Темные ущелья - Ричард Морган

В отдалении послышался булькающий звук, эхом отразившийся от смыкающихся стен.

Они все его услышали. Арчет обменялась настороженными взглядами с Шентом и Чаном, вслед за раненым гвардейцем посмотрела туда, где над ними в куполе зияло отверстие «кишки». Булькающий звук, набирая силу, превратился в глухой рев, доносящийся из этой дыры. Мужчины вокруг нее смотрели вверх, объединенные зарождающимся ужасом. Она услышала отрывистое ругательство по-тетаннски. Тошнотворное осознание пришло резко, как пинок в живот.

В центре контейнера вспыхнул и погас огненный дух.

Отверстие над их головами как будто взорвалось. Жидкость ворвалась в камеру, как водопад в разгар наводнения, обрушилась с жестокой силой на их головы, многих сбила с ног.

Арчет каким-то образом устояла. Она ринулась сквозь жидкость – это была не вода, а какая-то более густая и вязкая субстанция, – уже достигающую колен, туда, где барахтался Канан Шент, пытаясь снова встать. Она схватила его за руку и потащила к стене контейнера, подальше от быстрого потока, который продолжал литься сверху. Она помогла ему встать, прислонившись к изгибу стены. Не стихающий грохот наводнения отдавался в ее ушах, гвардеец что-то кричал, но она не могла разобрать слов в этом реве. Вокруг нее раздавались крики и люди отчаянно пытались удержаться на плаву.

– Ублюдок! – закричала она, обратив лицо к куполообразному потолку. – Что ты творишь?

– Я защищаю тебя в меру своих возможностей. – Голос Кормчего ласкал ее ухо, такой интимный, как будто он говорил, стоя прямо у нее за спиной, и такой тихий, как будто их окружала музейная тишина, а не грохочущий хаос затапливаемой камеры. – Именно так, как приказал Стратег. Не беспокойся.

Ноги Арчет оторвались от пола – вязкая жидкость поднимала ее, как поплавок. Контейнер наполнился до половины своей высоты за меньшее время, чем требовалось, чтобы оседлать и успокоить взволнованную лошадь. Сквозь мощные волны и тяжелый плеск жидкости у лица она увидела, как уровень продолжает подниматься, унося их всех к куполообразной крыше наверху.

– Мы это строили не для людей, – прибавил Кормчий, как бы спохватившись. – Мы строили, чтобы выиграть войну.

– Да пошел ты на х…

И рот Арчет наполнился жидкостью, которую она была вынуждена яростно сплюнуть. На вкус субстанция была слегка металлической, почти как кровь, но холодной. Она почувствовала, что проглотила немного, и закашлялась, пытаясь выхаркать эту дрянь. А потом пришлось позабыть обо всем, кроме попыток держать голову выше поднимающегося уровня. Мужчины вокруг нее перестали кричать и мрачно сосредоточились на том, чтобы удержаться на плаву, но битва была безнадежная. Изгиб купола вынуждал их сбиваться в кучу, путаться в конечностях друг друга, а хлещущий из отверстия наверху поток превращал оставшееся пространство скорее в бурлящую жидкость, а не воздух. Она услышала одинокий пронзительный крик, перекрывший общий рев, и, не переставая барахтаться, успела оглянуться и увидеть Илмара Каптала, который вопил, разинув рот, – видимо, в последние мгновения из глубин его памяти вынырнуло воспоминание о предыдущей смерти. Он хлебнул воды, крики превратились в рвотные позывы, глаза вытаращились от ужаса – и он ушел вниз среди плотного ковра из качающихся на волнах голов. Больше не всплыл.

Арчет ударилась головой о потолок, против собственной воли опустила лицо в воду. Рванулась вверх, снова стукнулась головой. Попыталась пробиться сквозь толпу борющихся тел ближе к центру купола. Рациональному мышлению пришел конец: она слепо боролась за еще один глоток воздуха. Кто-то ударил ее локтем в шею. Она ответила тем же, но густая жидкость ослабила удар. Кто-то в панике крепко схватил ее за плечо и толкнул вниз, в хаос сплетающихся, бьющихся конечностей. В тот миг, когда это произошло, она попыталась вдохнуть, но вместо этого в рот ей попала жидкость. Кто-то ступней ударил ее в живот, она поперхнулась, еще одна ступня задела ее по лицу и толкнула вниз. Жидкость хлынула в горло, легкие и желудок, давила на глазные яблоки, затуманивая зрение. Арчет слабо ухватилась за что-то, возможно за лодыжку, и почувствовала, как ее хватка слабеет. Она ощутила, что падает.

В тот момент ее и настигло причудливое спокойствие с металлическим привкусом. Заставило перестать трепыхаться, ослабило мышцы, закрыло глаза.

Стерло ее сознание.

Без речного транспорта в Эттеркаль пришлось бы маршировать через весь город, а у них на такое не хватало времени. Ишиль была довольно проницательна в своей оценке ситуации. Хаос и паника, которые он посеял, могли продолжиться пару часов после рассвета, если повезет, но после этого Акулий Хозяин Вир и его истощенные товарищи были обречены. Гил уже видел Трелейн на военном положении и знал, что это подразумевает: город был набит свежепризванными подразделениями, ожидающими отправки на юг, и Стражу тоже должны были пополнить новобранцами. Здесь было достаточно свободной стали, чтобы подавить полудохлый бунт, и досада Стражи оттого, как легко она запаниковала, лишь усилит свирепость, с которой это сделают.

К тому времени он уже должен будет уйти.

Они миновали дом Рафрилла, который теперь полыхал по-настоящему, оставили его слева от себя, обойдя по широкой дуге. В ночи раздавались крики, вопли, взрывы грубого смеха – сквозь деревья можно было разглядеть осаду. Снаружи особняка прыгали какие-то фигуры, черные силуэты на фоне пламени, и кто-то мелькал в окнах верхних этажей, выбрасывая вещи. Западное крыло было объято пламенем по самую крышу и скоро должно было рухнуть. Пожар остался позади, но продолжал озарять им путь, рисуя на тропинке впереди длинные танцующие языки желтого света и теней.

– Думаешь, они на этом остановятся? – спросил его Клитрен.

Рингил бросил на него быстрый взгляд.

– А ты бы как поступил?

– Ну. Они уже должны были найти выпивку – наверное, много выпивки. Женщин, еду. Роскошь, чтобы весело провести время.

– И оружие. У них теперь намного больше оружия.

Затем они пересекли Луговины и вышли на элегантные проспекты соседнего округа под названием Линардин – своего рода вестибюля для аудиенции в правящем квартале, который они только что покинули: торговцы и владельцы кораблей на пути к вершинам общества тесно общались здесь с луговинскими отпрысками, ожидающими наследства, и чиновниками Канцелярии более высокого ранга, и все они жаждали прибрежной роскоши самих Луговин и подражали ей, как могли. Линардин представлял собой извилистые, обсаженные деревьями бульвары и обращенные фасадами друг к другу скромные особняки, стоявшие бок о бок на территории своих владений, которые едва ли заслуживали подобного наименования, выглядя при этом дородными матронами, принимающими ванну, сидя на корточках в корыте, рассчитанном на ребенка. Дома Гингрена-младшего и Креглира располагались здесь, что говорило само за себя.

Они шли по улицам с удвоенной скоростью, шлепая по лужам на мостовой, и ночные сторожи спешили к запертым железным воротам домов, чтобы выглянуть за решетки. Некоторые из них, несомненно, были ветеранами войны и могли узнать имперскую одежду, увидев ее; большинство просто заметили бы оружие и доспехи и предположили, что это отряд новобранцев для войны марширует куда-то на учения и, вероятно, заблудился из-за мерзкой погоды. Во всяком случае, никто не выказывал ни малейшего желания выйти из-за ворот и выяснить, что происходит.