Тайна сердца - Арина Теплова

— Ты очень бледна. Пойдем, душа моя, я в комнату тебя провожу, — произнесла Теплова. — Оленька, вели послать за лекарем немедля! Ксения Федоровна, извините. Я ненадолго оставлю вас.

Марья Ивановна уложила Дашу в постель. Удостоверившись, что девушке стало лучше, и ее лицо приняло нормальный цвет, Теплова оставила у изголовья Даши Оленьку, а сама спустилась вниз, намереваясь встретить лекаря. Именно здесь, в парадной, появилась Михайлова и, приблизившись к Марье Ивановне, заверещала:

— Прошу вас, Марья Ивановна, выслушайте меня! Только вы помочь можете! Остановите его! Они совсем с ума сошли оба!

— Да что стряслось, Ксения Федоровна? — спросила удрученно Теплова, вся в думах о нездоровье Даши. — На вас лица нет.

— Братец мой Иван и Илья Григорьевич стреляться завтра поутру решили! Дуэль устроить хотят!

— Господи! Этого еще не хватало! — всплеснула руками Теплова и испуганно посмотрела в темные глаза красавицы. — Да как же вы узнали о том? Может, вы ошибаетесь, Ксения? Они же друзья.

— Да они еще с зимы рассорились, Марья Ивановна, — объяснила Ксения. — Я точно знаю. Я сейчас с братом о том говорила. Это он мне и поведал все. Иван сказал, что непременно застрелит Илью Григорьевича, ибо тот подлец, каких свет не видывал. На рассвете в роще они стреляться порешили.

— Ужас, что удумали безобразники! — воскликнула Теплова, нервно комкая платочек в руках.

— Вы понимаете, кто-нибудь из них точно погибнет! Иван или Илья. Я не переживу этого!

— Тише, успокойтесь, Ксения, — пролепетала Марья Ивановна. — Я поговорю с сыном.

— Непременно поговорите, Марья Ивановна, — закивала девушка. — Ведь мой братец-то ничего и слышать о примирении с Ильей Григорьевичем не хочет. И как я только ни уговаривала его отступиться. Твердит, словно безумный, что Илья Григорьевич не должен жить — и все!

— Господи, да что же они не поделили-то?

— Я тоже не пойму, — кивнула Ксения.

В этот момент в парадную вошел лекарь. Марья Ивановна направилась с ним в спальню к Даше. На ходу через плечо Теплова бросила Ксении фразу о том, что поговорит с Ильей, едва тот вернется домой.

Лекарь осмотрел Дашу и, дав ей успокоительные капли, велел немного поспать. Когда лекарь вышел из комнаты девушки, он тут же наткнулся на Теплову, которая поджидала его в коридоре, вытирая едва видные слезы платочком.

— Что с ней? — спросила Марья Ивановна.

— Нервное потрясение. Я дал ей валерианы, чтобы она успокоилась и поспала. И нужно следить, чтобы Дарья Сергеевна более не нервничала, ибо в ее положении это очень вредно.

— Ее положении? — удивилась Марья Ивановна.

— Да, — произнес медленно лекарь. — Она, правда, просила ничего не говорить вам. Но мне кажется, вам надобно, как старшей женщине в доме, знать все. Дарья Сергеевна ждет ребеночка уже как пятый месяц.

— Господи! — пролепетала, опешив, Теплова. — Но отчего же она говорить-то мне не велела?

— Боится она, что разгневаетесь вы на нее, — просто объяснил лекарь. — Но я прекрасно знаю, как вы любите ее. И думаю, вы должны об этом знать. Вы придумаете, что делать. А теперь мне пора. И более не давайте ей волноваться.

— Я все поняла…

Когда лекарь уехал, Марья Ивановна, поднялась обратно в комнату Даши и, тихо войдя в спальню, приблизилась к изголовью кровати девушки. Даша спала. Ее густые темные ресницы как-то нервно подрагивали во сне. Марья Ивановна долго печально с любовью смотрела на девушку, лаская ее материнским взором. Она отчетливо отметила чуть выпуклый живот, который хорошо просматривался под тонкой простыней. Сердце Тепловой болезненно сжималось от всего того, что она узнала сегодня, а более оттого, что она хранила так долго в своем сердце. Уже давно Марья Ивановна воспринимала Дашу как свою родную дочь, почти не отделяя девушку от двух своих настоящих дочерей. Покладистый, легкий, веселый и добрый нрав Даши очень нравился ей, и Марья Ивановна искренне любила девушку. Потому ее беременность причиняла ей боль и печаль.

Теплова прекрасно понимала, кто главный виновник того положения, в котором оказалась ее девочка. Она знала, что Илья бесцеремонно и властно затянул малышку в свои сети, не считаясь ни с мнением окружающих, ни с доводами рассудка. Сына Марья Ивановна любила тоже, но все равно не находила оправдания его поступкам. И вот теперь его страсть вылилась в беременность девушки. Теплова нервно думала о том, что Илья как будто инстинктивно чувствовал, что имеет право на Дашу и оттого шел напролом к своим желаниям. И Марья Ивановна прекрасно знала, что, едва приехав в усадьбу, он вновь побывал в комнате у девушки, ибо ей доложили, как он поутру вылезал из окна ее спальни. И она знала, что все усилия Владимира по устройству обручения Даши и Михайлова будут безуспешны, пока Даша будет нужна Илье.

Прошлой зимой Марья Ивановна надеялась, что страсть сына угаснет со временем. И что он позабудет свои чувства к Даше. Но этого не произошло. Мало того что он опять начал свои домогательства по отношению к девушке, так сейчас он затеял еще эту страшную дуэль с Михайловым. Теплова отчетливо понимала, что стреляться молодые люди задумали как раз из-за Даши. Марья Ивановна боялась это жуткой дуэли. И теперь к этому прибавилось трагичное известие о том, что Даша беременна, и Теплова знала, что отец ребенка именно Илья.

Долго стояла Марья Ивановна у кровати девушки, терзаясь и думая о том, что делать. Далее молчать было нельзя, поняла она. Она ушла из спальни Даши лишь за полночь, с твердым решением наконец разрубить этот ужасный душащий узел запретных страстей, который всех привел к краю пропасти.

Она узнала от слуг, что Владимир и Михайловы уже вернулись и еще час назад разошлись по своим комнатам. А Ильи так и не было. Марья Ивановна, устало вздыхая, направилась в комнату старшего сына. Войдя в спальню Ильи, она опустилась в кресло, стоящее напротив двери. Она долго смотрела на пылающий огонь единственной свечи, освещающий мрачноватую спальню, и тяжко вздыхала.

Глава XV. Русалка

Вернувшись около трех часов, Илья, едва войдя в свою спальню, тут же непонимающим взором уставился на Марью Ивановну, которая дремала в кресле в его комнате.

— Матушка? — удивлено воскликнул молодой человек.

Та вмиг очнулась