Эльфийские хроники - Жан-Луи Фетжен

Когда-то в прошлом войска короля предприняли попытки их покорить. После двух лет военных действий против почти невидимого противника — войны без единой битвы, когда войско лишь совершало изнурительные марши, неся потери от нападений на него из засады и во время мелких стычек — король Кер отказался от затеи завоевать эту скалистую территорию, покрытую снегом. Был заключен в надлежащей форме договор, который отдавал во владение северянам земли, которыми они и так уже владели, и возлагал на этих варваров обязанность защищать то, что отныне называли Пограничной областью королевства Логр, от монстров, обитающих в стране Горре.

Поначалу большого смысла в этом не было. Однако мало-помалу у границы гор возникли поселки, охраняемые гарнизонами, состоящими из лучников, и северяне в конце концов приучились торговать с этими городами, а не попросту грабить их, и это считалось значительным улучшением общей ситуации на северных границах королевства.

Ничего не изменилось с тех далеких времен, если не считать того, что варвары, общаясь с солдатами короля, научились стрелять из лука и стали обменивать меха, золото и драгоценные камни, которые они находили в стенах своих пещер, на медные кольчуги, железное оружие, а зимой — на зерно, употребляемое в пищу.

Это была эпоха, в которую — как и в каждый год испокон веку — жители Пограничной области вдруг развернули бурную деятельность. Как только первый снег покрывал горы и как только мороз начал постепенно сковывать водоемы, они поняли, что теперь им нужно действовать быстро. Через несколько недель холод и ветер очень сильно стеснят их перемещения. Женщины собирали плоды в лесу, дети ловили рыбу в реках и ручьях и ставили силки в лесных зарослях, старики готовили жилища к холодному времени года. Что касается жителей деревни Сейдерош (их было чуть больше трех сотен), то они отправились на поиски мяса. Большинство из них спустились на холмистую равнину, чтобы поохотиться там на диких буйволов. Остальные отправились в горы — отправились туда по тропинкам, о существовании которых было известно только им одним.

Группа жителей деревни Сейдерош, старостой которой был Кетилл, завалила медведя, разрезала на куски и уже даже принялась коптить его мясо в одной из своих пещер. Однако это было еще не все: в течение двух дней некоторые из этих варваров, подбираясь все ближе и ближе к горным вершинам, преследовали стадо горных баранов. На утро третьего дня, несмотря на сильный холод, большую высоту и снег, которые затрудняли продвижение по горам, эти грубые люди, похожие в своих меховых одеждах на зверей, снова отправились вслед за баранами и… неожиданно остановились: они уже добрались до такого высокого места в горах, которого до них никто еще не достигал, и откуда открывался великолепный вид на всю раскинувшуюся внизу равнину. Этот вид поразил их воображение. Менее чем в полумиле от этого места единственный проход в Черные Земли зиял большой выемкой между двумя крутыми горными вершинами. Кетилл стал стряхивать с одежды снег. Его густая взлохмаченная шевелюра и светловолосая борода были покрыты инеем, а лицо очень сильно раскраснелось. Он не стал отдавать никаких распоряжений (варвары вообще редко что-то говорили), а довольствовался тем, что улыбнулся своим людям и, прежде чем снова тронуться в путь, указал им движением подбородка на проход между горными вершинами. Его спутники безропотно последовали за ним. Они уже потеряли интерес к горным баранам — тех ведь можно будет разыскать и на обратном пути. А вот добраться до горного перевала и начертать где-нибудь на скале свой знак — это было делом почетным. Это было чем-то таким, о чем не стыдно потом рассказывать долгими зимними вечерами…

Двумя часами позже от их гордости за самих себя почти не осталось и следа. Перевал, казалось, находился так близко, что до него долетела бы выпущенная из лука стрела, однако каждый шаг теперь требовал огромнейших усилий. Они оставили лежать на снегу свои мешки, которые носили на спине, и санки, на которых тащили по снегу охотничью добычу. И взяли они с собой лишь рогатины, которые глубоко вонзали в снег перед каждым шагом, чтобы, крепко вцепившись в них обеими руками, продвинуться немного вперед.

Фрейр, сын Кетилла, находился уже на грани изнеможения. Ему недавно исполнилось семь лет — то есть он достиг возраста, когда заканчивается детство, — но, несмотря на крепкое телосложение, данное испытание было выше его сил: хотя он и широко разинул рот, дышать у него уже почти не получалось; глядя на спину своего отца, он видел какие-то яркие пляшущие точки; его ладони и ступни занемели от холода, а одежда отяжелела от налипшего на нее снега. Фрейр остановился: всё, он больше не мог сделать ни одного шага. Его спутники стали один за другим обходить его кто справа, кто слева. Они шли, издавая звуки, похожие на рычание медведя, и глядя лишь себе под ноги. Чрезмерная нагрузка уже почти превратила их из людей в зверей. Когда Фрейр уже начал было падать на снег, чья-то рука схватила его сзади и помогла устоять на ногах.

— Не стой, иди, — пробурчал в его ухо Энарр. — Мы уже почти пришли…

Фрейр попытался оттолкнуть своего спасителя, но тот засунул горлышко бурдюка между потрескавшимися губами Фрейра — и юный варвар, сделав глоток, почувствовал, что его горло словно бы обожгло огнем. Это была настойка можжевельника, используемая варварами и в качестве горячительного напитка, и для разжигания костров, и для промывания ран. Фрейр один раз уже пробовал ее, когда был еще маленьким и случайно принял за воду. Этот случай оставил в его рассудке жуткие воспоминания. На этот раз, однако, настойка придала ему сил, которых, во всяком случае, хватило для того, чтобы сделать еще один шаг, и еще, и еще — пока он не догнал Кетилла.

Следуя примеру его отца, мужчины остановились на расстоянии броска камня от перевала и опустились — почти упали — на снег. Их лица были покрыты потом, они тяжело дышали. Фрейр в силу присущей ему гордости прошел на два шага дальше всех остальных и затем, изнуренный этими своими последними усилиями, рухнул на снег. Чувствуя, что сердце у него так бешено колотится, что вот-вот выскочит наружу через его широко раскрытый рот, Фрейр увидел, как отец бросил на него быстрый взгляд и одарил его за стойкость чем-то вроде ободряющей улыбки. У Фрейра уже не было сил на то, чтобы как-то отреагировать. Ветер, дующий через проход между горными вершинами, сердито рычал и лупил по лицам снежинками, от которых приходилось зажмуриваться. Обе эти горные вершины, которые гоблины из Черных Земель называли «Азангил» и которые были похожи на башни, нависающие над стенами гигантской крепости, поражали воображение варваров своей массивностью. Кетилл, держась за свою рогатину, поднялся на ноги и, обведя взглядом своих людей, понял, что они с нетерпением ждут, когда он прикажет им отправиться в обратный путь. Он и сам, возможно, с радостью повернул бы назад, если бы находился здесь один или не был старостой. Все намного проще, когда ты всего лишь должен кому-то подчиняться… Чувство чести же требовало от него, чтобы он пошел дальше вперед, а потому он, согнувшись в попытке уберечь себя от шквального ветра, стал без остановок карабкаться дальше, пока наконец не достиг середины прохода между горными вершинами.

Почти в тот же самый миг остальные охотники увидели, как он рухнул на колени и пополз к одному из горных склонов и укрылся в его тени. Когда староста обернулся и посмотрел на своих спутников, они увидели на его лице такое перепуганное выражение, что не на шутку испугались и сами. Со стороны могло показаться, что Кетилл только что заглянул в глаза самой Смерти. Фрейр, как и все остальные, напряженно ждал от Кетилла какого-нибудь приказа или жеста, указывающего, что им теперь надлежит делать, однако Кетилл продолжал сидеть, скорчившись от страха, возле крутого каменистого склона. Будучи больше не в силах смотреть на подобную беспомощность отца, юный варвар поднялся и, превозмогая бешеное сопротивление ветра, направился к проходу между горными вершинами.