Бабье царство. Русский парадокс - Эдвард Радзинский

«Храм пороку, сооруженный в сердце Императрицы», – сказал о ней современник, историк князь Щербатов. «Историю Екатерины Второй нельзя читать при дамах!» – написал наш великий публицист Герцен. «Позором Семьи» назвал ее внук, весьма любвеобильный Император Николай Первый.

В разгар ее истории с Мамоновым – мук ревности, обретения Чернявого – европейский уклад был взорван: народ в Париже, в столице мира, восстал и взял Бастилию. Но даже эта пугающая новость не омрачила ее счастье. Богиня полюбила ничтожного маленького мальчика. Время гигантов – подобий Орлова и Потемкина – для нее прошло.

Платон Зубов оказался тем, кто ей был нужен – болезненный красавчик-внучок, радость бабушки. О нем можно заботиться. Правда, ребенку отнюдь не девятнадцать, как она уверяла Потемкина, а двадцать второй год… По тем временам, когда в сражениях участвовали шестнадцатилетние, он весьма зрелый мужчина. Но она хочет видеть его совсем юным – повторить с ним историю нежного ребенка Ланского.

Но как бывает с ничтожными людьми, природа, обделив талантами, наградила Платошу хитростью… Зубов быстро понял Екатерину и с энтузиазмом начал ей подыгрывать… Она любит учить детей – и он, оказывается, страстно желает учиться… Ее секретарь Храповицкий записывает, как трудно «Чернявый постигает самую простую канцелярскую работу».

«Дуралеюшко» – так называет Храповицкий Платона Зубова в своих записках. Именно так будет звать его двор – конечно, шепотом, за глаза. Но прилюдно придворные привычно раболепствуют перед новым фаворитом. И она радуется этому поклонению двора.

Любовник-сынок-внучок захватывает нестареющее сердце. Ее пылкое воображение так ему помогает… Уже вскоре Платоша начинает выбивать денежные должности для своих братьев. И это… приводит ее в восторг. «Скромный Чернявый заботится не только о себе». «Оба брата сердца предоброго…» – пишет она Потемкину о хапугах Зубовых.

Даже Салтыков, пославший Зубова в ее постель, встревожился стремительным взлетом Платоши. Дуралеюшко ни в чем не знал отказа и наглел с каждым днем. Салтыков посмел намекнуть Екатерине на слишком юный возраст фаворита. Она благодушно, с очаровательной насмешкой над собой, ответила: «Отечество должно быть мне благодарно за то, что воспитываю для него таких прекрасных молодых людей…»

Она искренне не понимала, что здесь не так. В ее сердце – вечная весна. Она никогда и не станет старухой, таков ее крест. Ее самое большое счастье и несчастье – сердце, которое никак не умеет стареть.

Но она не забывает о своем проступке – Зубов взят без помощи и одобрения мужа. Все это время она продолжает успокаивать и задабривать Потемкина. Подобострастно повторяет, как почитает Потемкина добрый, благодарный, искренний Платоша: «NB У нас сердце доброе и нрав весьма приятный, без злобы и коварства… Четыре правила имеем… а именно: быть верен, скромен, привязан и благодарен до крайности…» – пишет она мужу.

Но Потемкину доносят правду его осведомители. Он уже знает, как тщеславен опасный юнец, захвативший сердце его жены, как алчна его родня. Все больше тревожится всесильный супруг в своем южном царстве.

«Он царствует во всем пространстве между горами Кавказа и Дунаем и разделяет власть императрицы в остальной части государства», – с восхищением писал о Потемкине герцог Арман Ришелье, бежавший из Франции после Французской революции и поступивший на русскую военную службу…

Но Потемкин все реже бывает в Петербурге. Живет он в завоеванном им молдавском княжестве, которое фактически стало его королевством… «Князь знал, что вблизи императрицы его власть уменьшается, ибо он должен делить ее с ней. Именно поэтому последние годы он предпочитал жить вдали от государыни», – писал служивший в войсках Светлейшего другой француз – Дама.

Потемкин поменял состав молдавского дивана (правительства), во главе посадил бывшего российского вице-консула, столицу княжества Яссы сделал своей ставкой – главной штаб-квартирой русской армии.

В Яссах царствует потемкинская роскошь. Сюда некоронованный монарх приглашает знаменитых европейских артистов. О балах, концертах в Яссах, о потемкинских приемах ходят легенды в Европе. Молдавские вельможи просят Потемкина присоединить их княжество к России. Что ж, раньше он думал об этом, теперь не хочет. Зачем ему становиться наместником? Не задумал ли Светлейший стать царем Молдавии и потому не торопится присоединить ее к Империи? Возможно, этот вариант был в его фантастической голове. Как писал о нем историк Брикнер: «Баловень счастья, более авантюрист, чем патриот, более царедворец, чем государственный человек, более азартный игрок, чем герой».

Потемкин – в ореоле славы. Заканчивается вторая война с Турцией. Главнокомандующий Светлейший и великие полководцы Суворов и Румянцев (как у нас часто бывает – все трое очень не любят друг друга) выиграли войну. Теперь при благорасположении наших союзников – австрийцев – Потемкин ведет успешные переговоры с турками о мире. «Россия умела воевать, а мир заключать не умела», – скажет впоследствии Сталин. Потемкин с Екатериной умели…

Но его петербургские осведомители продолжают присылать тревожные сообщения об Императрице и юном Платоше. Потемкин понимает: пора покончить с этим ничтожеством. Только он может это сделать.

Прервав переговоры с турками и заверив свое окружение: «Я вырву этот Зуб!» «Я во всем здоров, только один зуб мне есть мешает, приеду в Петербург, вырву его», – Потемкин отправляется в столицу.

Потемкин прибыл в Петербург. Он ожидал, что все случится как обычно – он мгновенно изгонит сопляка. Но… столкнулся с ее страстью. Да и сама она переменилась к мужу. И началось… Она решительно отказалась отдать «мальчика». Ведь его посланцы, Корсаков и Мамонов, посмели ранить ее самолюбие. Теперь она сама нашла воистину сокровище – верное сердце… Нет, она не отдаст его.

Почти три месяца Потемкин бесполезно бился в Петербурге. Все оказалось тщетным. Зубова он не изгнал… Понял: проиграл. Возможно, Господь вспомнил о его прежней муке – достижимости всего, чего бы он ни захотел. Сейчас он получил муку «недостижимости», причем в очень опасный момент…

Екатерина была недовольна его недоброжелательством к любимому. И его отсутствием на юге в важнейший момент окончания переговоров. Она сказала, что не верит в успех без него. Императрица настойчиво попросила его вернуться за стол переговоров.

Жена гнала его из Петербурга.

Уезжая, он придумал оглушительно хлопнуть дверью.

В подаренном ему Таврическом дворце Светлейший князь Таврический устроил невиданный бал. Безумствами и роскошью постарался муж скрыть свое поражение. Он потерпел первое несчастье за весь их брак. Он впервые ничего не добился от нее.

Никто не мог даже приблизительно сосчитать реальную стоимость этого бала. В легендах останется и его камзол, усыпанный бриллиантами, и шляпа, которую нес лакей, – ее трудно было носить на голове из-за тяжести драгоценных камней. В Колонном зале Таврического дворца, превзошедшем залы Зимнего, толпились гости. Обменивались восторгами: на дворе – холодный промозглый петербургский апрель, а здесь… Открылись балконные двери, и они увидели, что под гигантским куполом в самом большом в Европе зимнем саду цветут африканские деревья.