Времена не выбирают - Елена Валериевна Горелик

Здесь было не до корпоративных интриг и почтения к её статусу со стороны коллег-медикусов. Четверть нынешнего медицинского штата русской армии — те самые хитросделанные ребята, которые в своё время уговорили полковника уполовинить жалование «знахарке». Но и они сейчас делали всё, что могли — спасали раненых.

У Дарьи не было времени даже перевести дух. Операция за операцией, без остановки, несколько часов подряд.

Она просто выполняла свой долг, как и все здесь — медики, офицерские жёны, «егерята» в охране госпиталя, присланные сюда по приказу государя.

Здесь каждый делал своё дело. И в том была их общая сила.

12

— У нас будет своя баталия.

Солнце стояло достаточно высоко над горизонтом, когда полковник Келин собрал офицеров перед выступлением из города. На часах половина восьмого. Лёгкий утренний ветерок давно разметал последние клочья тумана, пытавшегося спрятаться в овражках. Скучавшие за юго-западными фасами крепости шведы были как на ладони и, судя по всему, ждали, когда гарнизон Полтавы соизволит выйти за ворота, чтобы можно было хорошенько подраться.

Гарнизон Полтавы, конечно, выйдет. Но не там, где шведы этого ждут.

Уход большинства полков «хувудармен» на другой театр военных действий развязал полтавскому гарнизону руки. Это понимали все — и шведы, и свои. А потому никто не удивился вестовому, который примчался четверть часа назад на взмыленной лошади и передал послание: пехотные полки генерал-майора Ренцеля заблокировали корпус Рооса и вынудили шведов отступать. Угадать, куда именно Роос отступит, было несложно: его штандарт видели над правым флангом строящейся армии Карла, а значит, и ретираду свою станет производить через лес, к недостроенным контрукреплениям за рекой. Или же попытается с лёту проскочить мимо города и присоединиться к осадным полкам, чтобы отдохнуть и с новой силой ринуться в бой. И тут уж лучше загнать его в недостроенный шанец, чем дать соединиться со своими.

Ренцель будет пинать шведов с одной стороны, Келин с другой. А осадные полки, стоящие за Мазуровскими воротами, с места вряд ли сдвинутся. У них своя головная боль. После частичного разгрома шведского обоза и пленения Пипера шведы перенесли свою казну в расположение лейб-драгунского регимента. Который, как это ни смешно, тоже стоял против Мазуровских ворот. Наблюдатели видели со стен, как солдаты в сине-жёлтых мундирах таскают небольшие, но тяжёлые сундучки и складируют их в особо охраняемой палатке. Так что не сдвинутся они с места, будут деньги стеречь.

А солдат-девицу Черкасову Келин всё же направил к полковнику Головину — в качестве замены погибшего в вылазке капитана первой роты Копорского полка. Счёл за лучшее официально приставить к делу, пока она не полезла в драку самочинно, хотя всё это ему до крайности не нравилось. Головин от такого «подарочка» тоже в восторг не пришёл. Царёва сродница, если с ней что случится, ему и отвечать.

…Шведские секреты, сторожившие дорогу, выходящую из Спасских ворот Полтавы, были сметены практически мгновенно. Гарнизон Полтавы вышел из города и занял боевые позиции за поворотом, где дорога спускалась в низину.

Начало девятого часа утра. В это самое время на поле основной баталии шведы едва прорвались за линию редутов. Некоторые из них даже начали поздравлять друг друга с победой. А вот генералам Роосу и Шлиппенбаху почему-то было совсем не смешно. Едва выскочив из леса, где они попали в самую настоящую ловушку, шведы поначалу бросились вдоль берега реки, чтобы прорваться мимо города к лейб-драгунам, но наткнулись на выстроенные боевым порядком русские полки. Потрёпанные, однако вполне боеспособные. Эти полки начали стрелять не плутонгами, а линиями, одна за другой, превратившись в стену огня и смертоносного свинца. И этого хватило, чтобы каролинеры — и пешие, и конные — отказались от идеи прорываться к своим. Укрепления, пусть недостроенные, показались им более удачным тактическим решением.

Интермедия

— …Хромаешь, поручик, — хмыкнул солдат. — А крови не видать. При штурме зацепило, что ли?

— Потерплю, — ответила Катя, только что разжевав и проглотив мерзкую на вкус, но необходимую в её ситуации таблетку обезболивающего. — Нам ещё подраться надо. К заряду.

Солдаты лишних вопросов не задавали: и так всё было ясно.

Звуки главной баталии сюда долетали лишь как отдалённый гром — это русская артиллерия активно мешала шведам жить. Гром не стихал, а значит, всё шло хоть и по новому сценарию, но к хорошо знакомому финалу. Там не было ничего интересного. А вот здесь — было.

Келин, дождавшись подхода полков Ренцеля, немедленно принявшихся осаждать спрятавшихся в недостроенных укреплениях шведов, развернул полтавский гарнизон на юг и повёл вдоль берега реки. Теперь тверичи, устюжане, копорцы и сотня преображенских егерей готовились к сражению. Как водится — в пределах прямой видимости полков противника.

Седерманландский и Крунубергский полки, лейб-гвардия и лейб-драгуны. В помощь им спешили тысяча драгун Мейерфельда и ещё две сотни Лагерхельма. И, как сообщила разведка, наблюдалось нездоровое движение в районе Пушкарёвки, где Карл оставил примерно трёхтысячный кавалерийский корпус и мазепинцев. Гарнизон Полтавы оказывался таким образом в меньшинстве, даже с учётом белгородских драгун, готовых в любой момент выскочить из Мазуровских ворот и атаковать шведов с фланга и тыла.

Этой конной подмоги шведам, насколько Катя помнила, в том варианте истории не было. Вся надежда теперь на помощь артиллерии со стен города да на Ренцеля, который должен был уговорить к сдаче Рооса и Шлиппенбаха, а затем подойти на подмогу. К нему уже послали вестового с тревожными новостями.

— Рядовой Новиков, — окликнула Катя того говорливого солдата.

— Слушаю, ваше благородие, — с готовностью, но, слава Богу, без малейшего намёка на подобострастие отозвался тот.

— Помнишь занятия по егерскому бою?

— Как не помнить, — осклабился солдат, — когда ты меня в всего пыли изваляла да мундир багинетом исколола.

— А как работать вдвоём и втроём на поле боя — помнишь?

— Все помнят: «Сам погибай, а товарища выручай».

— Будешь у меня вторым номером, — спокойно сказала Катя, окинув взглядом приближавшихся строевым шагом шведов — судя по знамени, седерманландцев.

— Почту за честь, — без тени насмешки сказал солдат. — Не шучу, поручик. Тверские о тебе порассказали, про бой на стене.

— И я почту за честь сражаться рядом с тобой, Федот Игнатьев сын Новиков, — точно так же серьёзно ответила она, вынимая шпагу из ножен. — Готовься. У нас будет всего один залп.

«Ум, честь, безстраш iе». Девиз, выгравированный на клинке по заказу Петра. Девиз, которого она старалась по мере сил быть достойной.

Шведы остановились. Дистанция — метров пятнадцать, а то и меньше. Изготовились к стрельбе и дали