Ничего, кроме магии - Евгений Гаркушев

– Мы оторвали учителя от приятного обеда у него дома, – громко и бесстрастно объявил Бонуций. – Только что он поглотил званца.

В зале послышался грозный ропот. Чудовище оказалось совсем не таким и вело себя не так, как ожидали продвиженцы. И главное, тварь была очень не похожа на изображение существ, которые встречались в рекламных плакатах и на фресках в храме и которых жрецы веры выдавали за космических учителей.

Тем временем тварь почуяла недовольство людей и исходящую от них опасность. Она подняла лапки, пронзительно заверещала и выхватила из складок кожи трубку. Из трубки исторгся мощный столб огня. Существо направило огонь на Бонуция, на Далилу, на тех, кто стоял ближе к алтарю.

Далила закричала и упала на пол. Одежда Бонуция вспыхнула. Несколько мгновений Великий магистр стоял, подобно горящей свече, потом то, что от него осталось, упало на пол и рассыпалось в прах. Загорелась одежда на зрителях. Тварь продолжала верещать.

Охранники, засевшие на скрытом за драпировками балконе, открыли по алтарю огонь из снайперских вийтовок и автоматов. Люди в панике бросились прочь из храма. Благо все четыре широкие двери на четыре стороны света были открыты, и давки не случилось. Народ разбегался в ужасе. В храме трещали очереди, бухали лопающиеся от жара стекла и с грохотом обрушивались предметы интерьера.

В своем кабинете Белоусов наблюдал за происходящим в храме по телевизору. Вместе с ним сидели Брентон и Молоканов, которым было поручено бывшего президента «Барса» сторожить.

– Ну и дрянь, – заметил Олег Семенович по поводу вызванного Бонуцием существа. – Что, это в самом деле те легендарные виги, о которых Далилка рассказывала?

– Да, – равнодушно ответил Брентон.

– Ни хрена себе, – прокомментировал атаку твари на людей Белоусов. – Далилу, кажется, не очень сильно зацепило. Да, точно, вон она, к выходу ползет. А крутому вашему амбец пришел. Допрыгался.

Брентон все также равнодушно пожал плечами. Молоканов не мог оторвать взор от экрана. Он с Бонуцием знаком не был и решил, что тот в самом деле жрец продвиженцев. Туда ему, стало быть, и дорога.

– Что, ребята, расклад, похоже, не в вашу пользу, – заявил Белоусов, доставая спрятанный в потайном нижнем кармане брюк нож. Пистолет у него Сергей отобрал, но полностью обыскать не догадался. – Порежу я вас сейчас, голубей. Или так договоримся?

– О чем договоримся? – спокойно поинтересовался Брентон.

– Как вам живыми уйти, – ответил президент «Барса».

– Ни о чем мы с тобой не договоримся, – мрачно ответил Виктор, отрываясь от экрана. В руке его был пистолет, который смотрел прямо в лоб Олегу Семеновичу. – Хочу предупредить, что я кандидат в мастера по стрельбе, – объявил кандидат в депутаты. – Лучше не дергайся. А финку на стол положи.

– Стрелять-то ты, может, и умеешь, да вот в живого человека выстрелишь ли? – гадко ухмыльнулся Белоусов.

Молоканов не имел желания спорить и собирался уже прострелить прыткому директору руку, в которой тот держал нож, когда дверь отворилась и на пороге появился Патрикеев.

– Здравствуйте, дети, – безжизненным голосом сказал он. – Здравствуй, Семеныч. Мы снова вместе?

Белоусов на мгновение задумался, понял, что, как бы ни был гадок зомби, ему выгоднее поддержать его сторону, и кивнул:

– Вместе.

Молоканов нервно дернулся в сторону бывшего физика, а Белоусов в мгновение ока подскочил и выбил пистолет из его руки.

– Пригодятся они нам? – спросил он у Патрикеева.

– Нет, – ответил зомби. Он повернулся и со всех ног побежал прочь.

Наташа бежала по улице и плакала. Толпа вокруг гомонила и орала. Люди обгоняли друг друга, стараясь уйти подальше от храма. К воротам, сминая легкие железные ограждения и разрывая газоны с молодой травой, мчались милицейские «газики».

– Что случилось-то? – участливо спросил Сергей. – Чего ревешь?

– Как что? – девушка возмущенно воззрилась на друга. – Бонуция больше нет! Ты что, слепой, Лунин?

Девушка остановилась посреди гудящей толпы и прожигала Сергея взглядом.

– Я зрячий. Но Великий магистр не может умереть.

– Да я не о том, что душа его будет продолжать существование, – всхлипнула Наташа. – Все мы об этом слышали. Мы-то с ним больше не увидимся. И сделать все, что хотел, он не успел…

Тут девушка задумалась. А может, гибель Великого магистра не такая уж и трагедия, может, он и в качестве бестелесного духа еще многое совершит, в том числе на благо возлюбленного им Ронканора? На самом ли деле смерть так трагична?

– Да не погиб он, – улыбнулся Сергей, беря Наташу за руку. – Не так прост Бонуций, чтобы его какой-то первый встречный виг мог спалить. Ты уж извини, что тебя сразу не предупредили. На твоем примере видим – инсценировка прошла удачно. Бонуций Далилу подберет и в «Барс» вернется.

– Свиньи вы, – бесцеремонно заявила Наташа.

– Свиньи, – легко согласился Сергей.

Рука об руку молодые люди пошли к издательскому комплексу «Молот», на автобусную остановку. К храму уже подтянулись пожарные машины. Телевизионные группы вели теперь трансляцию с улицы. Правда, ничего интересного, кроме редких клубов дыма, вырывающихся из разбитых витражей храма, видно не было. Наиболее активные телевизионщики хватали за рукав прохожих и расспрашивали их о впечатлениях. Но те в большинстве своем посылали рыцарей пера куда подальше.

На газонах валялись серые тряпки. Совсем недавно их здесь не было. Что это такое, молодые люди поняли минуту спустя, когда у них на глазах пожилой мужчина сорвал с себя серую куртку и серый берет и с негодованием швырнул их в траву.

– Вот он больше и не продвиженец, – засмеялся Сергей. Под серой курткой мужчины обнаружилась обычная голубая рубашка с ярким галстуком в крупную полоску.

– А Ульфиус где? – вспомнила вдруг Наташа.

– Вот этого не знаю, – обеспокоился Сергей. – Он должен был к нам присоединиться и в «Барс» нас отвезти. Как бы не случилось чего…

С недвусмысленными намерениями Белоусов схватил Виктора за руку. Брентон понимал, что сейчас он пырнет Молоканова ножом, но сделать ничего не мог – любое его движение только ускорило бы развязку. А тут еще проклятый зомби повел себя неадекватно…

– Ты отпусти его, – предложил молодой авенорец Олегу Семеновичу.

Бандит только сверкнул глазами. Его тоже обеспокоило внезапное бегство Патрикеева.

– Мальчик дело говорит, – сказал Ульфиус, появляясь на пороге. – Брось Виктора, Белоусов.

– Я его на мелкие клочья порежу, – пообещал Олег Семенович. И полоснул ножом по руке. Рукав пиджака молодого человека сразу взмок от крови.

Молоканов охнул, но сопротивляться не стал. Понимал, что, как только он сделает резкое движение, нож вонзится ему в сердце.