Случайная невеста капитана Танрея - Светлана Салтыкова

Знакомая металлическая пластина обнаружилась на привычном месте у самой дверью. Только кнопок на ней было в три раза больше, чем в прошлый раз. «Ладно! Где наша не пропадала?!» — подумала я и чуть подрагивающим от волнения пальцем нажала на первую попавшуюся из них.

Часть стены бесшумно отъехала в сторону, и в комнате тотчас появился небольшой столик. При виде его мое сердце радостно встрепенулось и на губах расползлась широкая улыбка. «Ну что, неуважаемый Лерий, думал я не справлюсь?!» — с торжеством подумала я и принялась с энтузиазмом нажимать все подряд. И вскоре из стен выехали кровать, несколько кресел, шкаф с разными нужными мелочами и даже большая напольная ваза, которую я тут же вернула на место (не дай Вселенная, разобью, управляющего потом удар хватит), а затем огляделась вокруг: без излишеств, но зато есть все самое необходимое.

Вот на этих золотых словах и стоило бы остановится, но треклятое ортионское любопытство толкнуло меня еще дальше, и палец с нетерпением надавил на большую синюю кнопку в самом низу панели. Секунда… две… три… но стены оставались неподвижными, зато с потолка… хлынул самый настоящий ливень. По телу ударили сотни тонких струй, и я на мгновение оцепенела от холода и неожиданности, с какой-то растерянностью наблюдая, как потоки воды барабанят по поверхности стола и скатываются прямо на пол. Да, моя комната быстро превращалась в озеро, и когда я это осознала с особенной ясностью, мое сердце затопило отчаяние. «Что же я натворила! — промелькнула мысль, а за ней сразу же следующая: — Надо остановить потоп!» — и ледяные пальцы тотчас принялись искать на панели управления нужную кнопку. Но вода, как на зло, все лилась и лилась, а из стен все выезжала и выезжала новая мебель. Что приводило меня в еще большее отчаяние.

Дождь закончилось внезапно. И возможно я бы и выдохнула от этого с облегчением, если б не откровенно жалкий вид и собственной одежды, и комнаты, теперь абсолютно непригодной для жизни.

— Драгоценная, я что-то не пойму, так ты решила утонуть или сгореть, раз сработала пожарная сигнализация?

Ох, как же мне не хотелось оборачиваться. Стыд… жгучий… словно плоды горького ринока опалил щеки и моментально высушил их. Но делать нечего, и я развернулась к капитану.

— Да вот поплавать решила! — криво усмехнулась в ответ.

Увы, но лужи на полу и ручейки, стекающие с кровати и кресел, совсем не располагали к настоящему веселью.

Танрей покачал головой, глядя на то, как меня потряхивает от озноба, и тяжело вздохнул:

— Надеюсь, ты еще помнишь мою боевую форму?

Я кивнула. Интересно, и к чему этот вопрос?

Внезапно капитана окутала легкая красноватая дымка, а когда она рассеялась, передо мной предстал тот самый чешуйчатый монстр, в присутствии которого я так замечательно теряла сознание.

Сердце вновь участило ритм, и я попыталась отступить, но вдруг от чудовища повеяло таким приятным теплом, что я в растерянности остановилась.

С одной стороны, мой подсознательный страх перед боевой формой капитана никуда не исчез, но, с другой, холод, наверное, так притупил его, что на секунду мне наоборот даже захотелось прикоснуться к нему. Однако чудовище не стало ждать, пока я решусь на такой смелый поступок. От него по комнате неожиданно пронеслась волна горячего воздуха, словно в дом заглянула сама пустыня, и от воды остались лишь легкие облака густого пара. Моя одежда тоже высохла, да и крылья теперь не висели жалкими лохмотьями, а переливались чистейшим перламутром. «Надо же, первый день на Дорге, а они уже начали свое восстановление», — промелькнула первая по-настоящему радостная после потопа мысль, и я с благодарностью и восхищением уставилась в чешуйчатую физиономию, чем, по-моему, ввела Танрея в легкий ступор.

— Р-р-р, — издал он, но скорее не грозно, а удивленно.

Затем его фигура подернулась легкой дымкой, и передо мной предстал капитан, но уже в своем обычном виде.

— Не испугалась? — первое, что спросил он, когда смог не рычать, а говорить.

— Рей! Твой монстр — самый лучший! — воскликнула я и неожиданно для нас обоих крепко обняла Танрея.

Моя благодарность не имела границ, а я сама сияла, словно зеркальце на солнце. Ведь крылья для меня значили так много. Они не просто были частью тела, не просто давали возможность летать, но и дарили то чувство бесконечной свободы, которое я бы ни на что не променяла. Нет, нет, никакие обещания, просьбы или даже долг не заставили бы меня от них отказаться, как когда-то мою сестру. Я упрямо тряхнула головой, вспоминать о плохом, когда жизнь снова начала налаживаться, совершенно не хотелось.

— Птичка, если бы я знал, что моя боевая форма приводит тебя в такой восторг, чаще бы оборачивался, — насмешливо заявил капитан, всматриваясь в мое улыбающееся лицо.

Я фыркнула. Теперь, кажется, меня окончательно перестали смущать и его высокий рост, и красноватый оттенок кожи, а боевая форма и вовсе воспринималась скорее, как необычная и полезная особенность, а не что-то ужасное и неприемлемое.

За несколько дней я уяснила три вещи: бегай быстро, веди себя нагло, стой на своем до конца — и будет тебе, Лори, счастье.

А ведь начиналось все так изысканно и благородно… с совместного ужина, на котором я обязана была присутствовать.

Как только в столовую вошел капитан, на девичьих личиках расцвели милые улыбки, но как только там появилась я, уровень общей радости как-то резко уменьшился. И девицы уставились на меня кто с недоверием, кто с возмущением, а некоторые даже с ненавистью. «Ну вот, а я им ведь еще ничего не сделала», — пролетела немного грустная мысль.

Танрей остановился у свободного места во главе стола. А я застыла прямо за ним, пытаясь понять, где на этом празднике фальши и притворства можно спокойно поесть. Хотя со словом «спокойно», я, пожалуй, сильно переборщила. Под перекрестными взглядами, пылающими ненавистью, это сложно было бы сделать в любом случае. Нет, цветник явно не хотел мне уступать ни одного паршивого миликрона, ведь за время отсутствия капитана он успел не только занять чужую территорию, но и хорошо на ней укорениться.

Мою проблему решил чисто в мужской манере сам капитан. Он что-то несколько раз нажал на небольшой пластине, которую носил все время с собой, и в столовой появился слуга с еще одним стулом.

— Поставь рядом с моим, — приказал Танрей.

Его распоряжение немедленно исполнилось.

— Прошу садитесь, эра Глория, — уже чуть мягче проговорил он.

Я благодарно кивнула, а девицы… несколько из них поперхнулось, несколько — громче обычного звякнуло ложками, а одна от злости даже опрокинула бокал, и желтоватая лужица вмиг растеклась по столу.

«Нервы надо лечить!» — хмыкнула я мысленно и с отсутствием малейшего волнения на лице села рядом с хозяином дома, однако этим с виду простым действием словно нажала на спусковой крючок, который снес ко всем зеленым кочерыжкам внешнюю благопристойность юных аристократок.