Солдат, не спрашивай - Гордон Диксон

Я поблагодарил ее.

— Не стоит благодарности. Мы рады… Рада была помочь вам. До свидания.

— До свидания, — пробормотал я и пошел по коридору, одновременно настраивая указатель. И вот наконец нужная дверь. Я снова нажал клавишу вызова.

На этот раз мне пришлось ждать дольше. Но когда дверь открылась — я увидел сестру.

— Там, — произнесла она.

Казалось, она совсем не изменилась. В ней не было заметно никаких перемен и признаков горя, и во мне неожиданно воспрянула надежда. Но когда она осталась стоять, глядя на меня и ничего не говоря, надежда снова покинула меня. Я ничего не мог сделать, кроме одного — ждать, поэтому просто стоял и ждал.

— Входи, — наконец проговорила она тем же тоном, затем посторонилась, и я вошел внутрь. Дверь плавно закрылась за мной.

Я осмотрелся, и меня на мгновение потрясло то, что я увидел. Комната в серых тонах, ничуть не больше, чем та каюта первого класса, которую я занимал на корабле по пути сюда.

— Почему же ты живешь здесь? — взорвался я.

Она равнодушно посмотрела на меня.

— Это дешевле, — безразлично ответила Эйлин.

— Но тебе не нужно экономить деньги! — воскликнул я. — Я уже устроил дело, касающееся твоей доли наследства. Мы договорились с кассиданином, работающим на Земле, чтобы он передал тебе деньги через своих родных. Ты хочешь сказать, — такая мысль никогда не приходила мне в голову, — что здесь возникли какие-то проблемы? Разве его семья не заплатила тебе?

— Заплатила, — достаточно спокойно ответила она. — Но есть еще и семья Дэйва, о которой тоже надо побеспокоиться.

— Семья? — Я тупо уставился на нее.

— Младший брат Дэйва учится в школе — впрочем, это не имеет значения.

Она по-прежнему стояла, не предлагая сесть и мне.

— Это слишком долгая история, Там. Зачем ты приехал?

Я умоляюще уставился на нее.

— Эйлин!

Она ждала.

— Послушай, — начал я, хватаясь как за соломинку за то, что услышал в начале нашей беседы, — даже если ты и помогаешь семье Дэйва, с этим тоже нет никаких проблем. Теперь я полноправный член Гильдии. Я могу предложить тебе столько, сколько нужно.

Она отрицательно покачала головой.

— Но, во имя небес, почему? Говорю же тебе — у меня теперь неограниченный…

— Мне ничего не нужно от тебя, Там, — сказала она. — И все же спасибо. Мы прекрасно справимся — семья Дэйва и я. У меня неплохая работа.

— Эйлин!

— Ты не ответил на мой вопрос, Там. — Она по-прежнему не двигалась с места. — Зачем ты сюда приехал?

Если бы Эйлин обратилась в камень, и то в ней не произошло бы столь значительной перемены. Эта женщина ничем не напоминала мне мою сестру.

— Повидаться с тобой, — ответил я. — Я думал, что ты, наверное, хотела бы узнать…

— Я все знаю об этом. — Голос ее звучал абсолютно бесстрастно. — Мне рассказали. Я знаю, что ты тоже был ранен, но сейчас с тобой все в порядке, не так ли, Там?

— Да, — в отчаянии произнес я. — Но не совсем. Мое колено еще побаливает и не гнется. Врачи сказали, что оно таким и останется.

— Это плохо, — произнесла она.

— Черт побери, Эйлин! — взорвался я. — Не разговаривай со мной так, словно мы не знакомы! Я ведь твой брат!

— Нет, — Она покачала головой. — Единственные родственники, которые у меня теперь есть, — это семья Дэйва. Они нуждаются во мне. Ты же не нуждаешься во мне, да и никогда не нуждался, Там. Ты всегда жил для себя, только для себя.

— Эйлин! — снова умоляюще произнес я. — Послушай, я знаю, что ты винишь меня — хотя бы отчасти — в смерти Дэйва.

— Нет, — ответила она. — Ты ничего не можешь сделать с самим собой. Ты такой, какой ты есть. Все эти годы я пыталась убедить себя, что ты — не такой, каким кажешься на самом деле. Я думала, что в тебе было что-то, до чего Матиас так и не добрался, что-то, чему нужен лишь шанс, чтобы проявиться. Именно на это я рассчитывала, когда просила тебя помочь мне принять решение насчет Джэми. И когда ты написал, что собираешься помочь Дэйву, я обрадовалась, что наконец-то проявились твои хорошие стороны. Но, к сожалению, я ошиблась в обоих случаях.

— Эйлин! — вскричал я. — Я не виноват, что нам встретился сумасшедший. Может быть, я должен был поступить иначе, но я пытался заставить его покинуть меня, после того как меня ранили, однако он не захотел. Разве ты не понимаешь, это что в этом не только моя вина.

— Конечно же не было, Там, — вздохнула она, — Вот почему я не виню тебя. Ты не более ответственен за свои поступки, нежели полицейская собака, которая обучена бросаться на всякого, кто бежит. Ты стал именно тем, что из тебя пытался сделать дядя Матиас, — ты разрушитель. Это не твоя вина, но это все равно ничего не меняет. Несмотря на всю борьбу, которую ты с ним вел, учение, что исповедовал Матиас, наполнило тебя до краев, Там, и ничего другого в тебе не осталось.

— Ты не можешь так говорить! — заорал я на нее. — Это неправда. Дай, ну дай мне еще один шанс, Эйлин, и я докажу тебе! Я докажу тебе — это неправда!

— Сожалею, но это — правда, — твердо сказала она. — Я знаю тебя, Там, лучше, чем кто-либо. Я просто не хотела этому верить, да вот пришлось. А теперь уйди — во имя семьи Дэйва, которая во мне нуждается. Я не смогла помочь Дэйву, но я в состоянии помочь им — сколь долго, не знаю, но только если никогда больше не увижу тебя. Если я позволю тебе приблизиться к ним, ты и их уничтожишь.

Она замолчала и посмотрела на меня. Я открыл было рот, чтобы возразить ей, но ничего не приходило в голову. Мы просто молча стояли на расстоянии в несколько футов и смотрели друг на друга через пространство, которое на самом деле было гораздо глубже и шире всего, с чем до сих пор мне приходилось сталкиваться.

— Так что, Там, тебе лучше уйти, — наконец проговорила она.

Ее слова вернули мне ощущение реальности.

— Да, — уныло согласился я. — Кажется, так будет лучше.

Я пошел к двери. Какое-то мгновение во мне еще теплилась надежда, что она окликнет меня. Но позади была тишина. Переступив порог, я в последний раз оглянулся.

Она так и не двинулась с места.

Я ушел и совершенно подавленный вернулся в космопорт.

Один, один, совсем один…

Я вылетел на Землю первым же кораблем. Теперь у меня было преимущество практически перед кем угодно, кроме лиц с дипломатическим статусом, и я воспользовался им.

Мне вновь предоставили каюту первого класса, но теперь я чувствовал себя еще более одиноко, чем раньше. Эта каюта очень подходила отшельнику вроде меня. Словно кокон, в котором я мог прийти в себя, прежде чем снова появлюсь на людях. Ибо теперь с меня было содрано все, вплоть до самой сути моего прежнего «я», и не осталось ни одной иллюзии, которая могла бы успокоить меня.