Тяжелые времена - Хиллари Клинтон

Генеральный секретарь НАТО Андерс Фог Расмуссен сообщил мне, что он говорил с турками и выяснил, что арабы не будут возражать против своего участия в миссии под руководством НАТО, что было для Саркози одним из главных поводов для беспокойства. Как выяснилось, шейх Абдалла бен Заид Аль-Нахайян оказался в офисе Давутоглу в Анкаре, когда позвонил Расмуссен. Давутоглу передал телефон эмиратскому министру и дал ему возможность напрямую выразить свое согласие. Ответы из Катара и Лиги арабских государств были также положительными.

— Вы уже обсудили этот вопрос с Францией? — уточнила я у Расмуссена.

Он ответил:

— Французы сказали: одно дело, что арабы говорят в частных беседах, и совсем другое, что они заявляют публично.

Я сказала, что буду разговаривать с Давутоглу сама и тогда посмотрим, сможем ли мы заставить арабов дать письменные гарантии своей поддержки.

Позвонив Давутоглу, я подчеркнула, что Соединенные Штаты достигли договоренности с НАТО о том, что теперь Альянс должен принять на себя командование операцией.

— Мы хотим, чтобы передача полномочий прошла как можно более гладко. Нам нужна единая команда на одном театре военных действий. Мы должны гарантировать, что все аспекты, в том числе защита гражданского населения, включены в оперативные задачи миссии.

Это означало, что будут созданы и бесполетная зона, и «зона, запретная для сухопутных войск». С этим Давутоглу был согласен.

— Контроль и управление операцией должно быть единым и находиться в ведении НАТО, — сказал он. — Это важно для народа Ливии. Если операция будет проходить под эгидой ООН, а НАТО будет эту операцию только осуществлять, никто не будет рассматривать эти действия как крестовый поход Запада против Востока.

Я также позвонила министру иностранных дел Франции Алену Жюппе. «Я думаю, что мы готовы пойти на такой компромисс при определенных условиях», — ответил он мне. Если НАТО собиралось руководить военной операцией, то Франция хотела бы создать отдельный дипломатический комитет, составленный из всех стран, предоставляющих коалицию, в том числе арабов, для обеспечения контроля политической направленности данной операции. Это был жест вежливости, и я подумала, что мы можем на это согласиться.

Для того чтобы закрепить достигнутые договоренности, я провела селекторное совещание с участием французской, турецкой и британской сторон.

— Я считаю, что мы сумели достичь взаимопонимания. Я просто хотела бы полностью убедиться в этом. Очень важно, чтобы все мы выступали вместе как команда единомышленников по вопросу об ответственности НАТО в обеспечении бесполетной зоны и защиты гражданского населения в Ливии.

Затем я осторожно обсудила со сторонами условия, которые устраивали бы всех. К концу нашего разговора мы достигли компромиссного решения и заключили необходимое соглашение.

— Браво! — воскликнул Жюппе перед тем, как повесить трубку.

Вскоре НАТО официально взяло на себя командование и контроль над операцией, которая получила название «Объединенный защитник». Соединенные Штаты продолжали предоставлять коалиции жизненно важные данные разведки и наблюдения, что помогало наносить удары с воздуха, а также осуществлять дозаправку в воздухе, что позволяло авиации союзников дольше оставаться в небе над Ливией. Однако подавляющее большинство боевых вылетов было выполнено другими участниками коалиции, не американцами.

Военная кампания в Ливии длилась дольше, чем кто-либо из нас рассчитывал или предполагал, но мы не предпринимали рискованных шагов по высадке военного контингента, как опасались некоторые. Порой в коалиции возникали определенные трения, не раз приходилось то удерживать кого-то за руку, а то и выкручивать руки, чтобы удержать всех наших союзников вместе в едином строю. Но к концу лета 2011 года повстанцы оттеснили войска режима. В конце августа они захватили Триполи, и Каддафи с семьей бежал в пустыню. Революция успешно завершилась, и начался тяжелый труд по созданию новой страны.

* * *

В середине октября, когда Триполи был уже полностью освобожден, но Каддафи еще оставался на свободе, я решила посетить Ливию и предложить новому переходному правительству помощь и поддержку США. В Ливии повсюду было полно переносных зенитно-ракетных комплексов, и лететь привычным сине-белым «Боингом-757», украшенным нашей государственной символикой с головы до хвоста, было слишком опасно. С учетом этих обстоятельств для обеспечения утреннего рейса с Мальты в Триполи военные предоставили мне военно-транспортный самолет «С-17», который имел все необходимое защитное оснащение.

Буквально перед самым вылетом меня сфотографировала фоторепортер журнала «Тайм» Диана Уолкер. Я в этот в момент читала сообщение на своем смартфоне «Блэкберри». Спустя несколько месяцев этот снимок, ко всеобщему удивлению, стал интернет-хитом и основой для «мемов», известных как «эсэмэски от Хиллари». Идея была проста: интернет-пользователь берет пару фотографий (одну, где я с телефоном, а другую с изображением другого известного человека, тоже с телефоном в руках) и добавляет забавные подписи — что мы якобы друг другу пишем. На первом таком «меме» был президент Обама, лежащий развалившись на диване, подпись гласила: «Эй, Хил, че делаешь?» А я ему как будто отвечаю: «Миром управляю».

В конце концов я тоже решила принять участие в этом развлечении. Я представила свою собственную версию подписи, с изобилием интернет-сленга: «Пацталом [катаюсь по полу от смеха] @ [над вашим сайтом]! Нада итти — аврал. Пагаварим патом». Все это примерно можно перевести как «мне нравится ваш сайт». Я также пригласила создателей «эсэмэсок от Хиллари», двух молодых PR-специалистов из Вашингтона, Адама Смита и Стейси Лэмб, приехать ко мне в Госдепартамент. Мы сфотографировались все втроем. На снимке мы все одновременно читаем эсэмэс на своих телефонах.

Но в то время, когда Уолкер сделала свой снимок, мне, однако, было совсем не до шуток и развлечений. Я собиралась с силами перед началом предстоящего дня, который обещал быть изматывающим, в разрушенной войной столице с новым правительством, еще не имеющим полноценной власти и еще меньше опыта в управлении страной.

После благополучного приземления люк «С-17» открыли, с верхней ступеньки трапа самолета я огляделась вокруг и увидела толпу вооруженных и бородатых ополченцев, ожидавших меня внизу. Они были из пострадавшего от боевых действий города Зинтан, который находится в гористой местности северо-запада Ливии. Он стал одним из главных очагов революции. Триполи в то время был разделен на зоны контроля (достичь договоренности о которых было непросто) различных формирований ополченцев. Аэропорт попал в зону ответственности бригады Зинтана. Моя служба безопасности очень нервничала, я их такими еще никогда не видела. Я сделала глубокий вдох и начала спускаться вниз по трапу. К моему удивлению, бойцы ополчения стали скандировать: «Аллах велик!» и «США!». Они махали мне и одобрительно поднимали кверху ладони, показывая знак победы: V. Вскоре я была уже в гуще этой буйной, ликующей толпы горцев. Некоторые протягивали свои автоматы товарищам — подержать, — пока они протиснутся сквозь плотную толпу и встанут рядом со мной, чтобы сфотографироваться, другие похлопывали меня по спине или жали мне руку. Курт Олссон, начальник моей охраны, оставался внешне невозмутимым, но я представляю, скольких седых волос ему все это стоило.