Минус всей моей жизни - Наталия Александровна Матвеева

Руки мои берешь и греешь,

Нежным дыханием, вновь заставляя жить.

Сердце мое здесь.

Где подо льдом сокрыты все мечты и желания,

Брошенные на дно.

Сердце твое здесь.

Бьется так часто всем назло твоим обещаниям

Все повторить за мной…»

Голос эхом отражался от болезненных глубин Жениного сердца, задевая самые тонкие струны ее души, заполняя каждую клеточку, обреченную на вечное одиночество и ту самую пустоту и холод, о котором пело радио в машине… Она не верила во все это, она не понимала, что же ей теперь делать? Как жить дальше?

Как будто на широкую и далекую дорогу вдруг опустился густой туман, закрыв от нее будущее, спрятав от нее понимание ее смысла жизни… Наверное, ей суждено быть одной. Не зная любви, счастья быть нужной кому-то… И не важно, любит ее Сергей или нет. Важно лишь то, что Женя никогда не сломает счастье никому, тем более – ребенку, чтобы построить на нем свое счастье. Она всю жизнь презирала и укоряла тех, кто уводит мужчин из их семей, не понимая, как можно ломать и рушить чью-то жизнь?.. А теперь ей открылось и это. Но она не сможет, не сможет… Уж лучше умереть!

– «Дыши как можно дольше,

Не сдавайся.

Иди за мной по краю,

Не пугайся.

И рук замерзших бережным дыханием

Согрей и стань моим очарованием…»

Женя выдохнула, заплакав еще сильней от огромной черной ямы, развернувшейся внутри нее, сжирающей ее внутренности болезненным червем, сжигающей до пепелища все ее мечты…

А вот и дом, милый дом. Женька забежала в свою квартиру, исчезнув, испарившись в своей комнате и, переодевшись в ночную рубашку, она залезла под одеяло, желая пережить это, пережить эту ночь, завтрашний день и все последующие дни, не несущие ей ничего хорошего…

Тело дрожало, дрожал телефон рядом на тумбочке, оповещая о десятках входящих звонков, но Женя не могла слышать его голос, разрывающий ее на части…

Минута еле-еле перетекала в следующую, день все никак не кончался, став черной-пречерной, болезненно пикающей линией в ее замерзшем, резко потухшем теле, когда же наступит тишина?..

Слезы льются, сзади мама и отец, и даже Поля, все хором что-то говорят ей, но она не понимала ни слова, чувствуя лишь собственную боль от разрыва, от резкого и неожиданного конца…

А всего несколько часов назад она считала, что у нее все будет хорошо с Сергеем! Всего несколько часов назад он гладил ее руку, и она вспыхивала огоньком надежды, веря, что ситуация разрешится в их пользу… Как?.. Почему?.. Зачем он играл с ней столько времени, если… Боже, Боже, Женя даже в голове не могла произнести эту фразу… если он был ЖЕНАТ??? Как он мог так с ней поступить??? Она же, как дурочка, влюбилась в него, умирала, горела, готова была на все ради него! А он… сделал ее своей игрушкой?? Развлечением на время? И после поцелуев с ней он шел к себе домой и ночевал со своей женой?

Женя закричала от новой боли, от злости на него, от невероятной, всепоглощающей обиды, а холод в ее теле, долбящий каждую мышцу нервной дрожью, вдруг сменился жаром… Голова плыла в тумане, слезы смочили всю подушку, жарко, жарко и ярость! «Ненавижу, ненавижу, ненавижу! За что он так со мной?.. Знал ведь, что не будет между ними, в итоге, ничего, кроме интрижки! Так зачем?.. Издевался?»

Новая вибрация мобильника, и Женя вздрогнула, отчаянно вспыхнув с новой силой, вдруг вспомнив его слова в кабинете сегодня… О том, что он сходит по ней с ума… Что она прекрасна… Что он не позволит никому и близко к ней подходить…

Разбитая любовь вновь захватила ее горящей волной боли, Женя заметалась по подушке, с трудом открыв горящие глаза и отчаянно всхлипывая, умирая, умирая… А в комнате было темно, а в комнате уже царила ночь, но Поли не было… Почему Полины нет?.. Женя не могла ничего понять, мобильник жужжит… Боль во всем теле, сердце долбит в уши страшным исходом, страшной мыслью о самой главной потере в ее жизни, и ужас, ужас… Женя не слышала, она кричала…

Яркий свет пробился сквозь мрак из коридора… В комнату забежала мама… Женя потянулась к ней, как к якорю спасения, чтобы она вытащила ее из пропасти, помогла ей, сказала, что делать, как пережить то, что произошло… Жар, в комнате будто костер разожгли… Сквозь пляшущее перед глазами пламя, Женя с трудом оторвала голову от подушки и пересохшими губами прошептала:

– Мама…

Дарья Федоровна поспешно опустилась около Жени на кровать и крепко-крепко обхватила дочь, прижав к себе, а ее губы осторожно коснулись ее лба, и она вдруг воскликнула:

– Боже мой, дочка! Да у тебя жар! Эдик! – крикнула она в дверь. – Женя заболела! Неси жаропонижающие! – она снова заботливо и очень встревоженно посмотрела на дрожащую Женьку и ласково погладила ее по голове, успокаивая:

– Тихо, тихо, дочка, не плачь! Все разрешится, вот увидишь! А сейчас нам с тобой полечиться надо, ладно, Жень? Тихо, тихо… Не надо, Женечка… Милая, ты же знаешь, ты не одна, у тебя есть я и папа, и Полина… Мы все вместе поможем тебе, все будет хорошо, Женя, все будет хорошо!

Женя хотела сказать что-то, но не могла, уплывая на огненной лаве куда-то в черную темноту и лишь видя перед собой его лицо, лицо Сережи, с улыбкой нежно глядящее на нее, и прикосновение его руки к своей щеке… Волшебство, которого никогда больше не будет. Магия чувств, когда находишься рядом с тем, кого любишь… Всему пришел беспощадный и безоговорочный конец.

*** «Плюс»

И целая неделя прошла в борьбе с невесть откуда взявшимся ОРЗ, сжимающим Женю в свои болезненные тиски и испытывая на прочность высокой температурой, кашлем и ужасно больным горлом, добивая ослабевшую девушку назойливым насморком и как бы мечтая или надеясь, что она, все-таки, не выживет…

Но ни высокая температура, ни слабость, ни боль физическая не могли высушить ее слезы, не могли успокоить бешеное сердце, превращающееся почти каждую секунду в огромный, тугой ком, мешающий дышать, сводящий с ума одной лишь мыслью о том, что произошло… Катастрофа… Обман… Зачем, зачем, зачем он так с ней поступил? Почему не остановился, когда понял, что она влюблена в него? Зачем продолжал игру, зная, что она закончится для Жени лишь страданиями? Как же можно так…

На второй день, когда температура на время спала, и Женя смогла немного продохнуть, не чувствуя