100 великих авантюристов - Игорь Муромов

В январе 1924 года Рейс, скорее всего, случайно познакомился с человеком, назвавшимся Жозе душ Сантуш Бандейрой. Кто-то сказал Рейсу, что у Бандейры есть интересы в нефтяном бизнесе. Это, как выяснилось, не соответствовало действительности, но зато у Бандейры были самые различные связи. Он мог использовать их в общих целях. Жозе было уже 43 года, а за спиной – ничего, достойного внимания. Ограбление со взломом, укрывательство краденого, спекуляция спиртным привели его вместо вершин финансового мира за тюремную решетку, где он пробыл на казенном довольстве семь лет.

Карел Маранг ван Иссельвеере, родившийся в 1884 году, к началу Первой мировой войны располагал вызывавшим уважение счетом в банке. Но когда Карел Маранг получил приглашение Бандейры, его фирма оптовой торговли была безнадежным должником.

Самой мрачной фигурой в этом блестящем квартете был, скорее всего, Адольф Густав Хеннис. Никто не считал Хенниса немцем, хотя на это недвусмысленно указывало его имя, которое, кстати, оказалось ненастоящим. Оставаться неузнанным было в интересах этого человека, родившегося 20 ноября 1881 года и получившего при рождении имя Иоганна Георга Адольфа Дёринга. Он происходил из гугенотской крестьянской семьи, окончил один класс деревенской школы и получил позднее место сигарного мастера в Хельсе (под Касселем). В 1909 году он занимает у своего приятеля крупную сумму денег, после чего оказывается в бегах, оставив в Хельсе жену и двоих детей. Он появляется во Франкфурте-на-Майне, потом в Нью-Йорке, где основывает сигарную фабрику, потом в Бразилии. В Бразилии он представляет известную американскую компанию «Зингер», производящую швейные машинки. Когда началась Первая мировая война, Дёринг решает, что его германское подданство может принести неприятности, и обзаводится швейцарским паспортом, по которому он значится сыном швейцарца и бразильянки. С тех пор его зовут Адольф Густав Хеннис. Под этим псевдонимом он возвращается в Германию и становится по поручению одной из посреднических фирм партнером Карела Маранга. После того как деловые связи с голландским партнером рассыпались, Хеннису удается найти пути получения прибыли даже из самой инфляции. Его счет в банке измеряется пятизначными величинами, которые он с радостью округлил бы до шестизначных.

Вот эта «великолепная четверка» обсуждала в Гааге скоординированные действия по эксплуатации природных богатств Анголы. Реальные предложения исходят, естественно, только от Рейса и его компании «Саус Ангола майнинг». Жозе душ Сантуш Бандейра через своего брата имеет некоторый доступ к различного рода дипломатическим привилегиям. Рейс принимает это во внимание. Но в большей степени он прислушивается к Хеннису, который достаточно повидал мир и набрался опыта в проведении различных денежных операций.

В начале июля 1924 года Рейса арестовывают. «Амбако» выдвигает против него обвинения в финансовых махинациях, нью-йоркский банк намерен взыскать с него недостающие 5 тысяч долларов. Почти два месяца Рейс проводит в следственной тюрьме Порту. Потом он находит общий язык с «Амбако», друзья помогают уладить разногласия с банком.

Именно в эти два месяца в его голове зарождается и зреет невероятный, сумасшедший, фантастический план. Рейс заказывает и штудирует литературу о банковской и финансовой системах Португалии, ищет и находит несогласованности и «мертвые поля» в системе регулирования, которые прямо-таки ждут того, кто ими воспользуется.

В конце августа Рейс выходит на свободу. Друзья устраивают в его честь банкет. Через несколько дней Артур Виргилио Альвес Рейс приступает к делу. Прежде всего он обзаводится официальными бланками. Бланки состоят из одного или двух листов, заполненных с обеих сторон. На первую и вторую страницы двух четырехстраничных бланков он записывает текст безобидного контракта с государственной организацией. Третьи страницы в обоих экземплярах начинаются со слов: «Совершено в двух экземплярах и подписано». С этими бесхитростными бумагами Рейс 23 ноября 1924 года появляется в конторе нотариуса доктора Авелино де Фариа, в его присутствии ставит свою подпись на третьей странице, так чтобы оставалось место для других подписей, и заверяет ее. Так как контракт предполагает осуществление международных сделок, Рейс заверяет печать нотариуса в британском, германском и французском консульствах.

Теперь Рейс составляет текст «настоящего» договора и переводит его на французский язык. Содержание текста наивно до неприличия, что делает его почти гениальным. Артур Виргилио Альвес Рейс, согласно этому контракту объявляется полномочным представителем международного консорциума финансистов, который готов предоставить Анголе кредит в 1 миллион фунтов стерлингов, оставив за собой право пустить в обращение в этой португальской колонии эквивалентную сумму в эскудо.

Кому из здравомыслящих финансистов могла бы прийти в голову мысль вложить в экономически деградирующую колонию государства, сотрясаемого хозяйственными и политическими кризисами, твердые деньги с единственной целью увеличения объема денег, находящихся в обращении, и подстегивания инфляции? Любой специалист при внимательном чтении текста решил бы, что к нему приложил руку или безнадежный простофиля, или сумасшедший миллионер. Рейсу пришлось изрядно попотеть, чтобы облечь договор в рутинные тяжеловесные юридические формулы, так что из явной несуразицы получился солидный документ. Остальное необходимое для полного эффекта было достигнуто за счет многих подписей, печатей и штампов. Текст договора секретарь Рейса Франциско Феррейра, бывший армейский офицер, печатает в два столбца – на португальском и французском языках. Для него на этом рабочий день кончается, у Рейса же начинается ночная смена.

Прежде всего на третьей странице бланка появляются подписи управляющего Банка Португалии Камачо Родригеса и его заместителя Ж. да Мотта Гомеша. Их Рейс просто копирует с банкнот, а затем обводит чернилами. К ним добавляются подписи верховного комиссара по делам Анголы Ф. да Кунья Рего Чавеса, министра финансов Д. Родригеса и специального представителя Анголы Д. Кошты. Что касается последних трех подписей, то их написание не так уж важно. Проверить их трудно, к тому же они нотариально заверены.

Со всей возможной тщательностью Рейс отделяет первый лист одного из своих бланков и заменяет его новым, отпечатанным все тем же Феррейрой. Он украшен белым бантом и сургучом печати с гербом Португалии. Подмена практически незаметна.

Печать Рейс заказал для одного гимнастического союза, но потом все, что касалось гимнастики, исчезло, печать же осталась в руках Рейса.

Вскоре Рейс предъявляет свое произведение компаньонам. Невероятно, но омытые всеми (и не самыми чистыми) водами делового мира Маранг и Хеннис не разглядели подделки. По крайней мере так позднее утверждал Рейс.

Сначала было задумано отпечатать эскудо в Германии. Предполагалось, что там в изготовлении денег накоплен большой опыт. Потом решили, что Карел Маранг вступит в контакт с голландской типографией ценных бумаг «Иоган Эншеде и сыновья». Разговор состоялся 2 декабря 1924 года, но желаемого результата не принес. Слишком трудоемко заново печатать банкноты и изготовлять для них новые типографские пластины. На это уйдет много времени. К тому же 100-процентной идентичности с теми образцами, которые представил Маранг (купюры в 1000 и 500 эскудо), все равно не достичь. А почему бы не обратиться к постоянному партнеру португальского банка? Маранг смущен, он не знает, о какой фирме идет речь. И все-таки, изрядно напрягшись, он вспоминает, что на одной из банкнот видно название фирмы «Вотерлоу и сыновья». Или это мелким шрифтом было напечатано на каком-то документе? Он решается: «Вы говорите о «Вотерлоу и сыновья» в Лондоне?» Минхер Гуйсман кивает.