Маршал Конев: мастер окружений - Ричард Михайлович Португальский

В начале декабря Ставка ВГК закончила последние приготовления к переходу советских войск в контрнаступление. К нему привлекались войска Калининского, Западного и правого крыла Юго-Западного фронтов. Ближайшая цель операции заключалась в том, чтобы одновременными ударами армий Западного фронта во взаимодействии с левым крылом Калининского и правым крылом Юго-Западного фронтов разгромить ударные группировки противника, действовавшие севернее и южнее Москвы. В ходе развернувшегося контрнаступления Ставка определила его дальнейшую цель: нанести поражение всей группе армий «Центр».

К началу контрнаступления под Москвой войска Калининского фронта вели боевые действия на рубеже Осташков, Селижарово, южнее Торжка и под Калинином.

Принимая решение на переход в контрнаступление, генерал Конев учитывал ряд факторов. Во-первых, охватывающее положение войск фронта по отношению к противнику, вышедшему севернее Москвы. Во-вторых, отсутствие общего превосходства над противником в силах и средствах, в первую очередь по танкам и артиллерии. В-третьих, сосредоточение командованием 9-й немецко-фашистской армии основных усилий в районе Калинина. Оценивая обстановку, командующий фронтом в основу замысла положил идею массирования сил и средств на флангах калининской группировки, чтобы нанести глубокие удары в тыл 3-й танковой группы противника. Это соответствовало требованию Ставки.

«Я решил, — доносил генерал Конев исполняющему обязанности начальника Генерального штаба A. M. Василевскому, — прорвать вражескую оборону западнее и восточнее Калинина, частью сил ударной группировки фронта окружить и уничтожить противника в районе Калинина и одновременно развивать наступление на юг… В ударную группу включаю 31-ю и 29-ю армии, определив им участок прорыва 10 км. Резерв фронта — 54-я кавалерийская дивизия и отдельная мотострелковая бригада — сосредоточен в районе Романова в готовности развивать успех 31-й армии на Пушкино… Продолжительность артиллерийской подготовки устанавливаю в 45 минут, атака пехоты будет сопровождаться методом последовательного сосредоточения огня…»[31]

Организуя наступление, Иван Степанович особое внимание обратил на стык с Северо-Западным фронтом, и прежде всего с входившей в его состав 4-й ударной армией. Встреча с командующим соседним фронтом генералом П. А. Курочкиным и командующим армией генералом А. И. Еременко позволила обсудить вопросы согласования усилий войск. Договорились, в частности, и о том, чтобы выделить из штаба 4-й ударной армии на командный пункт 22-й армии Калининского фронта специальную оперативную группу.

5 декабря войска фронта, реализуя замысел командующего, перешли в контрнаступление. Ударная группировка успешно форсировала Волгу. Враг предпринял ряд сильных контратак. За десять последующих дней сражения вражеские войска понесли большие потери, Калинин был охвачен с трех сторон. В ночь на 16 декабря немецкие войска, бросив большую часть техники, начали отход. В город вступили красноармейцы, почти одновременно они отбросили от железной дороги Москва — Калинин части противника и обеспечили тем самым наступление войск правого крыла Западного фронта с севера и северо-запада.

На следующий день газета «Правда» опубликовала статью генерала Конева, которую тот, понимая значение объективной и оперативной информации о таком важном событии, написал ночью. Это был своеобразный отчет о проведенной операции. «Дивизии армий генерала Юшкевича с юго-востока и генерала Масленникова с северо-запада, — отмечал командующий, — во встречном движении взяли город Калинин в клещи… К исходу 15 декабря кольцо войск вокруг Калинина почти сомкнулось, враг почувствовал угрозу окружения и начал в панике бежать, бросая орудия, другую боевую технику. Борьба за Калинин еще раз подтверждает боязнь немцев окружения. Отсюда мы можем сделать вывод, что смелые действия наших войск по флангам и тылам противника должны повсеместно применяться как весьма эффективный способ истребления живой силы…»[32].

Учитывая выгодное положение, занятое войсками Калининского фронта по отношению к основной группировке противника, действовавшей на московском направлении, Верховное Главнокомандование значительно усилило его состав. 16 декабря фронту переподчиняется 30-я армия, которой командовал генерал-майор Д. Д. Лелюшенко. На следующий день генерал Конев поставил ей задачу: с рубежа реки Лама повернуть на северо-запад, выйти главными силами на реку Лобь, а подвижными группами в составе 24-й и 18-й кавалерийских дивизий, 8, 21 и 35-й танковых бригад перехватить пути отхода калининской группировки противника в южном и юго-западном направлениях. «Генералу Лелюшенко, — отмечалось в боевом распоряжении, — срочно сформировать в дивизиях лыжные отряды, вооружить их автоматами, пулеметами, легкими минометами, противотанковыми ружьями… им просочиться в леса на западный берег Ламы, нанося удары по тылам противника»[33].

19 декабря состоялся разговор по прямому проводу с исполняющим обязанности начальника Генерального штаба генералом A. M. Василевским.

«Вам, товарищ Конев, передается 39-я армия и несколько свежих дивизий… В отношении 39-й армии товарищ Сталин требует учесть, что войска в большинстве своем не обстреляны, поэтому необходимо дать им возможность хотя бы в течение двух дней освоиться с фронтовой обстановкой»[34].

Выполняя указания Ставки, командующий фронтом организует боевую подготовку во вновь прибывших соединениях, мобилизовав для этого основной состав штаба, политуправления фронта, отделов полевого управления. Сам он с группой офицеров выехал на командный пункт 30-й армии, в полосе которой наступление теперь развивалось крайне медленно. Сопротивление противника, как убедился Конев, нарастало, активно действовала вражеская авиация. Потребовались огромные усилия командования армии и соединений, чтобы к 21 декабря выполнить поставленную задачу и выйти на реку Лобь. На следующий день генерал Конев приказал генералу Д. Д. Лелюшенко развернуть армию на юго-запад, нанося главный удар на Зубцов, где, по данным разведки, противник начал отход. Подвижные соединения армии во главе с полковником П. Г. Чанчибадзе нацеливались на Погорелое Городище.

Однако, как выяснилось позже, разведывательные данные не подтвердились. Противник, опираясь на Лотошинский укрепленный район и используя развитую здесь сеть дорог, создал на пути наступления армии прочную глубоко эшелонированную оборону, широко применял маневр танками и мотопехотой. В результате этого темпы продвижения соединений 30-й армии не превышали 2–3 км в сутки.

Тем временем усложнилась обстановка и на правом крыле фронта, где обнажился фланг 22-й армии с соседней 4-й ударной армией Северо-Западного фронта. По предложению генерал-полковника И. С. Конева в ночь на 22 января Ставка ВГК передала в состав Калининского фронта 3-ю и 4-ю ударные армии. Прибыв на КП 3-й ударной армии, командующий фронтом приказал генералу М. А. Пуркаеву наступать в направлении на Холм, Великие Луки, Витебск, командующему 4-й ударной армией было передано распоряжение — более энергично развивать наступление на Велиж, смелее обходить опорные пункты противника, создавать подвижные передовые отряды.

29 января соединения 3-й ударной армии, пройдя с боями около 90 км, вышли к Великим Лукам, а 4-я ударная армия, продвинувшись на 75-110 км, создала выгодные условия для удара на Витебск и Демидов. Однако реализовать эту возможность не удалось. После более чем двадцатидневного наступления на труднодоступной местности, в условиях суровой и многоснежной зимы войска нуждались в пополнении и отдыхе.