Хроники побережья. Часть первая - Лариса Сугатова

мы в пещере, предварительно набрали хворосту. Тай поднапрягся и сдвинул камень, обхватив его обеими руками. Внутри на полу у стены лежал деревянный лежак со старой травой. Пещера не очень большая, но костер в ней можно развести. Сучья не успели просохнуть после предыдущего дождя, потому влажные, огонь плохо горел, еще и есть хотелось.

Еще днем Тай поймал рыбину. Пока он испек ее в углях, я насобирала ягод на ближайшей поляне, и скоро мы уже поужинали. В этой пещере Тай останавливался, когда зимой они с Алексом и Владом ходили на охоту.  Хорошо, что мы могли укрыться от диких зверей и непогоды. Вход в пещеру закрывался большим валуном.

Тай насобирал свежей травы, разложил ее рядом с огнем, когда она просохла, он соорудил постель. В изголовье положил немного больше травы, получилось довольно мягко, правда, ночью по пещере сновали не то мыши, не то ящерицы. Это было для меня просто ужасно, и на следующую ночь мы оставили небольшой костер. Но пришлось немного отодвинуть камень у входа, чтобы дать возможность притоку свежего воздуха.

Сил нет. Дождь зарядил на несколько дней, мы сушились у костра в пещере, рядом складывали хворост для просушки. И все же я заболела. На третью ночь нашего пребывания здесь мне снились кошмары. В котелке, который был среди немногочисленных вещей, взятых из дома, Тай заваривал мне травы: ромашку, душицу и где-то нашел корень жень-шеня. Боль в горле понемногу проходила.

Костер горел постоянно. Чтобы в пещере было тепло, вход в нее Тай закрывал плетеной сеткой из веток с листьями и задвигал большим камнем, оставляя лишь небольшую щель. Так было значительно теплее, чем пару дней назад, когда мы только что зашли сюда. Хорошо, что пещера оказалась пустой.

Наверно, у меня лихорадка. Сначала я много болтала, особенно тогда, когда внутренне хотелось плакать, чуть позже я уже была не в состоянии шевелить языком, почти ничего не ела.  Я много спала, иногда видела сны. Они такие яркие и цветные, я словно находилась в другой реальности, но все чувствовала, ощущала мельчайшие детали.  Периодически мне было холодно, и меня трясло от озноба, потом становилось невыносимо жарко, и все тело покрывалось испариной, тогда я скидывала то, чем Тай укрывал меня поверх его дождевика – какое-то сено из разнотравья. Периодически Тай поил меня травяным отваром. Я не чувствовала вкуса и запаха.

Однажды, когда Тай ушел, чтобы найти что-нибудь съестное, я услышала, как кто-то скребется. Сначала легонько, но потом все сильнее и сильнее. Это был явно зверь, причем сильный, не мышь. От ужаса я перестала дышать. Потом словно, очнувшись, задышала часто-часто. Зверь скребся довольно долго, потом все стихло. Неожиданно камень сдвинулся, и появился Тай.

– Лис, все нормально? – озабоченно спросил он.

– Там кто-то был, – ответила я.

– Да. Рысь приходила, ее следы. Не бойся, она ушла.

– Тай, не оставляй меня одну, пожалуйста, – попросила я.

– Не бойся, Лис. Камень у входа тяжелый, его не сдвинет зверь, – успокаивал меня Тай.

– А медведь? – спросила я.

– Здесь нет медведей, а у рыси или волка сил не хватит, – рука Тая легла  на мою ладонь.

Я еще долго находилась под впечатлением того ужаса, что охватил меня. Должно быть, сказалось мое болезненное состояние.

Тай, отвлекал меня от раздумий как мог.

– Тай, расскажи про Влада. Он какой-то странный. Все время молчит.

– Хорошо, Лис, думаю, он не будет против, – Влад рос примерным парнем. Жил он с матерью и младшей сестрой.

Отец погиб на охоте, когда Влад был еще совсем небольшим. Было ему тогда лет семь–восемь. С тех пор жили они небогато, скорее даже бедно, зачастую на ужин приходилось довольствоваться малым. Но Влад не роптал на судьбу.

Когда подрос, стал сам ходить на охоту. Ягоды, травы – то собирали мать с сестрой, основным же добытчиком по праву считался Влад.

Характер его со временем стал тверже, закалился. От рано свалившихся забот о семье Влад становился все серьезнее и ответственнее. Вырос он в высокого, сильного парня. Темноглазый и темноволосый, своим видом заставлял он девушек оборачиваться вслед ему.

Часто видели Влада вместе с Алексом. Вдвоем они охотились и отдыхали, гуляли по селу  опять же вдвоем. Девчонки уже привыкли к тому, что эти два друга неразлучны, и как бы ни хотелось той или иной девушке подружиться с одним из них, приходилось терпеть обоих.

Как-то под Новый год мать и сестра уехали к тетке Влада, сестре матери. Влад, не пивший никогда спиртного, уступил просьбам балагура и повесы Алекса, предоставил свое жилище честной компании знакомых, что привел Алекс, сам же был вынужден неожиданно отлучиться по делу. То, что предстало взору Влада утром, совсем ему не понравилось. «Что здесь произошло? Словно не люди, а стадо бизонов здесь повеселилось» подумал он, когда вошел с мороза в избу. Заставленный посудой стол с остатками пиршества, гора грязной посуды на другом столе, повсюду раскиданные вещи и валяющиеся под ними и на них приятели Алекса, пол затоптан, в углу сидел щенок.

Влад с укором посмотрел на друга. Через час все было убрано. Не то, чтобы Алекс боялся Влада. Но признавал  за старшего, хоть и были они ровесниками.

– Щенка-то вы зачем принесли? Он же совсем маленький, – спросил Влад у Алекса.

– Понимаешь… волчонок это. Ну, дом-то у тебя на отшибе. Вышли мы вечером, а там… скулит он. Холодно. Вот.

Влад присмотрелся. Правда, волчонок. Совсем кроха.

– Не было печали, купила баба порося.

Алекс виновато покосился.

– Ему у тебя хорошо будет, лес же рядом. А я куда…

Влад усмехнулся:

– Да ты уже все решил. Пусть остается. Потом будешь просить, не отдам.

Глава 12. Страшная напасть 

Прошли почти две недели. Силы ко мне возвращались медленно. Тай сделал лук, приносил то зайцев, то белок, ягоды, рыбу из реки. Я часто оставалась одна и старалась вовремя подкладывать ветки и сучья в костер, чтобы огонь не погас, и было удобнее готовить то, что приносил Тай. Он разделывал тушки на берегу реки. Готовил сам. У меня совсем не было сил. Его отвары помогали, но необходимо было время.

И вот наступил день, когда мы смогли отправиться в путь. Накануне договорились обо всем необходимом, собранную за несколько дней еду уложили в отдельный узел.

Утром мы покинули наше