Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917). 1914 год. Начало - Олег Айрапетов

К этим мерам не пришлось прибегать, уже на следующий день в город стали приходить радостные новости с фронта137. 22 декабря 1914 г. (4 января 1915 г.) был возвращен Ардаган – Сибирская казачья бригада выбила противника из города кавалерийским ударом138. В тот же день в два часа дня сдалось то, что осталось от 9-го армейского турецкого корпуса139. При отсутствии налаженного снабжения и слабом уровне командования, не справившегося с управлением войсками, 3-я турецкая армия фактически распалась на отдельные части. 22 декабря 1914 г. (4 января 1915 г.) русские войска одержали победу под Сарыкамышем и вплоть до следующего дня осуществляли преследование, выйдя на позиции, которые они занимали до начала турецкого наступления. Русская армия потеряла 20 тыс. убитыми, ранеными, больными, более 6 тыс. человек пострадали от переохлаждения140.

Именно Г. Э. Берхман как командир Сарыкамышского отряда известил в этот день об успехе главнокомандующего Кавказской армией больного наместника: «Безмерно счастлив от лица всех чинов вверенных мне войск горячо поздравить Ваше Сиятельство с большой и славной победой. Доношу: сегодня 22 декабря в 5 часов вечера решительно определилось полное поражение 9-го и 10-го турецких корпусов под Сарыкамышем»141. Штаб Кавказской армии поначалу ограничился сообщением об изгнании противника из Ардагана и дал более скромное описание победы: «Под Сарыкамышем нанесено полное поражение турецкой армии. Девятый турецкий корпус уничтожен»142. Но уже на следующий день, 23 декабря 1914 г. (5 января 1915 г.), штаб армии официально сообщил о победе над наступавшей группировкой противника и пленении значительной ее части.

Угрозы вторжения на русскую территорию больше не существовало: «Под Сарыкамышем вчера к вечеру наши славные войска одержали полную победу над турками. Нами разбиты 2 турецких корпуса, причем один из корпусов взят в плен целиком вместе с корпусным командиром, тремя начальниками дивизий и вообще всем своим составом. Успевшие прорваться небольшие партии турок нами энергично преследуются и уничтожаются»143. После того как стала известна эта новость, Тифлис украсился флагами, улицы и площади города заполнили ликующие толпы, шумно праздновавшие победу русской армии.

Через два дня на вокзал стали прибывать первые эшелоны с пленными144, вид их был ужасен. На последнем этапе боев неизбежно сказалась слабая подготовка тыла и снабжения противника: резервисты, особенно набранные в Сирии и Ираке, были одеты в летнюю форму и обувь. Все это быстро превращалось в лохмотья, не спасавшие от горных морозов. Многие из арабских солдат вообще впервые в жизни увидели снег, плен для них становился спасением, и они охотно клали оружие145. Среди партий пленных, которые прибывали в Тифлис, были и турецкие армяне, которых также бросали на фронт146. Все пленные выглядели одинаково. «Голь, абсолютная голь! – писал встречавший в Тифлисе эшелон с пленными из-под Сарыкамыша журналист. – В какой вагон не заглянешь, везде бледные лица, на которых застыл ужас прошлого боя, босые ноги, грязные истрепанные фески»147.

23 декабря 1914 г. (5 января 1915 г.) последовала первая награда войскам и их командиру. И. И. Воронцов-Дашков в своей телеграмме благодарил начальника Сарыкамышского отряда, командиров и подчиненных «за стойкую службу Царю, Родине и Кавказу», после чего приказывал Г Э. Берхману передать командование отрядом начальнику полевого штаба Кавказской армии генерал-лейтенанту Н. Н. Юденичу как старшему в должности. Он и должен был организовать энергичное преследование отступавших148. Г Э. Берхману, пораженному и уязвленному таким необычным способом благодарности, оставалось только подчиниться. На следующий день он издал приказ по Сароыкамышскому отряду, в котором прощался с войсками и передавал командование своему преемнику149.

Русские войска шли вперед, сталкиваясь на своем пути с типичными результатами деятельности турок и примкнувших к ним разного рода башибузуков150. До войны район Карса – Ардагана, то есть территорий, присоединенных после Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., имел смешанное население: 46,6 % армян, 20 % закавказских татар, 5 % турок, чуть более 7 % курдов и прочие151. В наиболее опасном положении находились армяне, русские власти не допускали грабежей и насилия, обычных для турок и курдов в османских владениях, что немедленно сказалось на благосостоянии и вызвало недовольство, очевидное задолго до 1914 г. Уровень национального противостояния был высок, и каждая из сторон готовилась к защите и нападению.

«Армянское население, – гласил обзор Кавказского военного округа за 1911 г., – поставленное со стороны Турции под первый удар, с кровавой местью курдов за его экономические успехи в течение 35 лет русского господства, естественно, стремится объединиться. Труды партии «Дашнакцутюн» сплотили все приграничное армянское население в одно целое и придали ему боевую организацию. Тайно существующие, тайно обучающиеся «строевые части» этой армянской милиционной армии, несомненно, носят в себе признаки антиправительственной организации. Но, находясь на самой границе и спасая собственное существование от ужасов курдского набега, армяне тем самым являются и первыми борцами за нашу государственную границу»152. Очевидно, так думали и турки. Узнав об отходе русских войск, армянское население спешно последовало за ними, опасаясь резни153. Эти опасения быстро оправдались.

Формально в турецкой армии существовали правила, ограничивавшие традиционные для турок способы ведения войны. Памятки солдатам гласили: «Никогда не оскорбляй веры неприятельских солдат или мирного населения: не причиняй вреда его храмам. Аллах заповедывал нам уважать все религии на свете. Аллах не любит ни жестокости, ни жестоких людей. Аллах проклинает их. Жестокость создает нам врагов даже из наших друзей и таким образом увеличивает количество наших врагов. Жестокостью никогда не победишь… Без специального приказания своего начальника не жги и не разрушай неприятельской деревни или домов»154. Действительное значение этих деклараций сразу же было проверено на практике. Недолгое пребывание турецкой армии в Ардаганском уезде не прошло без следа: все русские и греческие селения были сожжены, начались массовые убийства христиан155.

Армянские селения, оказавшиеся в руках турок, полностью уничтожались156. Резня, организованная турецкими военными властями, была массовой157. «Трупы армянского населения валяются там всюду, – отмечал в письме русский военный врач, – ими набиты все колодцы»158. Практически то же самое происходило и в греческих поселениях, в лучшем случае в живых оставляли молодых женщин, которых уводили в рабство. Масса таких пленниц была освобождена русскими войсками из рук турецких и курдских убийц и грабителей. Богатейший до войны уезд был почти начисто разорен ими159. «Сплошь и рядом после учиненного турками разгрома, – отметил в своем интервью возглавлявший на этом участке фронта санитарный отряд думы М.-Ю. Джафаров, – встречались селения, совершено опустошенные, причем мы находили в них только женщин и детей, так как турки беспощадно убивали мужчин»160.

Эта информация позже нашла подтверждение в комиссии о нарушении правил и обычаев войны на турецком фронте. В частности, под Ардаганом были вскрыты массовые захоронения жертв турецких зверств. В основном убитыми были армяне – мужчины в возрасте от 12–13 лет и старше. Их уводили за город, где убивали и закапывали в огромных рвах-могилах. После этого начинался зверский погром оставшегося населения – женщин и малолетних детей. Особенно изуверскую изобретательность турки проявляли по отношению к церквям. Присутствовавшие при этом германские офицеры ничего не делали для того, чтобы остановить эти убийства161. Не удивительно, что после этого от более чем двухтысячного населения Ардагана (50 % – армяне, 30 % – турки)162 практически никого не осталось.