Возвращение Матарезе - Роберт Ладлэм

– Ладно, – сдался Уэйтерс. – Какой у нас самый эффективный сценарий?

– Начнем с того, – ответил Камерон, – что голландские разведслужбы привлекать не надо. Ребята там толковые и дело свое знают, но мы не имеем права рисковать, поскольку среди них может оказаться агент Матарезе. Мы должны хранить полное молчание.

– Итого, отряд коммандос, переодетых в штатское, – подытожил сэр Джеффри. – Наши люди, МИ-6, наши зарубежные отделения.

– Возглавлю отряд я, – сказал Прайс. – Где Лютер Консидайн? Нашему главному летчику предстоит снова поработать. Да, Джеффри, свяжитесь с Вашингтоном, с Фрэнком Шилдсом. Возможно, ему придется поторопиться, чтобы расправиться со своим квартетом змей, отправив каждую в отдельную камеру.

Ночное нападение на дом 310 по Кайзерсграхт явилось образцом скрытных операций. Чувствительные электронные микрофоны подтвердили, что Ян ван дер Меер Матарейзен находится у себя дома, и вместе с ним лишь двое мужчин, предположительно телохранителей, один – на первом, второй на третьем этаже. Сославшись на необходимость их показа потенциальному покупателю, сотрудник МИ-6, владеющий голландским, разыскал в архивах строительные чертежи начала века. Тот же оперативник подошел к входной двери, ведущей на улицу, в то время как двое его коллег вместе с Прайсом заняли место у входа со стороны канала – стальной двери под аркой из потемневшего кирпича.

Сотрудник МИ-6 позвонил в дверь; ему ответили меньше чем через десять секунд. В дверях стоял широкоплечий верзила.

– Да, в чем дело? – спросил он по-голландски.

– Я получил указание связаться с Яном ван дер Меером сегодня ночью, в этот час.

– Кто вас послал?

– Четыре человека из Нью-Йорка. Господа Уайтхэд, Вальберг, Фаулер и Николс. Дело не терпит отлагательств. Будьте добры, немедленно известите господина ван дер Меера.

– Уже очень поздно. Он удалился на покой.

– Я настоятельно советую вам сообщить ему о моем приходе, в противном случае на покой отправитесь вы.

– Я не люблю, когда мне угрожают…

– Я вам не угрожаю, уважаемый, а просто ставлю перед фактом.

– Подождите здесь. Я должен закрыть дверь.

Пользуясь темнотой, опустившейся на канал, сотрудники МИ-6 закрепили на окнах по обеим сторонам от стальной двери пластмассовые диски с отходящими проводами. Это были сверхчувствительные микрофоны. Между тем Прайс, достав шарик диаметром пять дюймов похожего на пластилин вещества, прилепил его на дверь в районе замка и ручки. Воспламенившись, это вещество прожжет насквозь стальной лист толщиной в дюйм.

– Телохранитель убежал наверх, – шепотом доложил тот оперативник, что стоял у правого окна.

– Подтверждаю, – согласился его товарищ у левого окна. – Поджигайте, коллега.

– У кого из вас устройство отключения сигнализации? – спросил Камерон.

– У меня, – ответил первый оперативник. – Согласно уборщикам, у каждого входа справа от двери есть панель с клавиатурой. Это будет раз плюнуть, старина. Я прикреплю к клавиатуре вот эту коробочку, и все остальное уже сделает она.

Прайс воткнул в пластичную массу электрический взрыватель. Тотчас же масса стала краснеть, нагреваясь, затем вспыхнула ослепительно-белым огнем, пожирая сталь. Как только шипение прекратилось, Камерон достал из кармана баллончик с аэрозолем и обильно побрызгал на раскаленный металл; тот сразу же потемнел, остывая. Вставив в отверстие плоскогубцы, Прайс вытащил кусок зазубренной стали и бросил его на асфальт.

– Пошли! – сказал он.

Трое разом навалились на массивную дверь, распахивая ее. Первый оперативник метнулся вправо, закрепляя на блоке управления сигнализацией устройство отключения. После нескольких быстрых щелчков на маленькой коробочке вспыхнула красная лампочка.

– Наш маленький нетерпеливый друг сделал свое дело, – прошептал оперативник. – Сигнализация отключена. А здесь темновато, вы не находите? Ни одной лампочки во всей прихожей – если это прихожая.

Шаги. На лестнице. Телохранитель, поднявшийся наверх, теперь сбежал вниз, сжимая в правой руке крупнокалиберный пистолет. Прайс и двое его товарищей приготовились к атаке.

Камерон тронул за плечо одного из притаившихся рядом оперативников. Это был условный знак. Все трое разом встали из-за рояля и бесшумно двинулись вперед. Прайс, словно выполняя балетное па, приблизился сзади к телохранителю, пересекавшему гостиную, и, стиснув удушающим захватом ему горло, вырвал из руки пистолет. Верзила захрипел, теряя сознание. Один из оперативников подхватил бесчувственное тело, прежде чем оно успело упасть на пол, и оттащил его в угол, доставая из кармана проволоку и моток липкой ленты.

– На втором этаже никого нет, – тихо объяснил остальным двоим Камерон. – И нам нельзя терять ни секунды. Матарейзен ждет, несомненно, предупредив второго телохранителя. Поднимаемся на третий этаж спиной к спине. Вы навернули глушители?

– А мы их никогда не откручиваем.

Вернулся третий оперативник.

– Тот тип отключился? – спросил Прайс.

– Надолго, а потом еще на какое-то время. Я вколол ему в шею «сок».

– Кримини, ну ты и садист…

– Лучше перестраховаться, чем потом жалеть.

– Заткнитесь. Пошли!

Поднявшись на площадку второго этажа, маленький отряд образовал круг, спиной к спине, и бесшумно двинулся дальше по лестнице. Внезапно тот из оперативников, который отключал сигнализацию, выстрелил. Из погруженного в темноту угла площадки третьего этажа повалился вперед человек. Бесшумная пуля нашла цель: попав в голову, она не позволила убитому перед смертью издать ни звука.

– Вот дверь, и, готов поспорить, за ней нас ждет хозяин.

– Почему? – спросил Кримини, оперативник, сделавший укол.

– Телохранитель затаился напротив.

– Согласен, – прошептал Камерон. – Заходим все вместе?

– Мы с вами, сэр.

– Никаких «сэров», пожалуйста. Тут все равны. К тому же в таких вещах вы разбираетесь гораздо лучше меня.

– Знаете, старина, вы тоже свое дело знаете. Удушающий захват был выполнен просто блестяще.

Сомкнув плечи, все четверо живым тараном ринулись вперед. С оглушительным грохотом массивная деревянная дверь, буквально сорванная с петель под воздействием совместного усилия чуть ли не в тонну, рухнула на пол. Посреди комнаты стоял ошеломленный Ян ван дер Меер Матарейзен, в голубом бархатном смокинге, надетом поверх свободной шелковой пижамы.

– Боже милосердный! – воскликнул он по-голландски.

А затем совершил самое невероятное в данных обстоятельствах действие. Прежде чем Прайс и трое бойцов успели достать оружие, Матарейзен сам перешел в нападение. Не обладая внушительными мышцами, он превратился в танцующего дервиша, стремительно выбрасывая руки и ноги, вращаясь на месте подобно винту с целой дюжиной лопастей. В считаные мгновения Матарейзен расправился с двумя застигнутыми врасплох оперативниками, уложив их на пол, где они валялись, корчась от боли, стараясь стряхнуть онемение спины и конечностей. Третий сидел на корточках в углу, зажимая горло.