Клуб голливудских девчонок - Мэгги Марр

Она поднялась по винтовой лестнице. Для одного человека дом был явно велик. Бухгалтер говорил, что надо пересмотреть налоги. Она проводила здесь мало времени — хорошо, если ночью удавалось поспать часов пять, чаще же бывала в бунгало на студии или на съемочной площадке. А съемки могли быть где угодно и порой длились месяцами. Нет, очага здесь не было, только стены — сплошной мрамор, гранит и нержавеющая сталь. У нее никогда не находилось времени (или подходящего партнера) для того, чтобы в этом большом холодном доме стало тепло и уютно.

Она сняла шелковую блузку, уронила на пол юбку, создав тем самым островок беспорядка на площади в тысячу квадратных метров. Проснувшись утром в своем бесшумном доме, она не найдет и следа этого доказательства его обитаемости: благодаря Вилме оно волшебным образом исчезнет, уступив место «Нью-Йорк таймс», «Лос-Анджелес таймс», «Голливуд рипортер», «Дейли вэрайети» и горячему кофейнику. Ровно через три дня ее вещи — уже идеально чистые — вернутся на место в гардеробную.

Лидия вздрогнула. Температура в доме казалась нормальной, но ей было холодно. День выдался длинный, эмоционально насыщенный. Она растянулась в центре огромной кровати (это наука — спать одной, попробуйте-ка занять всю кровать) и накрылась одеялом. Выплакалась, слез больше не было. Уэстон ушел навсегда. Остались лишь воспоминания о встречах — недавних и в далеком прошлом. Лидия нащупала пульт от плазменного экрана на стене, но телевизор смотреть совсем не хотелось, и пульт полетел в сторону. Она обвела глазами спальню: сплошная белизна и шелк — вот дань ее бездетной жизни. Тут ее взгляд упал на стопку рукописей на полу возле ночного столика: можно почитать! Урок, который она усвоила от папы и Уэстона: читай, читай, читай. «Ты удивишься, как мало здесь читают, — говорил ей Уэстон. — Ну а те, кто читает сценарии, идут в гору очень быстро».

Они оба были правы. Именно в этой стопке она откопала сценарий Мэри-Энн. Лидия улыбнулась. Мэри-Энн — светлая голова. Напоминает бездомного щенка на толстеньких лапках — так же весело скачет и не в силах сдерживать свой восторг и энтузиазм. У девочки несомненный талант. Прочитав три страницы ее сценария, Лидия ощутила в спине особый холодок — это шестое чувство, как всегда, подсказывало, что ей попалось нечто исключительное.

Ощущение холодка в спине было тем моментом, ради которого она жила (а также ради хорошего оргазма или хитового фильма). Она обожала крутой сюжет и знала, что он может промелькнуть где угодно: в статье или в книге, в сценарии или в разговоре в приемной врача. И всякий раз это сопровождалось ощущением холодка в спине, сигнализировавшим о том, что вот она — история, из которой получится хороший фильм.

— Это особый дар, — говорил ей Уэстон, когда она работала на «Бирнбаум продакшнс». — Он дан не каждому. Ведь большинство движется наугад и блуждает в потемках. Используй его и не подавляй рассудком. Знаешь, у твоего отца он тоже был.

Значит, не только высокие скулы и темные волосы Нортон Олбрайт передал в наследство своей дочери Лидии. Она дотянулась до лампы на ночном столике, щелкнула выключателем и удобно устроилась в постели, натянув одеяло до подбородка.

Хотя бы один-единственный звук услышать! Дом замер, шелестел ветер, скрипнула доска… Больше ни звука. Безмолвие.

Просто гробовая тишина.

Джессика шла по красной дорожке на премьерном показе фильма «Мой путь, или Автострада», зная, что выглядит сногсшибательно (шейпинг три раза в неделю и ежедневная йога способствуют хорошей форме). На ней были туфли от Баленсиага — цвета фуксии, на высоких каблуках, и она молилась только об одном: не споткнуться бы! Это был фильм, укомплектованный Си-ти-эй (а точнее, Джессикой Колфилд). Один из ее клиентов, актер Морис Банкс, сыграл главную роль, другой — режиссер Роуин Хертц — снимал, и, наконец, третий ее клиент, Стивен Фэбиан, написал сценарий.

Джессика не виделась с Майком Фоксом с тех пор, когда ушла из «Ай-эм Фокс продакшнс» и стала агентом в Си-ти-эй, а это случилось после окончания их грязной интрижки (о которой, как им казалось, никто не знал). Джессика не могла конкурировать с частными самолетами, супермоделями и показным шиком. Майк не мог от этого отказаться, и Джессика решила уйти. Они расстались и не друзьями, и не врагами — их роман просто оборвался. Но каждый раз, когда Джессика читала в «Вэрайети» или в «Голливуд рипортер» о достижениях Майка, всевозможные «если бы да кабы» не давали ей покоя.

Щелкали вспышки. Перед Джессикой шел Мэтт Деймон. Глаза слепило, она видела только расплывчатые пятна. Впереди по дорожке змеился телевизионный кабель. Джессика подняла левую ногу, чтобы освободиться от кабеля, но запуталась правой. Черт, влипла! Она уже представила завтрашний снимок с заголовком «Суперагент попала в аварию на красной дорожке». Какое дерьмо! Вдруг кто-то крепко подхватил ее под руку:

— Попалась!

— Спасибо. — Джессика обернулась — и ее окатило волной адреналина. Это был он. Тот, кто научил ее не доверять мужчинам без оглядки. Майк Фокс. Интересно, он здесь один или нет?

— Улыбайся, Джесс, — шепнул Майк ей на ухо. — И никто не догадается.

Снова щелканье вспышек и слепящий свет софитов в глаза. Джессике всегда казалось, что свет ярче, когда Майк рядом. Он сжал ее руку и не выпускал ее все время, пока они шли по красной дорожке.

— Ты хорошо пахнешь, а выглядишь еще лучше, — прошептал Майк.

Джесс… хихикнула! Она не хихикала… да, с тех самых пор, как перестала спать с Майком.

— Знаешь, мне всегда нравилось тебя смешить, — выдохнул он ей в ухо своим бархатистым голосом.

— А мне всегда нравилось, как ты это делал, — шепнула она.

Красная дорожка закончилась. Они вошли в фойе киноцентра и влились в толпу голливудских знаменитостей.

— Я рад, что ты здесь. А я-то голову ломал, скольких твоих клиентов надо занять, чтобы снова тебя увидеть. Оставайся на вечеринку и найди меня там.

Джессика повернулась, чтобы улыбнуться, но Майка уже поглотило море рукопожатий и объятий — таков удел продюсера в день премьеры. Конечно, Джессика укомплектовала проект, но фильм был заслугой Майка. Он нашел сценарий ее клиента, договорился о постановке с «Саммит пикчерс» и быстро нанял ее актера и режиссера. Подобно Джессике, Майк Фокс взлетел к вершине Голливуда как метеор, стремительно превратившись из продюсера в главу студии (а эту должность обычно получают лысеющие господа средних лет), а затем снова стал продюсером. Она продолжала работать в Си-ти-эй: ангажировала крутых кинозвезд, интересных режиссеров и сценаристов-лауреатов.

Пока Джессика предавалась своим мечтам, сзади подошла Лидия.

— По-моему, он все еще увлечен тобой, — поддела она ее.

— Майк всегда будет увлечен только собой, — парировала Джессика, возвращаясь с небес на землю.

— Возможно. Но знаешь, он исправился. Больше никаких супермоделей и актрис. Я слышала, он хочет остепениться. — Лидия вскинула левую бровь.