Русская революция. Книга 3. Россия под большевиками. 1918—1924 - Ричард Пайпс

Крестьянские волнения не затихали с 1918 по 1919 г., вынуждая правительство направлять на их подавление крупные военные силы. В разгар гражданской войны большая часть территории контролировалась «зелеными», у которых антибольшевистские, антисемитские, антибелогвардейские настроения переплетались с тривиальным бандитизмом. В 1920 г. этот тлеющий огонь вспыхнул яростным пламенем.

Самая жестокая крестьянская война разразилась в Тамбовской губернии, сравнительно благополучном сельскохозяйственном регионе со слабо развитой промышленностью, расположенном всего в 350 км к юго-востоку от Москвы34. До революции в ней производилось до 60 млн пудов (1 млн тонн) зерна в год, почти треть которого продавалась за границу. В 1918–1920 гг. Тамбов испытал на себе все прелести продразверстки. Вот как описывал Антонов-Овсеенко причины разгула «бандитизма»:

Восстание вспыхнуло стихийно в августе 1920 г. в деревне под Тамбовом, когда крестьяне, отказавшись сдать зерно, убили нескольких бойцов продотряда и оказали сопротивление подошедшему подкреплению36. Предвидя карательные акции, мужики вооружились кто как мог: нашлось несколько винтовок, но в основном в ход пошли вилы и дубины. К бунтовщикам присоединились близлежащие селения. В последовавших столкновениях с частями Красной Армии военное счастье оказалось на стороне восставших. Вдохновленные успехом мятежники двинулись на Тамбов, число их по мере приближения к городу возрастало. Большевики подтянули подкрепление и в сентябре нанесли контрудар, сжигая мятежные села и расстреливая взятых в плен. На этом мятеж мог бы и иссякнуть, если бы на сцене не объявился крестьянский вождь в лице Александра Антонова.

Антонов, сын слесаря, в 1905–1907 годах участвовал в «эксах», организованных партией эсеров для пополнения своей казны. Он был пойман, изобличен и сослан на каторжные работы в Сибирь37. В 1917 г., вернувшись с каторги, примкнул к левым эсерам. Впоследствии стал сотрудничать с большевиками, но летом 1918 г. порвал с ними из-за несогласия с их аграрной политикой. Следующие два года организовывал террористические акты против советских деятелей, за что был заочно приговорен к смерти. Ему удавалось уходить от властей, и вскоре он снискал славу народного героя-заступника. Он возглавил небольшой отряд и на свой страх и риск выступил под эсеровскими лозунгами, хотя и не поддерживал больше никаких отношений с этой партией.

В сентябре 1920 г. Антонов объявился вновь и повел за собой крестьян, упавших духом после неудачной попытки взять Тамбов. Талантливый организатор, он сформировал партизанские отряды, применявшие тактику молниеносных набегов на колхозы и железнодорожные узлы, с которой власти оказались неспособны справиться не только потому, что нападения совершались в самых неожиданных местах (иногда люди Антонова переодевались в красноармейскую форму), но и потому, что после каждой такой операции партизаны возвращались по домам и растворялись в крестьянской массе. Сподвижники Антонова не имели никакой официальной программы: их целью было «выкурить» коммунистов из сел, как они когда-то «выкуривали» помещиков. Нередко звучали антисемитские лозунги, что, впрочем, было характерной чертой большинства оппозиционных режиму движений того времени. Тамбовские эсеры в это время создали Союз трудового крестьянства, выдвинувший программу с требованиями политического равенства всех граждан, частной экономической свободы и денационализации промышленности. Но едва ли эта декларация что-либо значила для крестьян, которые в действительности желали лишь двух вещей: отменить продразверстку и получить право распоряжаться излишками по своему усмотрению. Можно предположить, что платформу придумала эсеровская интеллигенция, которая не могла и шагу ступить без идеологической базы: «Слова подоспели задним числом» после дел38. Тем не менее Союз помог восставшим организовать сельские комитеты, которые вербовали добровольцев.

К концу 1920 г. у Антонова было около 8 тыс. бойцов, по большей части конных. В начале 1921 г. он объявил призыв в ряды своей армии, благодаря чему численность ее возросла до 20–50 тыс. человек — точное число спорно. Даже по самым скромным расчетам, оно сравнимо с силами, собранными самыми знаменитыми в русской истории бунтовщиками Разиным и Пугачевым. Организованное по схеме Красной Армии, войско Антонова было разделено на 18 или 20 полков39. Антонов организовал хорошую разведку, наладил сеть коммуникаций, назначил в отряды политических комиссаров и установил строгую дисциплину. Он продолжал избегать открытых столкновений, по-прежнему предпочитая быстрые, внезапные набеги. Центром восстания была юго-восточная часть Тамбовщины, однако оно стремительно разрасталось и перекинулось на соседние Воронежскую, Саратовскую и Пензенскую губернии40. Антонову удалось перерезать железнодорожные коммуникации, по которым увозили конфискованный хлеб, и теперь все, что оставалось сверх необходимого его людям, он раздавал крестьянам41. В контролируемых им районах он разгонял советские учреждения и расстреливал взятых в плен коммунистов, часто подвергая их жестоким пыткам, — число его жертв, по слухам, превышало тысячу человек. Такими методами ему удалось дочиста вымести в Тамбовской губернии все следы советской власти. Однако амбиции Антонова простирались дальше, и он выпустил воззвание к русскому народу с призывом присоединяться к нему и идти походом на Москву, чтобы освободить страну от угнетателей42.

Первой реакцией Москвы (август 1920) было решение взять непокорную губернию в осаду. Публично восставших назвали бандитами, действующими по наущению партии эсеров. Впрочем, власти прекрасно знали, как явствует из их служебных документов, что восстание вспыхнуло стихийно и поводом послужило сопротивление продотрядам. Хотя многие местные эсеры поддержали восстание, центральные органы партии отрицали какую бы то ни было свою связь с ним: Бюро эсеров отозвалось о нем как о «полубандитском движении», и ЦК партии запретил ее членам всякое с ним сношение43. ЧК, однако, воспользовалась Тамбовским восстанием для ареста всех эсеровских активистов, до которых сумела добраться.

Когда стало очевидно, что регулярная армия не может справиться, Москва в конце февраля 1921 г. направила в Тамбов Антонова-Овсеенко возглавить полномочную комиссию. Наделенный широчайшими полномочиями, он должен был докладывать обстановку непосредственно Ленину. Но его преследовали неудачи, в большой мере это объясняется тем, что многие красноармейцы под его командованием были сами из крестьян и сочувствовали восставшим. Стало очевидным, что единственный способ подавить беспорядки — это перенести удар на мирное население, поддерживающее восставших, и тем самым изолировать мятеж, а это требовало применения методов неограниченного террора: концентрационных лагерей, расстрела заложников, массовых депортаций. Антонов-Овсеенко запросил разрешения у Москвы и получил «добро»44.