Игра на любовь - Ирина Молчанова

В этот момент мне было все равно, кто и о чем подумает, на все наплевать, только бы сделать Антону так же больно, как он мне.

На нас с Лешей глазели, а мы целовались, и у меня в голове стучало: «Я ее убью, убью, убью, сотру в порошок, уничтожу…»

Когда голос завуча школы возопил: «Ну не тут же! Совсем обалдели!» — я отстранилась от Петрова.

Прозвенел звонок, Леха попытался удержать меня за руку, хотел что-то спросить, но я бросила: «Потом» — и побежала на урок.

В кабинете физики мы с Антоном появились одновременно и друг за другом прошли к своим последним партам.

Я села, вынула из сумки учебник, тетрадь, ручку и покосилась на Тошу. Он смотрел на меня не таясь, но когда физик сказал: «Начнем урок» — отвел глаза.

Что ж, летаргический сон закончился. Пора выкопаться из могилы, в которой сама себя похоронила.

Если Антон планирует крутить у меня перед носом с этой чертовой блондинкой, я отвечу ему тем же.

В прошлый раз я действовала глупо. Все мои многочисленные свидания со стороны наверняка походили на месть обиженного детсадовца.

Теперь все будет по-другому.

После месяца молчания, после моего демонстративного переселения за другую парту я яростно стала жить. Первым делом подружилась с одноклассницами. Это не составило труда. Оказалось, им всегда хотелось со мной пообщаться. Конечно, они рассчитывали, что я посвящу их в подробности своих отношений с Антоном, но тут мне пришлось их разочаровать.

Тоша последовал моему примеру и подружился с парнями из нашего класса. У него неплохо получилось, особенно для человека, который никогда раньше толком не общался с другими мальчишками и говорил, что ему это не нужно. Он быстро влился в коллектив. Пару раз подрался, продемонстрировал умение пробивать пенальти на школьном дворе — и готово. И то, что он учился бить это самое пенальти в компании девчонки, никого уже не волновало.

Тогда я пошла дальше и начала соглашаться на свидания.

Что и говорить, мы с Антоном за столько лет, игнорируя всех и вся, создали себе интересный имидж.

Чуть ли не каждому второму парню нашей школы хотелось со мной познакомиться. Всем было любопытно, что же это за девочка такая, от которой на вид нормальный пацан не отходил ни на шаг с первого класса.

У меня появилась настоящая толпа поклонников. Девчонки считали за честь стать моими подругами. Может, думали, я поделюсь своими парнями? Популярные люди вообще для многих привлекательны. Это все подсознательная жажда собственного признания, наверное.

Тошей интересовались девочки, но он держался прохладно, общался исключительно с парнями. Я радовалась этому и ходила гулять со своими многочисленными ухажерами.

Мама тогда даже подумала, что я сбрендила. Так прямо и спросила, когда нам домой стали названивать разные пацаны: «Ники, ты сбрендила? Это — не выход!»

Я не послушала ее, отмахнулась и посоветовала не лезть.

Два месяца бесновалась, собрала вокруг себя кучу ненужных мне людей, мол, посмотри, глупый мальчишка, от кого ты отказался.

А толку? Антон смотрел и молчал.

И я молчала.

Тогда-то во второй раз и пришло осознание потери. Огонь моего гнева потух, я поняла, как все глупо и бессмысленно. Тоша один заменил мне целую вселенную, а его не смогла заменить даже толпа подружек и ухажеров. В многолюдных компаниях, на веселых тусовках, запрещая себе думать о нем, я мучилась от одиночества.

У меня в душе словно пошел дождь, и я стала медленно угасать… День за днем жила воспоминаниями, прокручивала их, как один и тот же любимый фильм. Мне не хотелось существовать в настоящем, я рвалась назад — в прошлое. А в реальности, в школе на уроках, украдкой любовалась любимым лицом и мечтала о любви, которую так глупо, безрассудно оттолкнула.

— Слыхали, Никита из 11 «Б» сказал нашему Камышеву, будто у нас в классе самые некрасивые девчонки? — возмущенно визгливым тоном спросила Марина.

Девчонки озабоченно переглянулись.

— Гонишь! — покачала головой Юля.

Я рассеянно кивнула, когда подружки воззрились на меня.

— Вероника? — позвала меня Марина.

Я задумчиво улыбнулась и произнесла:

— А знаешь, Мариш, что сказала про тебя Настя Захарова из 11-го «Б»?

Что я делаю? Меня же тошнит от грязи… и если грязь ненастоящая, это в сто раз хуже.

За год с лишним я изменилась до неузнаваемости. Можно ли найти этому оправдание? Только одно: когда у тебя все в порядке, легко быть хорошей девочкой, совершать добрые поступки. И так трудно остаться такой, когда все становится плохо.

— Не знаю, а что она сказала? — захлопала глазами Марина.

— А это кто? — полюбопытствовала Галя.

— Она сказала, что ты спишь со всеми подряд. — Я понизила голос и добавила: — Достоверный источник.

Маша скривилась:

— Я знаю ее, блондинка такая, вечно ходит с желтенькой сумочкой. Курица!

— Ага, — кивнула я.

— Ну-у тва-арь! — выдохнула Марина и покраснела. — Я подойду завтра к ней, ой она у меня…

— Ха! — фыркнула я. — Так она тебе и признается.

Марина покусала губы:

— И чего теперь делать? Проглотить?

Девочки посмотрели на меня.

— Ну зачем же… Поступим по-другому!

Все притихли.

— Достаньте мне номер ее аськи!

С места вскочила Рита:

— Я знаю! Я знаю!

— Правда? — удивилась я.

Подружка села на место и пробормотала:

— Я думаю, что знаю… наверно, я смогу достать.

— Отлично! — Я по привычке посмотрела на часы и заявила: — Мне пора, лапули. — Прежде чем подняться с дивана, я прикоснулась к плечу Марины, пообещав: — Мы разберемся с этой Настей!

Подружка растроганно потерлась головой о мою руку:

— Спасибо, девочки, что вы со мной!

Этим же вечером мне позвонила Рита и продиктовала номер Настиной аськи. Я села за ноутбук. Компьютер появился у меня не так давно, это как раз то, что не связывает меня с Антоном. У него-то компьютер был, мы частенько резались в игры, но Интернет Тоша не проводил. Сейчас, может, уже и обзавелся.

Мама, которая протирала у меня в комнате пыль, заметила:

— Ники, ты не заболела, что-то щеки красные?!

— Все нормально, — отмахнулась я.

— Чем ты занята? — пристала она.