Противостояние. Армагеддон - Стивен Кинг

Старым, надтреснутым, но громким голосом она выкрикивала:«Ласки в кукурузе!» И он ощущал в себе какую-то перемену и замечал, чтопревратился в пушистую, коричневато-черную недоношенную тварь с чернымиглазами-бусинками. Он был лаской, трусливым ночным зверьком, который нападаетна маленьких и слабых.

И тогда он начинал кричать, пока сам не просыпался отсобственного крика, в поту и с выпученными глазами. Руки его пробегали по телу,чтобы удостовериться в том, что он по-прежнему человек.

Он проехал четыреста миль по территории Небраски за три дня.Границу Колорадо он пересек неподалеку от Джулесбурга, и сон постепенно началисчезать.

Восемнадцатого июля к юго-востоку от Стерлинга, Колорадо, недоезжая нескольких миль до Браша, он встретился с Малышом.

Мусорный Бак проснулся перед самым наступлением сумерек.Несмотря на то, что окна были завешены, в «Мерседесе» стало довольно жарко. Егогорло превратилось в пересохший колодец, стенки которого были надраенынаждачной бумагой. В висках у него стучало. Когда он вылез из машины, ноги неудержали его, и он рухнул на горячий асфальт. Со стоном он дополз до тени,которую отбрасывал «Мерседес». Там он сел, тяжело дыша.

Он должен добраться до Циболы до завтрашнего восхода. Еслион не сможет, он умрет… уже увидев перед собой свою цель! О нет, конечно,темный человек не может оказаться таким жестоким!

— За тебя я отдам свою жизнь, — прошептал Мусорный Бак, икогда солнце зашло за горы, он поднялся на ноги и пошел к башенкам, минаретам иулицам Циболы, в которой вновь засверкали искорки света.

Когда на смену дневной жаре пришла прохлада пустынной ночи,идти стало немного легче. Он шел вперед, и голова его болталась, как цветокумирающего подсолнуха. Он не обратил внимания на зеленый люминесцентныйуказатель ЛАС-ВЕГАС 30.

Он думал о Малыше. Малыш мог бы быть сейчас с ним. Сейчасони ехали бы в Циболу на его двухместном спортивном автомобиле. Но Малышоказался недостойным, и Мусорному Баку пришлось пересекать дикую пустыню водиночку.

Около полуночи он рухнул на обочине дороги и забылсябеспокойным сном. Город был уже близко.

Он дойдет.

Он был абсолютно уверен, что дойдет.

Он услышал Малыша задолго до того, как увидел его. Это былгромкий, трескучий грохот двигателя без глушителя, раздававшийся с востока.Звук шел по шоссе № 34 от Юмы, штат Колорадо. Сначала он хотел было спрятаться,как он всегда прятался от других оставшихся в живых, начиная с Гэри. Но на этотраз что-то побудило его остаться на месте.

Грохот становился все громче и громче, и вот уже солнцесверкало на хроме и на (ОГНЕ??!) чем-то ярком и оранжевом.

Водитель заметил его. Машина остановилась рядом с ним, тяжелодыша, как загнанное дикое животное, и оттуда вылез человек. Но Мусорный Бак немог оторвать глаз от машины. Он много знал о машинах и любил их, хотя и не имелводительских прав. Эта машина была красавицей, над которой работали долгие годыи вложили в нее многие тысячи долларов. Такие машины встречаются только навыставках старинных автомобилей, это плод тяжелого труда и любви.

Это был спортивный двухместный «Форд» 1932 года выпуска. Набоку было написано: МАЛЫШ.

— Эй ты, длинный, высокий и страшный, — растягивая слова,произнес водитель, и Мусорный Бак наконец оторвал глаза от этой бомбы наколесах.

Роста в водителе было пять футов и три дюйма. Завитые,напомаженные и набриллиантиненные волосы добавляли ему еще три дюйма. На ногаху него были черные остроносые ботинки. Каблуки добавляли владельцу другие тридюйма и доводили его рост до вполне пристойных пяти и девяти. Его рваныепотертые джинсы так туго обтягивали его бедра, что можно было прочитать годывыпуска монет в его карманах. На нем была красная шелковая рубашка, обшитаяжелтой тесьмой и украшенная пуговицами из поддельных сапфиров. Запонки были изполированной кости. У Малыша их было две пары: одна из человеческих коренныхзубов, а другая из резцов добермана-пинчера. Поверх этой удивительной рубашки,несмотря на жару, на нем была надета мотоциклетная куртка из черной кожи сизображением орла на спине. К плечам и к ремню были подвешены три заячьихлапки. Над орлом белыми шелковыми нитками было вышито: МАЛЫШ. Лицо этогочеловека было крошечным и болезненно бледным. Это было лицо куклы с выпученнымигубами, мертвыми серыми глазами, широким лбом без признака морщин и круглымищеками.

Два кожаных ремня перекрещивались на его плоском животе, ииз каждой кобуры торчало по огромному револьверу калибра 45.

— Ну, парень, что ты скажешь? — нараспев протянул Малыш.

Все, что Мусорный Бак мог сказать, было:

— Мне нравится твоя машина.

И это были правильные слова. Возможно, единственноправильные слова. Через пять минут Мусорный Бак сидел на месте пассажира, а«Форд» разгонялся до крейсерской скорости Малыша, которая составляла околодевяноста пяти миль. Велосипед, на котором Мусорный Бак проделал весь путь отвосточного Иллинойса, превращался в точку на горизонте.

Мусорный Бак робко предположил, что на такой скорости Малышне успеет заметить приближающийся затор на дороге.

— Ну, парень, — сказал Малыш. — У меня есть реакция. Веришьв эти штучки-дрючки?

— Да, сэр, — едва слышно произнес Мусорный Бак. Ончувствовал себя как человек, который только что разворошил палкой гнездо змей.

— Ты мне нравишься, парень, — сказал Малыш странныммеханическим голосом. Его кукольные глаза уставились поверх ярко-оранжевогоруля на сверкающую дорогу. С зеркала заднего вида свисала пара игральных костейс черепами вместо точек. — Возьми пива на заднем сиденье.

Мусорный Бак терпеть не мог пива, но он быстро выпил однубанку и сказал, что пиво было прекрасное.

— Ну, парень, — сказал Малыш. — Это единственный хорошийсорт пива на свете. Я бы им ссал, если б мог. Веришь в эти штучки-дрючки?

Мусорный Бак сказал, что верит.

— Меня называют Малышом. Я из Шревепорта, штат Луизиана.Этот зверь выиграл все крупные конкурсы старых автомобилей на Юге. Веришь в этиштучки-дрючки?

Мусорный Бак сказал, что верит, и взял еще одну банкутеплого пива. Это было лучшим, что он мог сделать в данной ситуации.

— А тебя как зовут?

— Мусорный Бак.

— Что? — На один кошмарный момент мертвые кукольные глазаостановились на лице Мусорного Бака. — Шутки со мной шутить вздумал? Никто иникогда не шутил с Малышом. Поверь в это, парень.