Улан: Танец на лезвии клинка. Наследие предков. Венедская держава. Небо славян - Василий Сергеевич Панфилов

Уйти захотите – преследовать не стану. Один ваш выстрел – и уйти сможете только без оружия. Вынудите штурмовать – вырежу всех.

Офицеры явственно побледнели – у герцога Померанского была репутация блестящего полководца и человека, привыкшего держать слово. Пусть пока за ним не было осад городов, но…

Столь жёсткий подход был не случаен – нужно было сразу показать османам «кто в доме хозяин», запугать их. Выбор крепости «для порки» был не случаен – так сложилось, что, несмотря на грозный вид, слабых мест у крепости хватало, и разведка герцога знала их досконально. Так что случайным выбор не был – нашли бы более «удобную» крепость для показательного штурма, выбрали бы её.

Несмотря на стратегическое расположение, впечатления чего-то надёжного город-крепость не производил. Да и зачем… Не так давно он находился, по сути, в центре европейских владений Турции, и с учётом повсеместной коррупции османских чиновников результат был предсказуем. Стены не то чтобы рушились… да и пушки были. Вот только из-за нехватки артиллерии остались здесь самые древние образцы орудий, да и стояли они не сказать что слишком удачно.

Не слишком хорош был и гарнизон – более-менее боеспособные войска султан успел потерять в серии сражений с Россией, после чего выгреб из провинциальных гарнизонов уже войска менее боеспособные, и остались в Плевене только старики, калеки и те, о которых говорят «третий сорт не брак». Собственно говоря, некую опасность могли представлять те самые старики и калеки – ветераны, особенно в обороне, могли «дать жару» похлеще молодых коллег – были уже случаи убедиться. Но опять же – султанский набор сгрёб большую часть ветеранов с реальным боевым опытом, даже тех, кто уже не смог бы воевать – для обучения молодёжи. Отсюда и уверенность Рюгена в удачном исходе битвы за город.

– Восстания не будет, – с трудом подбирая русские слова, говорил агент-болгарин, – обещали, да… Но это Балканы – больше шума, чем дел.

Немолодой черноусый мужчина обречённо машет рукой и виновато смотрит в землю. Он один из немногих патриотов, готовых не только рассуждать, но и действовать.

– И почему же? – задал вопрос Август Раковский, офицер свиты и начальник Кабинета Грифича.

– Да… Струсили. Молодые ещё готовы выступить, но старики вцепились – говорят: «А когда уйдут русские и вернутся турки, что ты скажешь?»

Хмыкнув, принц с Августом переглянулись, и офицер кисло сказал:

– Ты снова выиграл, сир, придётся работать по второму плану.

Начали осадные работы, хотя откровенно говоря – только для отвода глаз. Семь тысяч пехоты и три тысячи конницы не смогут даже нормально перекрыть территорию от вражеских вылазок… Ждали ответ на ультиматум и, не дождавшись, через сутки послали с вопросом. Турки неожиданно засуетились и… Выяснилось, что всё это время они ничего не делали. Это как? Типа само рассосётся? Впрочем, если учитывать «третьесортность» гарнизона, то удивляться не стоило. Через час в городе раздались звуки выстрелов, и через какое-то время ворота отворились и несколько отрядов арнаутов, албанцев, курдов и прочих полунаёмников покинули город. Верный своему обещанию, Грифич не стал пускать за ними кавалерию, и такой подход сработал – ещё через час снова послышалась стрельба, и османы запросили переговорщика.

– Сир, просятся уйти. Говорят, своего пашу связали.

– Пусть уходят, – пожал плечами принц, – они верно рассудили. Как и обещано – с оружием, но без обозов.

Нельзя сказать, что Рюген пришёл в восторг от бескровной победы, но и нельзя сказать, что огорчился. Как у каждого нормального полководца, были у него планы на все случаи жизни. Правда, он ставил на ночной штурм с участием «волков» и незаметным вырезанием часовых, а подобная боязливость противника была несколько неожиданной.

Уходили османы опасливо, поглядывая на вымуштрованных солдат Вольгаста, стоявших в идеальных колоннах. Немногочисленные повозки у них всё-таки были – под раненых и больных, да под перевозку женщин – офицерских жён. Но вот военное имущество по большей части было оставлено, и теперь герцог ломал голову, как эти трофеи доставить к своим, выделив на сопровождение минимум солдат.

В бескровном занятии города оказались свои плюсы – помимо отсутствия потерь. Прежде всего, дух горожан и жителей окрестных сёл, взлетевший до небес. Плевен считался крепостью, пусть и второстепенной, провинциальной, и то, что турки побоялись сражаться, стало для болгар настоящим откровением. Достаточно неожиданно многие из них начали размахивать ружьями и уверять в своей воинственности, предлагая Владимиру свои услуги.

– Если вы действительно хотите помочь Болгарии и её народу, не обязательно воевать.

После этих слов принца на площади воцарилась тишина.

– Мало уметь стрелять из ружья и владеть саблей – хороший солдат должен знать и другие премудрости, прежде всего – уметь воевать в составе отряда. Не лучше ли храбрецам уйти в Россию, где их научат всему необходимому. Ну а после можно будет поступить на русскую службу – с турками мы ещё будем воевать не раз. Можно будет вернуться в Болгарию, и тогда у повстанцев появятся настоящие командиры, выученные в лучшей армии мира. А можно и просто переселиться – особенно тем, кому надоело жить под властью иноверцев.

Дальше началась беззастенчивая вербовка – балканцы были крайне необходимы на Юге России, Крым и Новороссия-Скифия ждали людей. И если русские переселенцы могли дать фору тем же болгарам как скотоводы или по вопросам зерновых, но вот виноград, южные овощи, фруктовые сады… На Тамбовщине и Брянщине такой экзотики просто не было.

– Как поселять будете! – на несколько исковерканном русском крикнул один из присутствующих.

– Болгарское село и несколько русских по соседству, – честно ответил герцог.

– Мы… землячество!

– Только так! И остальных так же селим – греков, армян, сербов.

Позиция эта была принципиальной – ассимиляция. Небольшое село, да когда до соотечественников ехать минимум день-другой… Тут поневоле обрусеешь.

Решать пришлось быстро, но переселенцы понимали всю подоплёку – турок разогнали, и пока подойдут новые войска, даже медлительный обоз, сформированный из гражданских, сумеет уйти достаточно далеко. Ну а отбиться от мелких отрядов смогут и сами переселенцы, хотя Грифич всё же пообещал выделить им отряд драгун ровно на десять дней. Ориентироваться на время, а не на какой-то географический ориентир было решено для того, чтобы болгары не медлили и спешили изо всех сил. А так… Сталкивался он уже с привычками крестьян – из-за опасений повредить живность они могут тормозить обоз. Опасность же вражеского налёта кажется им менее весомой, чем повреждённое копыто родной