Ведьмин зов  - Марина и Сергей Дяченко

Она дошла до бывшего входа в пещеру, здесь не было ничего интересного. Ивга поднялась еще: те самые древние надписи на осадочных плитах, кое-какие рисунки, их фото можно обнаружить в любом краеведческом альбоме. «Эта земля принадлежит ведьмам» – сообщал один текст, а другой был тот, ради которого она сюда приехала.

За последние годы плита, кажется, растрескалась и расселась еще больше и выглядела теперь хуже, чем на фотографиях. Ивга открыла свой рюкзак, расстелила клеенку на земле, разложила инструменты: ультрафиолетовую и красную лампу, кисточки, маркеры, клей, алебастр, мягкую пленку для изготовления отпечатков, штатив для съемки, линейку, рулетку, саперную лопатку, сито…

Солнце светило теперь вовсю. В какой-то момент Ивге пришлось даже снять куртку. Она освещала плиту и фотографировала со всех возможных ракурсов, наносила черную и белую пудру для контраста, стирала, пыталась делать слепки; она осматривала землю в поисках отколовшихся фрагментов, просеивала сквозь сито верхний слой почвы. Она разве что не облизывала эту плиту, и несколько раз ей казалось, что вот-вот пелена рассеется и текст станет понятным – но спустя несколько часов Ивга устала, проголодалась и не продвинулась ни на шаг. Тяжелая и нервная поездка в Ридну выглядела все более напрасной с каждой минутой.

Ивга опустилась на камень, вытащила из рюкзака термос и бутерброд, пообедала, окруженная потрясающими горными видами; ей стоило закрыть глаза – проклятая плита возникала перед мысленным взглядом. Мир, голод, зола? Скверна, печать, век, род? Эта земля принадлежит ведьмам, за века ничего не поменялось. Зачем они трудились, высекая буквы здесь на камне, и кем они были – если ведьмы в основном безграмотны?

Чистая инициация. Чистая. Свобода, радость. Полет и звезды. Ивга поймала себя на странном чувстве – ей было хорошо на этой горе, несмотря на то что надежды ее не оправдались. Здесь был особенный воздух, здесь по-другому светило солнце; Ивга с удивлением поняла, что тропинка у камней не заканчивается – она ведет еще вверх, выше, в зеленые заросли.

Возможно, она явилась сюда вовсе не ради расколотой плиты – а ради чего-то большего.

* * *

Чем круче становилась тропка, тем легче было идти. Ивга шагала, размеренно дыша, и улыбалась. Ей хотелось петь.

Она прыгала с камня на камень, почти невесомая. Солнце било прожекторами сквозь ветки старых сосен, и в лучах алмазной пылью висел мельчайший снег. Выше по склону тропа была совсем белая, Ивга шла, будто по расстеленной скатерти. Ее цель была совсем рядом.

Что-то темнело на камнях у дороги. Ивга сосредоточила взгляд, замедлила шаг, остановилась.

Городской рюкзак на окраине тропы, школьный или студенческий. С игрушкой-брелоком на ручке. Теперь уже не разобрать, поросенок это или розовый слон. Судя по виду, рюкзак лежал здесь больше года, полузасыпанный бурой хвоей. Осевший под дождями. Рюкзак, за которым не вернется его владелица.

Ивга содрогнулась. Огляделась, будто пытаясь понять, как сюда попала и что собирается делать. Стащила с плеч собственный дорожный рюкзак; рядом, в двух шагах, чернел едва различимый проем между замшелыми камнями. Вокруг ее ног уже крутился смерч из хвои, снега, редких бурых листьев, в глубине горы тонко пели нежные голоса, и на склонах вокруг звучало отголоском: «Ко мне, дети мои. Ко мне»…

Ивга мертвой хваткой ухватилась за ветку сосны, нависшую над тропинкой. Иголки впились в руки и немного прояснили сознание.

«Я только посмотрю». – «Не подходи, Ивга». – «Я только посмотрю».

Она подошла к проему короткими старушечьими шажками. Вытащила телефон. Посветила в темноту фонариком. Увидела крохотную пещеру: пол был гладкий, будто отшлифованный, и на нем ясно выделялся отпечаток – тень огромной ракушки.

Давным-давно, когда в мире не было ни ведьм, ни инквизиторов, эти камни лежали на морском дне. Улитка с раковиной-сифоном почти в человеческий рост сдохла и отпечаталась на камне. «А в Ридне, – писал в своей книге древний Зануда, – в местах силы, они проходят свой путь, в одиночку, без товарок, тогда идут не по нитке, а по спирали, и, дойдя до центра ее…»

Ивга закричала в голос и отпрянула, оступилась, чуть не упала; ее рюкзак валялся рядом с брошенным. Два рюкзака, старый и новый, лежащие рядом, были одной из самых страшных вещей, которые она видела в жизни.

* * *

Она дождалась их, сидя в арендованной машине, включив мотор, греясь, и все равно зуб на зуб не попадал.

Они прилетели на вертолете, чего Ивга совершенно не ожидала. Вертолет сел на дорогу, перекрыв трассу. Больше шума, устало подумала Ивга. Больше инквизиторов.

От них несло раздражением, охотничьим азартом и страхом. Ивга опустила стекло; к машине подошел невысокий, щуплый, с бесцветными глазами, неприятный, и потребовал учетное свидетельство. Ивга молча выполнила его законное распоряжение; ее документ обновлялся лично Клавдием, и его имя стояло на подписи.

– Вам будет нелегко объяснить, госпожа Старж, что вы тут делали, – сказал инквизитор с бесцветными глазами.

– Можно посмотреть на ваш жетон, пожалуйста?

В Ридне ведьмы не были столь наглыми. Либо никто из них не был замужем за Великим Инквизитором; неприятный человек покраснел, надулся, потом вытащил свой жетон и ткнул Ивге чуть ли не в лицо: он оказался куратором Ридны собственной персоной.

– Спасибо, – сказала Ивга. – Господин Руфус, мне очень легко объяснить, что я тут делала. Я собирала материалы для городского лектория Вижны, находясь в официальной командировке. Я делала фото, которые понадобятся мне для иллюстрации.

Она показала ему фотографии на экране своего телефона.

– Такие фото есть в любом справочнике, – сказал он, сглотнув.

– Существуют авторские права. – Ивга улыбнулась ему, будто старательному, но тупому студенту. – Я не могу использовать чужие материалы в серьезных академических исследованиях.

По тропе в сумерках спускались оперативники. Один нес старый рюкзак, завернутый в прозрачную пленку. Даже в полумраке Ивга видела их лица – потрясенные. Ошалевшие. Очень мрачные.

– Первый раз такое вижу, – вполголоса сказал один.

– Залить бетоном проклятую ракушку, – хрипло отозвался другой. – Дежурить до утра, а утром – машину бетона…

– Машина туда не проедет…

Вокруг вертолета, стоящего посреди шоссе, собиралась пробка – в обе стороны.

* * *

Дворец Инквизиции в Ридне был недавно отремонтирован, полы сверкали, в кабинете куратора стояли пальмы и пели птицы в клетках – Руфус из Ридны был сибаритом, оригиналом и по-настоящему хорошим администратором. Клавдий сидел перед ним в кресле для посетителей, и Руфус старался не встречаться с ним взглядом.

– Патрон, я знаю, вы меня с трудом терпите как полезную скотину в этой адской провинции. Я к вам тоже отношусь по-всякому, вы в курсе. Но… Я бы свою жену, будь она ведьмой, никогда бы не… Там страшное место. Там такой… качественный… густой, наваристый… ведьмин дух, что я сам чуть не прошел инициацию. Я не понимаю, как она удержалась, чтобы не…