Счастливый клевер человечества. Всеобщая история открытий, технологий, конкуренции и богатства - Вадим Махов

Из подхода Пола Ромера вытекают несколько интересных и очень важных следствий. Первое из них сформулировал сам Ромер. Оно гласит, что при росте капиталовооруженности растет и общий выпуск в экономике, причем все ускоряющимся темпом, а это, в свою очередь, приводит к еще большему росту капиталовооруженности. Можно, конечно, посмеяться над таким «экономическим вечным двигателем», но задумайтесь на секунду – сколько раз за последний десяток лет вы сменили компьютер или операционную систему? При этом содержание вашей работы (не производительность), скорее всего, осталось прежним. Эта модель объясняет рост продаж таких фирм, как Microsoft или Apple.

Второе следствие логично вытекает из первого. Чтобы обеспечить экономический рост, нужно не только перевооружать существующие рабочие места, но и увеличивать их количество. А для этого необходимо увеличивать частоту продаж продуктов или услуг, сделав их менее материальными. Глобальные компании устанавливают относительно небольшую, но постоянную рентную плату, ежегодно выпуская апдейты и новые версии продукта. Если вы думаете, что дело касается только программного обеспечения офисных компьютеров и CAD – машин для разработчиков, то ошибаетесь. Все большее количество современных машин и механизмов наделяется «интеллектом», а дальше повышается производительность однажды купленного железа за счет обновления его «мозгов»[560] или установки более усовершенствованных сменных элементов. Апофеозом становится новое явление – «переизобретение».

Речь идет о попытках «перевстроить» в экономику всем уже хорошо известные изобретения. Очередную такую попытку делает Apple со своими iWatch, а далее у них на очереди электромобили. Все будет опутано датчиками, пока мы не дойдем до последнего уровня – уровня сенсорной планеты, где абсолютно все вещи и люди взаимосвязаны и работают как суперсеть, «сеть сетей». Именно эта суперсеть, или «текучая сеть», ограничит рост дальнейшей численности людей так, как это делает сегодня образование. Например, в Нигерии женщина в среднем рожает шестерых детей за свою жизнь, но, по данным последних исследований, уже сейчас порядка 50 % нигерийских женщин в возрасте 20–24 лет имеют среднее образование, которое снижает этот показатель сразу втрое – до двух детей.

В марте 2014 г. крупнейшая ИТ-компания Intel уже объявила о том, что ее стратегией станет именно «Интернет вещей». Старший менеджер группы облачных технологий Intel Джейсон Воксман заявил, что Intel хочет «сосредоточиться на "умных" вещах, носимой и автомобильной электронике». По его мнению, в ближайшие годы возникнет рынок для примерно 50 млрд «умных» устройств. Прибыль, как вы уже поняли, принесет именно разработка «софта». Сам Воксман утверждает: «Можете не сомневаться, что каждый доллар лицензионных отчислений на программное обеспечение принесет четыре доллара за аппаратную часть[561]».

Однако вернемся к вопросу о том, кто или что обеспечит мировой экономический рост. Обеспечить его должен рынок, который отдельный инвестор, даже очень Большой человек, вряд ли сможет обыграть. Или в широком смысле слова современный глобальный капитализм. Вопрос лишь в том, какая его часть обеспечит ускоренный рост.

Примерно пять веков назад Запад потеснил Восток, развивая динамичное общество на базе научной и промышленной революции. Сможет ли Восток взять исторический реванш и как скоро это произойдет?

Два процента мирового роста означают, что игра по-прежнему идет с ненулевой суммой[562]. Учитывая возросшую отдачу человеческого капитала, финансовые рынки привлекают к сотрудничеству умных и способных людей во всех странах мира. Их совокупный опыт значит не меньше, чем опыт индивидуального инвестора, даже такого удачливого как Уоррен Баффетт или Джордж Сорос. Кстати, их достижения во многом основаны на их способности «играть в длинную». Длинные технологические циклы объективно существуют. Они демонстрируют, например, что акции компаний США были очень дешевыми в середине 1970-х гг. и стали очень дорогими в конце 1990-х гг. Значит, для успешных инвесторов середина 1970-х гг. была хорошим временем для покупки, и, наоборот, в настоящее время перспективы роста многих компаний могут быть субъективно переоценены.

Для инвесторов, которые финансируют, в отличие от правительства, не проблемы, а конкретные проекты, обеспечивающие совокупный процентный мировой прирост, финансовая глобализация представляет собой что-то вроде приливов и отливов в Мировом океане. Но с каждым годом реакция на глобализационный импульс, которой исходил из развитых стран, растет. В настоящее время силы действия и противодействия достигли своей наивысшей формы – закрытые торговые союзы и вполне реальные торговые войны приходят на смену ВТО. Начав с «вестернизации» и распространения идей свободной торговли, интегрировав экономики бывших социалистических стран, всемирный капитализм обострил противоречия между расширением и обратной тенденцией – стимулированием замещения импорта и защитой внутренних рынков.

Война, как показывает пример из истории развития электротехники в США, послужит сильным катализатором инновационных процессов. Следуя совету Кейнса, США после завершения Второй мировой не сократили армию (избежав вероятности вновь погрузиться в предвоенный кризис и безработицу) и обеспечили за счет массированных и долговременных государственных расходов и наращивания государственного долга свой (ответный) прорыв на космическом направлении.

Но мы помним, что попытки заместить государством частную инициативу компаний по внедрению новшеств едва ли будут успешными. Просто потому, что государство не очень хорошо представляет, где их искать (по Рейгану, оно лишь финансирует проблемы, но не решает их). Теперь мир стал сложнее, а растущая взаимозависимость экономик стран мира пока обеспечивает ненулевой рост, делая не слишком выгодными полномасштабные столкновения и силовые конфликты.

Но поиск пути специализации конкретной экономики в западном мире ведется исключительно опытным путем и по разным направлениям. Для этого и существует инновационный частный бизнес[563], создающий мировой 2 %-ный рост (Heston, 2013). Этот частный бизнес должен быть многочисленным и иметь серьезную международную финансовую поддержку[564]. Когда открываются новые перспективные области, туда устремляются инвестиционные компании-лидеры, а вместе с ними и остальные инвесторы мира.