Камчатские экспедиции - Витус Беринг

Черемша[112], или полевой чеснок, не токмо за нужный запас, но и за лекарство почитается. Российские люди и камчадалы собирают его довольно, и крошеный высуша на солнце берегут на зиму, а зимою варят его в воде, и сквася, употребляют вместо ботвинья, которое у них щами называется.

От цинги оная черемша такое же лекарство, как и кедровник: ибо ежели сия трава из-под снегу выйдет, то жители цинготной болезни не опасаются. Я слышал удивительное приключение о казаках, которые в Первую Камчатскую экспедицию под командою господина Шпанберга были при строении бота «Гавриил».

Помянутые казаки от всегдашней мокроты так оцынжали, что с нуждою в работу могли быть употребляемы, до тех пор пока снег стаял. Но как на высоких полях появились проталины и черемша из земли вышла, то казаки напустились есть оную с великою жадностию, отчего напоследок все они опаршивели, так что командир принужден был почитать их французскою болезнию зараженными: однако по прошествии двух недель увидел, что с людей и струпья сошли, и они совершенно оздоровели.

К камчатскому ж корму принадлежат и шеламайные[113] и морковные[114] пучки, то есть стволье трав тощее и сочное, каково, например, у дягильника или ангелики.

Шламда принадлежит к роду травы, называемой ульмария. Корень у ней толстый, снаружи черноватый, а внутри белый. Ствольев от одного корня бывает по два и по три вышиною в человека, а толщиною у корня в больший палец, а к верху тоне. Оное стволье снаружи зелено и несколько мохнато; а внутри тощо, как уже выше показано.

Листье по всему стволу частое на долгих стеблях, ободом кругловатое, на семь частей разделенное, с зубцами неровными, сверху зеленое гладкое, снизу бледноватое и мохнатое, с высокими красноватыми жилками. При выходе каждого стебля из ствола по два листа подобных вышеописанным, токмо поменьше.

Самые стебли троегранные, красноватые, твердые и мохнатые, сверху желобочком, а вдоль по ним две или три пары таких же листьев, каковы при корне их описаны. Поверх ствола цветы, как у рябины. Каждый цветок величиною в серебряную копейку о пяти белых листочках, содержится в чашке о столько ж листках мохнатых и к низу отвислых.

Пестиков в средине цвета овальных, с боков плоских и по краям мохнатых, четыре, в которых по созрении содержатся по два семечка продолговатых. Пестики окружены десятью белыми тычинками вышиною цвет превосходящими, у которых головки белые ж. Цветет в половине июля, а семена созревают в половине августа. Корень, ствол и листье сей травы безмерно вяжет.

Молодое стволье сей травы и российские люди, и камчадалы едят весною, как в деревнях дягильник; чего ради ежедневно приносят его великими ношами. Корень запасается у камчадалов в зиму, и в толкуши употребляется. Едят же его и сырой с сушеною икрою. Господин Стеллер вкус его шептале уподобляет.

Морковными пучками называется там обыкновенная трава, по сходству с морковным листьем. Стволье сей травы едят весною ж, однако не так хвалят, как шеламайное, хотя оно вкусом и на морковь походит. В большем употреблении квашеное листье ее наподобие капусты, из которой рассол пьют вместо квасу.

Есть еще там трава особливого рода, которая по-камчатски котконня называется, а растет по берегам рек в превеликом множестве[115]. Корень у ней горький и вязкий, толщиною в палец, а длиною почти в два дюйма. Стеблей от одного корня до пяти случается, но более по два и по три. Вышиною они с четверть[116], а толщиною как перо гусиное.

Цветом с желта зелены и гладки. По конец их по три листа овальных звездою расположенных, из которых средины выходит стебелек длиною в полдюйма, на котором цвет содержится. Чашка у оного цвета состоит из трех зеленых продолговатых листочков. Цвет из толикого ж числа листков белых.

Пестик в средине цветка шестигранный желтоватый, на конце красный, о трех внутри гнездышках. Тычек окружающих его шесть величиною равных, которые купно с головками желтого цвета. По созрении бывает помянутый пестик с грецкий орех, притом мягок, телен, и вкусом так приятен.

Цветет около половины мая месяца. Корень сей травы едят камчадалы и свежий, и сушеный с икрою. Плоды в то самое время, как собираются, есть должно: ибо оные по нежности тела ни одной ночи не могут пролежать без повреждения.

Иикум, или сикуй, по-российски макаршино коренье[117] растет по мшистым горам и тундрам в великом изобилии. Камчадалы сие коренье и сырое едят, и толченое с икрою, потому что оно несравненно меньше европейского вяжет, а притом сочно и как орехи вкусно.

Учихчу[118] есть трава, у которой листье, как у коноплей, а цвет, как у ноготков, токмо гораздо меньше. Листье сей травы сушеное и вареное с рыбою придает похлебке такой вкус, будто б в ней мясо каменного барана варено было.

Митуй-корень, который родится на первом Курильском острову и по-якутски зардана называется, топится у курил в рыбьем или тюленьем жиру и почитается за приятнейшую пищу.

Сии суть главные травы и коренья, которые наиболее употребительны; впрочем, есть и другие многие, как земные, так и из моря выбрасывающиеся произрастающие, которые камчадалы или сырые едят, или запасают в зиму, так что Стеллер по достоинству называет их всеядущими животными: ибо они ни жагре[119], ни мухомору[120] не спускают, хотя от первого нет ни вкусу, ни сытости, а от другого очевидный вред; но притом и сие справедливо он пишет: что любопытство сего народа, знание силы в травах и употребление их в пищу, и лекарство, и на другие потребности столь удивительно, что большего, не токмо в других отдаленных диких народах, но и в самых политических не можно надеяться.

Они все свои травы поименно знают: известна им как сила их порознь, так и различие силы в травах по разности природного места. Время собирания их наблюдают они столь точно, что автор довольно надивиться не может. Почему камчадал сие имеет преимущество, что в своей земле везде и всегда себе корм сыщет. Нельзя его ни лечить, ни вредить растущим на Камчатке произрастающим, чтоб он не узнал лекарства или яда в то самое время.