Тесей - Сергей Быльцов

Эллин, Дор, Эол, Ахей, Ион…; богоборцы Салмоней, Сисиф, Идас…; воины Тидей, Филоктет, Патрокл, Одиссей, Агамемнон…; красавцы Адмет, Эндимон… Некоторые из этих героев принимали непосредственное участие в охоте на Калидонского вепря.

Как видно из генеалогической схемы смертным отцом Мелеагра был калидонский царь Ойней, дальним предком которого был Зевс.

Неистовый бог кровавой войны Арес, соединившись на брачной постели со своей внучкой Алфеей, дочерью Фестия, дважды вливал свой божественный ихор в смертные жилы героя Мелеагра. Это предопределило бешеный, неистовый, как у отца и прадеда, характер героя, который, в свою очередь, предопределил его раннюю смерть.

217. Смертные родители Ойней и Алфея

Ойней, царствуя в Калидоне, женился на дочери царя Этолии Фестия красавице Алфее (Алтея), которая родила ему четырех сыновей, из которых прославился Мелеагр и столько же дочерей, из которых самой знаменитой стала Деянира.

Некоторые, подобно Гигину, рассказывают такую историю появления на свет Деяниры — будущей законной супруги Геракла: Когда Ойней увидел, что его молодую жену Алфею полюбил Дионис, он сам благоразумно решил уйти вечером из города, сделав вид, что ему нужно совершить священнодействия. Алфея же после ночи, проведенной с богом виноградарства и виноделия родила от него Деяниру. Вакх, благодарный за столь радушное гостеприимство, Ойнею первому подарил виноградную лозу, показал, как ее сажать, и установил, чтобы ее плод назывался ойнос по имени его гостеприимца. Деянира выросла не только красавицей, она умела править квадригой и занималась военными упражнениями; за право жениться на ней с могущественным речным богом Ахелоем боролся Геракл и победил, обломав ему один рог.

Алфея родила Ойнею так же сыновей Токсея, Тирея и Климена, которые не изображены на генеалогической схеме и дочерей, из которых на схеме, кроме Деяниры изображена только дочь Горга. Не изображенные дочери Алфеи и Ойнея Евримеда и Меланиппа были погублены в юности Артемидой.

Говорят, воспитанный Ойнеем сын Мелеагр, имел истинного божественного отца Ареса, вечно запятнанного чужой кровью неистового бога кровавой войны.

Калидонцы рассказывают будто бы после того, как Арес, превратившись на Идалийской горе в страшного вепря, ударил клыком в бедро возлюбленного его милоулыбчивой, но очень любвеобильной жены Афродиты Адониса, он прежде, чем вознестись на мощные выси Олимпа, чтобы успокоиться долго еще бродил по лесам. Когда сын Эниалия и Киприды Деймос (Ужас) прибыл на квадриге за отцом, тот сам занял место возницы. Зная, как он грозен, особенно на своих ужасных конях, во весь опор помчался он на своей колеснице, в которую были запряжены его бессмертные кони — дети бога северного ветра Борея и Эринии Алекто. Глаза дымящихся коней, которых звали Блеск, Пламя, Шум и Ужас бешено блестели, из их зубастых пастей с шумом вырывались черный дым и жгучее пламя. Арес с плеча хлестал бичом по коням, со скоростью дивной летящим, едва касаясь копытами дороги. Брызги песка и камней из-под копыт и шин колесных, тяжких медью, фонтанами взлетали вокруг. Людей, увидевших колесницу бога кровавой войны, охватывала жуткая паника, как будто они слышали ужасный крик самого Пана. Они кидались с широко раскрытыми от страха глазами, в разные стороны и падали ниц на землю. Поднимались все только тогда, когда стук копыт и грохот колес успевал затихнуть вдали.

Проносясь мимо Калидона, Арес увидел свою внучку Алфею со служанками и подругами, собиравшими цветы на лугу и водившими хоровод. Все от панического страха кинулись вниз головами, лишь одна калидонская царица, по непререкаемой воле Мойры Лахесис, как завороженная, осталась стоять. С нежного тела юной Алфеи, с одеяний серебрянотканых свет изливался божественный и веяло милой красою. Арес схватил Алфею на руки и, унеся в свою повозку, сочетался с ней бурно любовью, желая так еще больше отомстить своей неверной супруге Пафийке. Ночью же, когда Арес уже давно был на Олимпе, и Алфея домой возвратилась, с ней возлег и Ойней.

Месяц за месяцем пролетали, и так 9 месяцев сгибли, и у дочери Фестия родился сын, названный Мелеагром, и которому Могучей Судьбой суждено было стать прославленным этолийским героем, последним из знаменитого сонма греческих истребителей чудовищ.

218. Вещание Мойры

В одну из темных ночей, когда на небе не было ни звезд, ни серебряного света единственного блуждающего в ночи ока — Селены, Алфея лежала после недавних родов и при тусклом свете горящего очага с любовью глядела на Мелеагра, милого сына, рожденного ею от могучего олимпийского бога. Вдруг в спальне стало светло, как будто солнце свою лучезарную голову просунуло сразу во все небольшие оконца дворца, стоявшего на центральной площади Калидона.

Посреди комнаты, словно из прозрачного воздуха вдруг возникла величественная старуха в ослепительно белоснежных одеждах. На ее седой гладко причесанной голове сияла серебряная ромбическая корона, увешанная мелодично позванивающими, как колокольчики, золотыми колечками. Это была старая лишь выбранным обликом Мойра Лахесис. Никогда не дремлющая вещая Ткачиха непрерывно следит за тем, как ткутся и окрашиваются Полотно Судеб смертных и Ковер Судеб бессмертных. При необходимости она вносит изменения, если закономерная работа ткацких станков нарушается из-за свободы выбора, предоставленного ее матерью богиней необходимости Ананке смертным или из-за непредусмотренного вмешательства ее непредсказуемой тетки богини случая Тюхе.

Чаще всего из-за дочери Хаоса самовольной Тюхе Мойрам Клото и Лахесис приходилось отвлекаться от своих главных обязанностей Пряхи и Ткачихи. Великая богиня Необходимости Ананке разрешила покидать мировое веретено одновременно только одной Мойре, чтобы остальные дщери заменяли ее, и Полотно, и Ковер непрерывно ткались. Обычно нетленный Олимп и землю посещает старая лишь обликом Ткачиха Лахесис, поскольку именно ее касаются изменения судеб, которые пытаются вершить смертные люди или боги, пользуясь свободой выбора. Мойра Лахесис чаще всего встречалась с богами или смертными в их снах — так хотела ее жутколикая мать, чтобы у людей всегда оставалось неясное ощущение: был это только сон, или встреча с Мойрой все же на самом деле ночью была.

Мелеагру Мойры предначертали быть благородным и храбрым. Ему предстояло участвовать в знаменитом плавании аргонавтов и стать главным героем в Калидонской охоте, а также совершить много других не столь известных подвигов. Однако мудрые Мойры уже давно поняли, что важно не только рождение могучих героев, способных совершать трудные подвиги, которые были не по плечу обычным людям, но и уход их из жизни после совершения предназначенных им деяний.

Герои, несмотря на их необыкновенную силу, а, может быть как раз из-за этой силы, оказывались не приспособленными к будничной жизни обычных людей и начинали не справедливо пользоваться своей особенной силой. Геракл после совершения своих знаменитых