История Византийской империи. Том 3. Период Македонской династии (867-1057 гг.) - Федор Успенский

Впоследствии царь Василий вспоминал первые годы своего единодержавия в одном законодательном акте, о котором было выше упомянуто, и признавался, что это было время тяжелых испытаний и невзгод. Правда, он этим намекал на политические события, именно, на внутренние смуты, угрожавшие его власти, но, может быть, ему причиняли огорчения и ближайшие к нему лица. Так или иначе, но в первые десять лет по смерти Цимисхия о молодых царях не имеется никаких известий, равно как и мать их, царица Феофано, хотя и возвращенная из ссылки, оставалась в тени и ни разу не делала попытки занять такое положение при дворе, на которое имела полное право. Очевидно, твердая рука Василия паракимомена держала всех в должном подчинении и страхе. Но расчеты его по отношению к Склиру оказались ошибочными. Находясь вдали, среди преданных ему войск, Варда Склир мог на досуге обдумать план возмущения и движения на Константинополь, чтобы низвергнуть временщика и принять в свои руки верховную власть, следуя примеру, который был еще у всех на памяти. Так как местом действия был Харпут, откуда и в настоящее время не скоро доходят вести в Константинополь, то организация движения происходила без всякой помехи, и будущий самозванец успел даже послать в столицу доверенное лицо, чтобы привезти к нему сына его Романа, который был оставлен едва ли не в качестве заложника. Нашедши поддержку своим планам среди крупных землевладельцев страны, Варда скоро оказался во главе значительной партии, которая подстрекала его к дальнейшему шагу. Верное войско провозгласило его царем, армянские и грузинские князья примкнули к нему и подняли его значение. Но главную поддержку Склир имел в мусульманских полузависимых эмирах, которые в его движении против византийского правительства нашли повод восстановить свою власть, потрясенную победами Иоанна Цимисхия. Таковы были Хамданид Абу-Таглиб и Бунд Адуд ад-Дауле. Это обстоятельство, отмеченное главным образом в летописи Яхъи Антиохийского (2), придает движению Склира совершенно оригинальный характер и создает для империи громадные затруднения, о каких вначале нельзя было и гадать. Склир, имея точку опоры в Харпуте, двинулся к Мели-тине и отсюда на пути к Кесарии встретился с византийским отрядом, во главе которого стоял магистр Евстафий Малеин, стратиг Тарса; вместе с Михаилом Вурцей, дукой Антиохии, он должен был не допускать Склира войти в византийские фемы. Но так как на стороне самозванца были местные мусульманские эмиры, то он без особенных трудностей вошел в имперскую область и встретился с главными силами патрикия Петра при городе Липара в феме Ликанды. Здесь произошло первое сражение между имперскими войсками и силами самозванца, окончившееся в пользу Склира и открывшее ему дорогу в Кесарию. Оказывается, что победа досталась ему благодаря измене Михаила Вурцы, который перешел на сторону бунтовщика и с тех пор имел с ним общее дело. С этого момента движение охватило всю Малую Азию, где правительственная партия оказалась совершенно бессильной. Склир раздавал своим приверженцам почести и отличия, обещая в будущем пожалования и награды, и достиг того, что не только сухопутные войска, но даже флот перешел на его сторону. Нужно думать, что сдача Антиохии, весьма важной сирийской крепости, была для Склира счастливым залогом его первых успехов. В дальнейшем византийский доместик должен был отступить перед победоносным шествием Склира, которого встречали с распростертыми объятиями, и для которого теперь не встречалось серьезных препятствий до самого Константинополя. Правитель, паракимомен Василий, понял всю опасность положения и поспешил послать в Азию с секретным поручением протовестиария Льва и патрикия Иоанна. Им даны были большие денежные средства, с которыми они должны были попытаться расстроить силы самозванца и отвлечь от него главных приверженцев. Не вступая в сражение со Склиром, протовестиарий Лев обошел его с остатками царского войска и стал угрожать ему с тыла, чем вызвал брожение в лагере противника и опасение, что в случае неудачи ему не будет пути к отступлению. Начались переходы в царские ряды, которые особенно увеличились с тех пор, как протовестиарию удалось нанести поражение Михаилу Вурце, который следовал за ним с частию войска. Но это был лишь временный успех, каким не сумели воспользоваться царские вожди. В новой, битве Склир нанес решительное поражение правительственным войскам, причем пал патрикий Иоанн, насмерть был поражен доместик Петр Фока, а сам протовестиарий попал в плен. Таким образом, самозванец был наверху счастия — он мог спокойно ждать развязки затеянного им движения.

Это было в конце 977 г. Весной следующего года Варда направился к Константинополю, на сухом пути ему уже не было сопротивления, а со стороны моря успех был обеспечен переходом кивиррэотского флота на его сторону. Начальствовавший флотом Михаил Куртикий, сторонник самозванца, владел морем, командовал островами и угрожал осадой Абидосу, главной морской пристани и крепости при входе в Геллеспонт (Дарданеллы). Находясь в отчаянном положении и понимая, что движение Склира поддерживается, между прочим, общим нерасположением к нему и желанием положить конец его господству, евнух Василий пустил в оборот все бывшие в его распоряжении средства, чтобы предотвратить опасность. И нужно отдать ему справедливость: в короткое время он отыскал необходимые средства и нашел способных людей. Часть царских судов, содержавшихся в гаванях Золотого Рога и Мраморного моря, была поручена патрикию Феодору Карантину, который успел обмануть бдительность Куртикия, вышел из Геллеспонта в открытое море и отвлек часть неприятельского флота от Абидоса, нанеся ему полное поражение у Фокеи. Чтобы задержать Варду Склира со стороны суши, правитель мог рассчитывать только на Никею, под стенами которой войска Склира должны были задержаться. Так как никейская крепость содержалась в надлежащем военном положении и всегда рассматривалась как защита столицы со стороны Малой Азии, то приняты были на этот раз исключительные меры к тому, чтобы увеличить ее сопротивление и в то же время подготовить для Склира движение со стороны малоазийских фем.

В ближайших затем событиях, относящихся к 978 г., выступает предок знаменитой впоследствии царской династии Комнинов. Именно, защита Никеи была поручена патрикию Мануилу Еротику (3), которого позднейшие писатели называют отцом Исаака Комнина, вступившего на престол в 1057 г. Этому родоначальнику дома Комнинов принадлежит честь предотвращения опасности, угрожавшей династии, и нанесения первого чувствительного удара самозванцу. Склир приступил к правильной осаде Никеи, которая затянулась надолго, так как Михаил [159] с помощью знаменитого греческого огня уничтожил деревянные осадные сооружения и машины. Принцесса Анна Комнина, говоря в своей истории об осаде Никеи крестоносцами первого крестового похода, упоминает, между прочим, о башне Гоната, получившей свое имя от времени занимающей нас осады (4). Когда оказалось невозможным взять город открытой силой, Склир решился принудить его к сдаче голодом. Но и в этом отношении стратиг Комнин имел достаточно военного искусства, чтобы обмануть врага и выговорить осажденному гарнизону почетную сдачу.

Между тем как происходили эти события под Никеей, царский флот одержал победу над неприятельскими кораблями в открытом море и возвратил под власть империи пролив Геллеспонт, завладев крепостью Абидос. Вместе с этим Константинополю перестала грозить опасность быть отрезанным от своих заморских провинций и лишенным средств продовольствия, и, хотя передовые отряды самозванца показались на Босфоре, тем не менее паракимомен Василий чувствовал перемену дел к лучшему. Трудно понять, какими соображениями руководился он, обратив свои взоры к томившемуся в заключении на острове Хиосе племяннику царя Никифора Фоки, Варде Фоке, который в свое время поднял бунт против Иоанна Цимисхия, потерпел поражение от Варды Склира и в течение семи лет содержался под строгим надзором. Правда, в военном смысле это был вождь старой школы, воспитанный в славных походах царя Никифора на Востоке и считавшийся лучшим в то время знатоком военного искусства (5), но, с другой стороны, это был прежний бунтовщик, на которого едва ли можно было полагаться. Выбор паракимомена остановился на этом роковом для империи человеке главным образом потому, что при отменных военных качествах он происходил из каппадокийского поместного сословия, где имел большие связи и известность и где мог равняться по авторитету с Вардой Склиром. Для Фоки подобное предложение правительства, соединенное с званием магистра и с титулом доместика восточных войск, было столько же неожиданным, как и лестным. Он обязался священной клятвой, что не будет злоупотреблять доверием, и приступил к выполнению своей трудной за- дачи с большими предосторожностями. Под рукой у правительства не было достаточных военных средств, между тем в тылу у Варды Склира близ Кесарии и на восточной границе оставались хотя и расстроенные, но все же значительные части под начальством магистра Евстафия Малеина и Михаила Вурцы, много раз упоминаемого дуки Антиохии. Прямая задача нового доместика состояла в том, чтобы поставить себя в соприкосновение с этими военными частями. Так как морской путь был еще не безопасен от находившихся под властью Склира судов, а Малая Азия была наводнена его войсками и была на стороне бунтовщика, то Варда Фока должен был принять исключительные меры предосторожности, и, путешествуя по ночам и под чужим видом, он наконец добрался до Кесарии. Здесь он принял начальство над отрядами, оставшимися верными правительству, и, пользуясь влиянием в стране, начал организовывать движение против самозванца в восточных фемах. Но так как он не имел в своем распоряжении таких сил, как его противник, то ему оставалось, избегая большого сражения, завлекать Склира к востоку, где он надеялся иметь помощь. Таким образом, вместо движения по прямой дороге от Амория на Константинополь Фока направляется в восточные фемы и в конце концов останавливается в Севастии (ныне Сивас). Главную поддержку Фока нашел в соседней Грузии, которая незадолго перед тем вступила в вассальные к империи отношения. Грузинский владетель куропалат Давид предоставил в распоряжение доместика 12 тысяч превосходной грузинской конницы, которая оказала ему громадную услугу. Склир же, чтобы не быть застигнутым образовавшимся против него движением, уже владея Никеей и находясь в виду Константинополя, поспешил идти навстречу доместику, который тогда был близ Амория. Первое столкновение на реке Сангарии окончилось в пользу самозванца. Фока был выбит из седла и спасся от плена лишь благодаря наступившей темноте. После этого неудачного сражения и началось его отступление к границам Армении и Грузии.