августа под контролем восставших и партизан находилось две трети территории страны. Политическим штабом восстания стал город Банска-Бистрица, где находился Военный центр и куда приехали члены Словацкого национального совета, объявившие 1 сентября о взятии в свои руки законодательной и исполнительной власти и мобилизации в армию мужчин в возрасте от 18 до 40 лет. Из 42-тысячной тисовской армии на сторону восставших сразу же перешло 18 тысяч солдат и офицеров. В короткие сроки численность повстанческой армии достигла 47 тысяч человек, заметно превосходя немецкие войска по численности и уступая им по качеству и оснащенности.

Восстание началось в крайне невыгодной ситуации и не ко времени. Красная Армия находилась в 50 км от Карпат и от идеи лезть в горы успела отказаться, так как успешное продвижение войск Малиновского с юга в тыл карпатской группировке противника открывало перспективу войти в Словакию обходным маневром, без преодоления Восточных Карпат и штурма перевалов востока. Поэтому еще 26 августа Ставка дала указание командующему 4-м Украинским фронтом генералу Петрову перейти к жесткой обороне. Однако обстановка резко изменилась.

31 августа посланник Чехословакии в СССР Фирлингер и начальник чехословацкой военной миссии через заместителя наркома иностранных дел А. Вышинского обратился к Советскому правительству с просьбой оказать срочную военную помощь словацкому народу.

2 сентября маршал Конев направил донесение Сталину о перелете 30 августа на советскую сторону группы из 27 словацких самолетов. Среди прилетевших офицеров находился заместитель командира восточнословацкого корпуса полковник Вильям Тальский. Ознакомив командование фронта с положением в Словакии, он заявил, что в случае наступления советских войск в западном направлении 1-я и 2-я словацкие дивизии, расположенные на чехословацко-польской границе, могли бы наступать на Кросно, навстречу им, и обеспечить захват Лупковского и Дуклинского перевалов.

ВОСТОЧНО-КАРПАТСКАЯ ОПЕРАЦИЯ

Получив сообщение Конева, Верховный дал директиву на проведение Восточно-Карпатской операции, в ходе которой войска 1-го и 4-го Украинских фронтов должны были по кратчайшему пути форсировать Карпаты, прорваться к границе Словакии и соединиться со словацкими войсками. Войскам Малиновского Ставка поставила задачу овладеть Трансильванскими Альпами, выйти в район Сату-Маре и этим оказать помощь 4-му Украинскому фронту в преодолении Карпат и овладении районом Ужгород, Чоп, Мукачево.

Уже 4 сентября маршал Конев отдал оперативную директиву на проведение операции. В соответствии с его решением 38-я армия генерала К.С. Москаленко, усиленная 25-м танковым, 1-м гвардейским кавалерийским, 1-м чехословацким армейским корпусами, 17-й артиллерийской дивизией прорыва и двумя танковыми бригадами, должна была прорвать оборону противника на 8-километровом участке и развивать наступление на Прешов. Главный удар армия наносила вдоль шоссе, идущего от Кросно через Дуклю к Дуклинскому перевалу. Это был кратчайший путь в Словакию. Наступление здесь обеспечивало овладение важными коммуникациями и позволяло выходом войск на южные склоны Карпат отрезать основные пути 1-й немецкой танковой армии, связывавшие ее с главными силами группы «Северная Украина».

Вся операция планировалась на глубину 90–95 км и продолжительностью пять суток. Для поддержки войск на участке прорыва создавалась артиллерийская плотность до 200 орудий и минометов на километр. Артподготовка планировалась продолжительностью 2 часа 05 минут. С воздуха действия 38-й армии обеспечивались частью сил 2-й воздушной армии генерала С.А. Красовского.

По решению генерала Петрова главный удар на стыке фронтов наносила 1-я гвардейская армия генерала А.А. Гречко на 4-километровом участке в общем направлении на Команьча. Плотность артиллерии здесь доводилась до 100 стволов на километр.