Секса будет много. Тома 1 и 2 - Мэри Блум

мертвую квартиру. А ведь отчасти и я был в этом виноват. Изначально я хотел ее доверия — оно было для меня гораздо дороже секса. Почему я вдруг сегодня об этом забыл?

Ее футболка, снятая для меня, все еще лежала на полу, как белый флаг брошенная к моим ногам. Вот только я пришел не побеждать, а наслаждаться — но наслаждаться в одиночку невозможно.

— Так может, за чаем обменяемся? — наклонившись, я поднял с пола футболку и подал ей. — Мне понравилось с тобой пить, — я улыбнулся.

Майя торопливо натянула футболку и подняла на меня глаза.

— А я печенье купила, — сказала она, — с шоколадом. Хочешь? — и улыбнулась в ответ.

Горячая чашка согревала пальцы, чай приятно грел изнутри, а Майя мне улыбалась, все больше становясь самой собой. Вот уже с четверть часа, сидя за кухонным столом, мы говорили — как два близких друга, у которых полно общих тем. Между нами больше не было тайн, и атмосфера с каждой секундой теплела.

Подхватив шоколадное печенье, Майя начала бодро хрустеть, а мой взгляд в который раз за день замер на ее губах. С играющей на них улыбкой, они казались невероятно притягательными, и чем больше я на них смотрел, тем сильнее они дразнили, разжигая желание снова ощутить их вкус.

— А правда у твоих губ такая магия? — спросил я, не сводя с них глаз.

— Тебе лучше знать, — лукаво отозвалась она, — ты же их целовал… Ну и какая у них магия?

— А мне надо напомнить, — парировал я. — Может, попробовать еще раз, чтобы наверняка?

Усмехнувшись, Майя поднесла свое печенье к моим губам — так близко, что я машинально куснул там же, где только что кусала она.

— Вспомнил?..

Ее голос шаловливо разбежался по кухне. В эту секунду — больше чем когда-либо — она напоминала Лилит. В Майе не было ни порочности, ни развратности демоницы, но в моменты озорства ее интонации становились точно такими же — сладкими, дразнящими, от которых захватывало дух и щекотало нервы. Они словно сигнализировали, что дальше можно ждать всего чего угодно. Но мне это почему-то нравилось — это было как безлимитный билет на аттракцион.

— А зачем ты стала фамильяром? — спросил я, пытливо ее рассматривая.

— А ты зачем? — мгновенно спросила она, поднося чашку к губам.

Белый фарфор спрятал ее лицо, скрыв все эмоции, и лишь ее глаза, вмиг ставшие серьезными, внимательно следили за мной. Я-то свой ответ знал — чтобы трахаться, но у нее явно было что-то другое.

— Чтобы жизнь была интереснее, — уклончиво сказал я.

— Ну вот и я для этого, — эхом отозвалась она, опуская чашку обратно на скатерть.

Что здесь, что на моей кухне ничего не менялось: она все так же удивительно умело уходила от вопросов, на которые не хотела отвечать, словно не понимая, что этим еще больше распаляет мое любопытство.

— И нравится тебе у нее?

— Она мой лучший друг, — без раздумий произнесла Майя и улыбнулась. — Ну, до знакомства с тобой, а теперь у меня два друга…

Всякий раз, когда разговор хотя бы ненароком касался Лилит, она будто пыталась убедить меня, что у нее лучший демон на свете. Возможно, я бы и поверил, если бы сам с ней не встречался при обстоятельствах, которые мне не слишком нравилось вспоминать.

— А давно ты ее знаешь? — спросил я.

— Достаточно, — туманно отозвалась Майя, вращая браслет на руке.

Так и подмывало уточнить: а достаточно это сколько? Моя сексуальная полоса началась с появлением Би — буквально на следующий день. Ее же опыт до сих пор оставался большой загадкой. Из того, что я понял тогда за вином, свой первый раз вспоминать она не любит, а еще было кое-что про ситуации без выбора, когда вынуждают делать то, чего не хочешь. Связано ли это с Лилит? Какие задания она ей дает? Или еще проще: трахается ли она по указке Лилит? Но так прямо я спросить не мог.

— А чем вы с ней обычно занимаетесь?

Это была еще самая мягкая формулировка из всех, которые пришли в голову. Рядом с Майей мозг снова начал фильтровать слова.

Вместо ответа она нажала кнопку разблокировки на моем смартфоне, который я по привычке выложил на стол. Экран приветливо вспыхнул, и она в очередной раз проверила время. На стенах кухни, таких же пустых, как и во всей квартире, не было часов — видимо, не вписывались в фэншуй. Так что она немного нервно следила за временем на моем смартфоне, проверяя, не истек ли наш час. Похоже, сильно не хотела, чтобы ее сестра нас застала. Хотя мы ничем таким не занимались, чтобы ее стесняться.

— Ты не представляешь, — Майя вдруг вздохнула, — как смотрят парни фамильяры, когда мы сталкиваемся где-нибудь. Особенно когда узнают, что я фамильяр Лилит. Просто пожирают глазами… И первая фраза у всех одна, — она поморщилась, растирая в крошки кусочек печенья. — Давай потрахаемся… Они даже здороваться забывают…

После ее слов в воздухе повисла тишина — не самая уютная, будто немного упрекающая. Хотя Майя не бросалась обвинениями, как ее сестра, я чувствовал, что отчасти сказанное относилось и ко мне. Я тоже повел себя как дурак, узнав, что она фамильяр Лилит. Хорошо хоть, напрямую не предложил — а ведь была такая мысль.

— Я не знаю, что подумал ты, когда узнал, — продолжила она, скользя глазами по моему лицу, — но я не сплю со всеми подряд. Вообще ни с кем не сплю. Почти. Лилит меня не заставляет…

— Я правда ничего такого не подумал, — быстро сказал я.

— А все думают именно так, — тихо произнесла она. — Еще одно доказательство, что ты не как все… А она и правда очень хорошая…

Не находя слов, я подтянул чашку к губам и сделал небольшой глоток. Что-то явно было не так — ну не тянула демоница на добрую подружку. Но спрашивать сейчас — все равно что давить, ломая только-только потеплевшую атмосферу на такие же крошки, на какие Майя растерла печенье.

— Кстати, Лилит ты очень понравился, — после паузы сказала она. — Именно поэтому она и сделала тебе подарок…

Она торопливо запустила руку в карман своих домашних брюк. С легким звоном на стол легла чайная ложка, которую я сегодня отдал ей.

— Лилит сказала, — пояснила она, — что не принимает обратно подарки и это обидно, когда их возвращают. Но у тебя есть право им не пользоваться…

Поблескивающая сталь казалось недружелюбно холодной. Даже прикасаться к ней не особо хотелось. Вздохнув, Майя придвинула ложку