Леонард Коэн. Жизнь - Сильвия Симмонс

Его мысли сейчас занимает песня. «У моей мамы была любимая пластинка — «The Donkey Serenade», слышали такую?»11721 Он напевает: «Слышится песня, но прекрасной сеньорите и дела, кажется, нет до этой песни». «Моя мама любила эту песню, — говорит он. — Кажется, она даже училась под неё танцевать. В дом приходил учитель танцев — это очень трогательно, — и она делала нужные па. Я однажды видел диаграмму. Это был такой квадратик». Леонард поднимается со стула. В ровном квадратике солнечного света, на фоне ярко-синего неба, напевая себе под нос, он танцует под «The Donkey Serenade».

* * *

Вот уже почти конец этой книги но ещё не совсем может быть, когда

мы дойдём

до низа страницы [1].

От автора

Солнце уже садилось, поэтому мы вернулись в дом, на кухню, где Леонард принялся меня угощать: чай, коньяк, вино, сосиску, может быть, яичницу? В конце концов мы сговорились на латте, и он принёс его в двух кружках, которые двадцать лет назад выпустила «Коламбия» — с обложкой альбома The Future. Когда мы пили кофе за маленьким столиком у стены, у открытого окна, в которое задувал прохладный ветерок, он спросил меня, как продвигается моя книга — книга, которую, замечу, он не просил меня писать и которую не просил дать ему прочесть, но всё равно помогал мне в работе. Он просто поддерживал разговор. Насколько я поняла, его интересовали две вещи: чтобы эта книга не превратилась в житие святого и чтобы её автор не голодал — по крайней мере, не в его вахту. «Подумайте как следует, прежде чем ответить, — говорит он очень серьёзно. — Вам положить в кофе мороженого?»

Чтобы написать биографию, особенно биографию человека, который ещё жив, требуется так глубоко погрузиться в его жизнь, что в приличном обществе за такое могли бы арестовать. Без терпения, доверия, откровенности, щедрости и оптимизма Леонарда Коэна эта книга не могла бы получиться такой, какой она получилась. То же самое следует сказать о его менеджере, Роберте Кори. Я глубоко благодарна им обоим. Также я в огромном долгу перед людьми, которые любезно согласились побеседовать со мной: друзья, члены семьи, деловые партнёры, музыканты, музы, журналисты, музыкальные продюсеры, издатели, возлюбленные, раввины, монахи — всего более сотни человек. Некоторые из них знамениты, другие впервые в жизни беседовали с биографом; их имена указаны в примечаниях к тем главам, для которых они помогли мне собрать материал.

Некоторые сделали гораздо больше, чем можно было рассчитывать, и предоставили мне, помимо неизменной душевной поддержки, доступ к своим архивам, письмам, дневникам, записным книжкам и фотографиям. Я особенно благодарна Марианне Илен, Авиве Лейтон, Ребекке де Морней, Сюзанне Элрод, Джули Кристенсен, Перле Баталья, Анджани Томас, Джуди Коллинз, Стиву Сэнфилду, Роско Беку, Бобу Джонстону, Крису Дэрроу, Дэну Кесселю и Стиву Сэнфилду; Тельме Блиц за её дневники и контакты; Рону Корнелиусу за копии дневников и рассказов, которые он писал во время гастролей с Леонардом; Иэну Милну за то, что он включил мне сделанную им уникальную магнитофонную запись одного из концертов Леонарда в психиатрической лечебнице; и Генри Земелю за то, что он сделал для меня компакт-диск с ещё более ранней магнитофонной записью — записью того, как Леонард со своим другом музицировал в середине 60-х.

Есть что-то общее между биографией и детективом, даже в отсутствие трупа. Приходится очень много работать на ногах: стучаться в разные двери, искать, проверять и перепроверять информацию, устанавливать мотивы поступков и проверять алиби. Леонард не сидел на месте — и в географическом, и в духовном смысле: это принесло автору немало бонусных миль, но потребовало от него немалых усилий. Мне очень повезло найти во всех уголках мира множество людей, которые хотели и могли мне помочь. Я благодарю этих людей и называю их имена: в Монреале — раввин Шукат и Пенни Колб из Шаар Хашомаим; Гонора Шонесси из Ассоциации выпускников университета Макгилла; кузен Леонарда, покойный Дэвид Коэн; Морт Розенгартен; Арнольд Стайнберг; Эрика Померанс; Пенни Лэнг; Сюзанна Вердаль; Фил Коэн; Джек Локк; Дженет Дэвис; Дин Дэвис; Сью Салливан; Рона Фельдман; Мелвин Хефт; Малка Маром; Гевин Росс; и журналист Хуан Родригес, который великодушно передал мне свой архив газетных материалов о Леонарде. В Торонто — Грег Даймонд, раскопавший внушительную коллекцию интервью с Леонардом в архивах «Си-би-си»; Стив Брюэр, президент общества «Выпускники Уэстмаунт-Хай», предоставивший мне свой экземпляр школьного альманаха за 1951 год (год, когда Леонард окончил школу); Деннис Ли; и — в Библиотеке редких книг Томаса Фишера — Дженнифер Тейвс и покойный Ричард Лэндон, которые очень помогли мне не заблудиться в лабиринте коробок, составляющих архив Леонарда Коэна в Университете Торонто.

В Калифорнии — я очень благодарна журналисту и продюсеру Харви Кубернику, который щедро поделился со мной своими воспоминаниями, контактами и старыми интервью; фотографу Джоэлю Бернстайну, который много мне рассказывал и показал много снимков; Роберту Фэггену, который отвлёкся от написания биографии Кена Кизи, чтобы сводить меня в монастырь на Маунт-Болди (и — по дороге — в тир, где показал мне, как стрелять из пистолета); Энди Леско; Арлетт Верике и Коллин Браун, которые вдвоём помогли мне не сойти с ума; и людям, давшим мне интервью: Рони Блейкли, Дэвиду Кросби, Хэлу Блейну, Руфусу Уэйнрайту, Джексону Брауну, раввину Мордехаю Финли, монахам Дайдзё и Кигену, Джеку Хольцману, Шэрон Робинсон, Шэрон Вайс, Ларри Коэну, Полу Боди, Шон Диксон, Питеру Маршаллу, Крису Дэрроу, Честеру Криллу, Дэвиду Кесселю и Дэвиду Линдли. (Биографы всегда жалеют о том, что с кем-то поговорить не удалось, и мне очень печально, что я не могу прибавить к этому списку Джони Митчелл, Дженнифер Уорнс и Фила Спектора. Я пыталась.)

В Нью-Йорке я наслаждалась обществом и пользовалась помощью Рэнди Хэкера из Sony Legacy; Тома Тирни, директора Библиотеки архива Sony Music — карточки из студии Columbia дали мне массу бесценной информации о том, как были записаны первые семь альбомов Леонарда; Дэнни Филдса; Дика и Линды Страуб; людей, давших мне интервью: Джона Саймона, Джона Лиссауэра, Хэла Уиллнера, Боба Фэсса, Терезы Коу, Либерти, Ларри Коэна, Ларри «Рэтсо» Сломена и Филипа Гласса; и моего менеджера, моей скалы и давнего друга Стивена Сапорты. В Нэшвилле — я благодарна за помощь, которую мне оказали Джон Ломакс III, Чарли Дэниелс, Крис Кристофферсон и Кристиан Оливер; и в других городах — я благодарна людям, давшим мне интервью: Леанне Унгар, Блэку Фрэнсису, Джону Билезикджяну и Мюррею Лернеру.

В Великобритании и Европе мне повезло получить помощь Хелен Донлон, подруги, исследователя и редактора, которая нашла людей, интервью с которыми помогли мне заполнить лакуны в ранних годах Леонарда на Гидре, а также в Лондоне и Нью-Йорке: Барри Майлса, Ричарда Вика, Терри Олдфилда, Джеффа Бакстера, Бена Олинса, Дона Рифорда и Джорджа и Ангелику

Лиалиос. Я также благодарна Кевину Хаулетту из «Би-би-си», Ричарду Вуттону, Кари Хестхамар, а также Тони Палмеру, Джо Бойду, Тому Машлеру, Робу Хэллету, Ратнешу Матхуру и Чарли и Хетти Уэбб за интервью.

Говорят, что о человеке можно судить по его друзьям, и так же о музыканте, наверное, можно судить по его поклонникам. Я много лет пишу о музыкантах и общалась со многими поклонниками, но поклонники Леонарда выделяются среди всех своей эрудицией и информированностью, а также щедрой готовностью делиться своими знаниями. Поприветствуем же мою неофициальную международную команду коэноведов, которые всегда были готовы отвечать мне на самые трудные вопросы и, словно фокусник кролика, доставать из шляпы редкие пластинки: Яркко Арьятсало, основателя и администратора сайта LeonardCohenFiles.com (Леонард называет его «генеральным секретарём партии»), материал для которого предоставляет и сам Леонард; Аллана Шоуолтера, психиатра, остроумца и администратора сайта 1heckofaguy.com, который, как мне известно, Леонард иногда посещает; Тома Сакича — сайт LeonardCohenCroatia.com; Мари Мазур — ресурс Speaking Cohen; писателя Джона Этерингтона; гебраиста Дорона Б. Коэна; и Джима Девлина, написавшего о Леонарде Коэне три книги, что не помешало ему помогать мне с моей.