Цена риска - Майкл Стэкпол

Кай начал догадываться, к чему клонит Оми, и усмехнулся.

Оми вздохнула и продолжила:

— Ронин, то есть самурай-одиночка, не пользуется у нас особенным осуждением. Даже более того, в некоторых фильмах его рассматривают как героя, что приносит таким воинам определенную популярность. По сути дела, самураи-одиночки — своего рода бунтари, восставшие против устоев общества, нуждающегося в реформации. Мы благосклонно относимся к тому, что народ смотрит фильмы, где ронин рассматривается как герой, таким образом мы даем народу возможность выразить свой протест.

Через образ самурая-одиночки нам удается внушить народу мысль о том, что поражение — это всего лишь эпизод, весьма печальный, но ничего не определяющий. Тот, кто преодолеет поражение и хорошо подготовится к дальнейшей борьбе, обязательно победит.

Недалекое будущее я представляю себе следующим образом. Разумеется, ядром и носителем бушидо останутся объединенные силы Синдиката Драконов, но будут также и самураи-одиночки. Они вызывают такие же симпатии нашего народа, какие у вас вызывает Робин Гуд. Пусть народ тешится, в конце концов, самурай-одиночка — это элемент нашего героического прошлого, его вполне можно использовать как отвлекающий маневр, пока мы будем готовиться к возобновлению войны с кланами.

Кай восхищенно смотрел на то, как Оми мысленно вершила судьбу своего народа. Речь ее была неожиданна, она замахивалась на основы общества. Женщина в этом государстве не могла претендовать на нечто большее, чем невысокая карьера местного масштаба. Кай знал, что хотя Оми никогда не была ограничена в передвижении, ее поездки в миры вне Синдиката Драконов считались поступками беспрецедентными. Он не сомневался, что довольно рискованный план — использовать визит на Солярис в качестве инструмента реформирования нации — придумала именно Оми, и ему нравилась ее целеустремленность.

От Виктора он слышал рассказ о том, как десятая лиранская гвардия похитила Хосиро Куриту, брата Оми и наследника трона из Тениенте, занятого кланами мира. Это Оми предложила своему отцу план освобождения брата с помощью воинов Виктора, и отец согласился с ней, но при одном условии. Она должна была порвать все свои контакты с Виктором. Оми согласилась и отправила Виктору записку с просьбой помочь Хосиро. В той же записке она также написала и о данном отцу обещании. Оми держала данное слово до тех пор, пока Такаси Курита, ее дед и бывший Координатор, своей волей не освободил ее от этого неприятного обязательства.

— Думаю, Оми, — сказал Кай, — что решение принести в жизнь вашей нации правду о битвах на Солярисе и сами битвы будет иметь и нежелательный для вас эффект. Вам нужна искра, чтобы воспламенить воображение своего народа, это я хорошо понимаю, но вы сами же можете и сгореть.

— Разве? — спросила она, пристально всматриваясь в лицо Кая.

— Вне всякого сомнения, — Кай покачал головой, — тактика битв на Солярисе понравится вашему отцу. Позволив своим воинам в боевых условиях действовать самостоятельно, иначе говоря, полностью доверяя им, он поднимет их боевой дух. Боеспособность воинов повысится, что необходимо, если они собираются воевать и победить кланы.

Но есть фактор, который вы не учли. Ваш народ уже не будет изолирован от остальной части Внутренней Сферы. Даже если вы станете разрешать к показу только те битвы, в которых будут побеждать ваши самураи-одиночки, зрители начнут интересоваться и другими участниками тоже. А вслед за этим внешне невинным интересом ваш народ осознает, что место, занимаемое им во Вселенной, не так уж и почетно, а уровень культуры не столь уж и высок. Таким образом, Оми, вы сами откроете ящик Пандоры.

— Я скажу вам больше, чем вы предполагаете, Кай, — твердо произнесла Оми. — Мы не собираемся монтировать материалы, мы будем показывать все целиком. Мы покажем все события, которые происходят в Объединении Святого Ива или в Федеративном Содружестве.

— Включая рекламу и другие вставки?

— Перед такими соблазнительными суммами, какие были предложены нам, не устоит никакое правительство.

Кай почувствовал, как по телу у него пробежала дрожь.

— Теперь я понимаю замысел вашего отца. Все это — и гибкость ведения боя, и либерализация воинских уставов, и лавина коммерческой рекламы — звенья одной цепи, цепи поступков по реформированию вашего государства. Ваши консерваторы, по-моему, будут страшно этим недовольны, вся затея покажется им крайне опасной.

— Дело в том, что вся эта, как вы выразились, затея выработана и выполняется мной, и наши традиционалисты считают эту идею всего лишь глупой женской фантазией. Они полностью уверены в провале, не препятствуют мне, и именно поэтому мой план сработает.

— А если нет, то все быстро забудут и о нем, и о вас. В этом случае ни вашему отцу, ни брату ровным счетом ничего не грозит. Хорошо задумано. Но, полагаю, у вас все-таки есть неплохие шансы, народ вас любит и не даст консерваторам загубить план на полпути.

— Вы бездарно тратили драгоценное время в битвах на Солярисе, Кай Аллард-Ляо, — блеснув глазами, сказала Оми, — ваше место в политике, у вас есть инстинкт и хватка.

— Нет. — Кай махнул рукой. — Это не для меня. Политики я всегда старался избегать. Честно говоря, только ради того, чтобы не быть замешанным в политических делах, я и уехал на Солярис. — Он заметил, что Оми хотела что-то сказать, но в этот момент послышался звуковой сигнал. Корабль готовился к старту.

Кай вытянул концы ремня безопасности и застегнул его на поясе. Оми сделала то же самое, вытянув ремень из-под ручек кушетки. Кай откинулся на спинку кресла и положил руки на подлокотники.

Сигнал прозвучал еще раз. Вслед за этим за какие-то считанные микросекунды двигатель корабля создал смещающее поле вокруг прыгуна, и все падуны прикрепились к стыковочным узлам. После того как поле стабилизировалось, корабль мгновенно перенесся на расстояние свыше тридцати световых лет.

Во всяком случае, так потом сказали Каю. Его же личные впечатления от прыжка были не в счет, ему показалось, что мир замедлил свое движение настолько, что любая промелькнувшая мысль длилась целую жизнь. Еще ему показалось, что разукрашенная искусственная елка вдруг принялась расти и своей макушкой проткнула хрупкую реальность, образуемую комнатой. Казалось, елка пробила потолок и обшивку корабля и вышла в открытый космос. Вслед за этим все, что находилось в комнате, включая самого Кая, последовало туда же.

Он не ощутил никакой боли, когда его вверх ногами унесло в открывшуюся черную дыру. Только на мгновение Кай почувствовал себя скверно, его словно вывернули наизнанку. Но это ощущение быстро прошло, как только он очутился в открытом космосе. Вселенная, как могучий штамп, сжала его со всех сторон, словно пытаясь придать ему новую форму. Он почувствовал, как его сдавило, но внезапно все кончилось, в иллюминаторе Кай увидел новые созвездия и понял: что-то изменилось.

— Похоже, что мы на Тубане. Здесь мы оставим два падуна, один возьмем и снова тронемся. — Увидев, как пристально Оми смотрит на него, Кай спросил: — Я что-то не так сказал?